ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Поэтому появился мешок картошки, какие-то сумки, какая-то аппаратура и двое пассажиров — фотограф с супругой.
Я никогда не оставлял инструмент в машине. А когда выезжал куда-то, клал его на заднее сиденье. Выглядело это так: спинка переднего сиденья отодвигалась, альт клался на заднее сиденье, спинка возвращалась на место, и я садился за руль. А тут из-за всей этой суеты произошло следующее: я положил альт на крышу автомобиля и занялся мешками, сумками и прочим. После чего спокойно сел за руль и поехал.
Выезжаю из арки на маленькую дорогу, вижу, что прохожие провожают меня недоуменными взглядами. Ощущение такое, будто стоишь на сцене и забыл застегнуть ширинку. Очень напоминает. Ну, думаю, ладно, смотрят — и пусть себе смотрят. Выехал на дорогу. То же самое: и что они такого увидели?! Выехал на шоссе. Было такое пыльное лето, очень теплый, солнечный день. Я, значит, с ветерком еду, вдруг слышу глухой звук — бум-бум, такие два удара. Что-то случилось… Смотрю на приборы автомобиля — вроде все в порядке там со стрелочками. Но звук какой-то странный. Я спрашиваю: «Вы ничего не слышали?» И тут супруга фотографа спокойно говорит: «А вы скрипочку свою на крыше забыли…» У меня все внутри похолодело. Тут же затормозил, смотрю в заднее стекло и вижу: как ракета на воздушной подушке, несется по дороге мой альт. В футляре, естественно. Причем футляр тоненький такой, из картонки какой-то. Катастрофа! Я быстренько включил заднюю передачу скорости. Поехал было, но понял, что не получится — сильно виляю. Остановился, выскочил. Вижу, альт тоже остановился. Я бегу, но до него еще не близко. А там, вдалеке, открывается светофор, и лавина машин начинает свое движение. Думаю — все, не добегу! Впереди пара молодая. Парень увидел, что кто-то что-то потерял по дороге, вышел прямо на проезжую часть, поднял и… бросил на тротуар. И это все происходит на моих глазах. Чтобы сломать инструмент, которому больше двухсот лет, достаточно высоты в пять сантиметров. Резкий удар — и он может треснуть: дерево высушенное, старое. В общем, я добежал, взял футляр, сел в машину. Первым делом открыл его, взял альт за шейку — это обратная сторона грифа, осторожно так взял. Смотрю — не рассыпался. Дальше вообще невероятное. Когда мы приехали, оказалось, он даже не расстроился. Мало того: зазвучал очень свежо, по-новому, видимо, от этого падения встала иначе дужка, и это повлияло на звук.
Да, вот еще другая история. Накануне знаменитого концерта на инструментах Моцарта в Зальцбурге, с Олегом Каганом, я взял в руки альт Моцарта (состояние — слов нет, ведь это инструмент, на котором играл сам Моцарт!) и, естественно, сначала посмотрел верхнюю деку, затем нижнюю, голову, а потом глянул, что там написано внутри. И оказалось, что альт Моцарта — брат моего инструмента! Мастер Паоло Тестори из Милана. У меня 1758 год. А у него старше на три года. Невероятное совпадение! Так что, видимо, это планида моя — жить с Тестори. И я своему альту не изменяю, это бессмысленно, иначе он мне начнет изменять.
Мы с ним все прошли. Все конкурсы и концерты, которых уже немало сыграно, и все мировые премьеры, как, например, мой сольный концерт в «Ла Скала» в Милане или концерты в Мюзикферайн в Вене, в Большом зале Московской консерватории и в Ленинградской филармонии. Так что это настоящий творческий союз, и не только творческий, но и душевный, человеческий. Очень, очень важный союз. Уже пора отмечать юбилей — тридцать лет вместе. Это больше, чем серебряная свадьба, на пять лет.
А самому альту уже скоро 250 лет. Он приехал в Москву из Одессы. Кто на нем играл, как играл, где играл… Подлинную историю его узнать никак не удается, но есть несколько версий. По одной версии — это был трофейный инструмент, по другой — его привез в Одессу какой-то моряк, и он пятьдесят лет провалялся там где-то на шкафу. Люди, которые передали этот инструмент, уезжали в Израиль на постоянное место жительства. После чего альт попал к одному очень хорошему скрипачу, который работал в Государственном симфоническом оркестре, а он в свою очередь передал этот инструмент концертмейстеру группы альтов Госоркестра Михаилу Толпыго, ученику и ассистенту Борисовского, который и показал альт самому Вадиму Васильевичу…
Какие приключения испытал он в свой жизни, сам альт рассказать не может.
Страдивари под кодовым названием «Александр Второй»
Но интересна даже не история владельцев моего Тестори, а какая у него была душа до того, как я с ним встретился. Потому что, безусловно, есть какая-то очень мощная энергия в старых вещах, тем более предметах искусства. Это и с живописью — с картинами и с иконами — происходит, ну и, конечно, со старыми инструментами. Бывает, что музыкант покупает выдающийся инструмент, потом начинает болеть и даже умирает. Мистика. Так было с Семеном Снитковским, так произошло, к сожалению, с Олегом Каганом. За два года до смерти он приобрел потрясающую скрипку, даже успел немножко поиграть на ней… Всякое бывает. Пока еще ученые не научились читать мысли, но кто-то говорил, что такая техника вскоре появится. Она сможет расшифровывать, переводить в видеоряд энергию разной материи, например дерева или камня.
Это уже не мистика. Это научная фантастика. А есть еще и исторический детектив. И все про инструменты — альты и скрипки.
Вот, к примеру, наша знаменитая и замечательная государственная коллекция. Создавалась и пополнялась она после Великой Октябрьской социалистической революции ровно так же, как и многие художественные музеи. Специалисты от товарища Луначарского попросту реквизировали, отбирали у буржуев и врагов советской власти среди прочих ценностей и старинные инструменты.
В Госколлекции есть несколько инструментов, подаренных когда-то царю. Например, замечательный Страдивари, который называется Юсуповским. А вот скрипка, на которой я иногда играю, это Страдивари под кодовым названием «Александр Второй». Как-то во Франции после концерта ко мне подошла пожилая пара, и мужчина сказал: «Я специально зашел к вам в артистическую, потому что хочу вам кое-что показать. Мой прапрапрадед был знаменитым ювелирным мастером и когда-то по заказу русского царя для его скрипки Страдивари изготовил вот эти два предмета». И он показал мне потрясающую работу: сурдина — золото с инкрустацией очень тонкой работы — и коробочка для канифоли — точно такой же почерк, видно, что сделаны одновременно.
Когда я надел эту сурдину на скрипку русского царя Александра, мы поняли, что это и есть та самая скрипка. Старик прослезился. Невероятно! Мы оказались свидетелями встречи предметов через много-много лет! Старик ничего больше мне не сказал — расплакался, повернулся и ушел. А сурдина и коробочка для канифоли остались у меня в руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49