Родимое
пятно на ее груди облегчило работу людям из отдела опознания. Вы никогда
не слышали о Мари Рок из Шартра и о том, что в прошлом году ее выловили из
Сены?
- Откуда?
- Да или нет? - вмешался Пери. - Мы пришли сюда по серьезному делу.
Это допрос, Грандель.
- В таком случае я должен немедленно связаться со своим адвокатом.
- Мне кажется, телефон не работает. - Фонтано заступил ему дорогу.
- Послушайте, приятель, - Пери схватил Гранделя за плечо, - хоть вы и
состоите из доброго центнера затхлого жира, я выжму из вас все. И тут вам
не поможет никакой адвокат. Где портрет?
- Я не имею понятия ни о каком портрете, - уверял Грандель. -
Интересно, как вы докажете обратное?
- Позвольте, шеф, показать ему фотографию? - спросил Фонтано.
- Итак, вы не знаете и Эреры Буайо, которая за пристрастие к
наркотикам угодила в сумасшедший дом?
- Эрера Буайо? Мне известно это имя.
Пери злорадно ухмыльнулся.
- Вероятно, художник и копиист Анджело Табор вам также знаком?
Впервые на лице Гранделя отразился страх.
- Если я даю ему работу...
- ...то посылаете ему телеграмму, - заметил Ситерн. - А что вы
делаете, когда этот Табор по собственной инициативе рисует вот такой
комбинированный портрет из головы Эреры Буайо и тела Мари Рок и присылает
его вам?
- Я не отвечу больше ни на один вопрос.
- Вы недооцениваете полицию, мой дорогой, - посетовал Фонтано. -
Весьма и весьма недооцениваете те усилия, которые мы прилагаем, чтобы
защитить таких добропорядочных граждан, как вы, от бандитов, убийц и
вымогателей.
- Меня никто не шантажирует.
- Если бы вы представляли, как быстро и основательно работают наши
люди. Не прошло и полсуток, а мы уже выяснили, что Табор еще не так давно
запросто бывал в вашем доме, что он делал для вас копии картин, которые
вы, как благородный человек, само собой разумеется, продавали только как
копии.
- Вам известно, - вмешался Пери, - что картина "Мадонна" Джотто у
Мажене - фальшивка?
- Как фальшивка? Я сразу сказал, что это копия...
- Не копия, а фальшивка! В тот день, когда Мажене приобрел у вас
картину, он снял со своего счета восемьдесят тысяч франков.
- Я ничего не знаю.
- Даже того, кто написал для вас эту картину? Может быть, Табор?
- Я не могу припомнить подробности этого дела. - На лбу Гранделя
выступили мелкие капельки пота.
- Послушайте, Грандель. - Пери, наконец, раскурил трубку. - Даже если
ваше алиби на одиннадцатое октября окажется безупречным, мы можем покрепче
надавить на владельца ресторанчика в Диезе и выжать из него все, что
захотим. Лучше расскажите нам об Эрере и девушке из Шартра. При
определенных обстоятельствах это поможет вам, когда по обвинению в
преднамеренном убийстве Мажене вы предстанете перед судом присяжных.
Ситерн, рядом с которым на столе лежал небольшой кожаный чемоданчик,
кивнул Пери. Запись на магнитофон продолжалась.
Грандель молчал.
По дороге на набережную Орфевр - антиквар сидел между Фонтано и
Ситерном - никто не проронил ни слова.
Уже после полудня следователь, проводивший дознание, освободил
Гранделя. Для предварительного заключения подозреваемого не оказалось
достаточно оснований.
10
Когда Анджело Табор приехал в Монтваль, близился вечер. Туманные,
серые сумерки, загаженная булыжная мостовая, покосившиеся крестьянские
дома - еще сильнее удручали художника. С тех пор как он возвратился из
Рима и познакомился с Гранделем, у него редко бывало хорошее настроение.
Мать Табора, по прозвищу Гусыня-Мирдо, была из тех немногих
крестьянок, которые ни разу в жизни не покидали родных мест. Да и куда ей
было ехать в свои семьдесят? Она одиноко жила на берегу заросшего травой
мельничного ручья, где у нее были хибарка и сарайчик для гусей,
построенные на деньги Анджело.
Навещал он ее редко. И каждый его приезд был для матери праздником,
как сегодня, когда он остановил свой старенький "ситроен" перед ее домом.
Позднее Анджело хотел съездить в Верде к Веркруизу, где рассчитывал
заночевать, чтобы рано утром быть в Париже и забрать на почте пакет, в
котором, он надеялся, его ожидали сто тысяч франков.
Маленькая побеленная комната, несколько горшочков герани на
подоконнике, выскобленные добела половицы, счастливое лицо матери,
казалось бы, располагали к покою и безмятежности.
Табор всячески подбадривал себя, твердо решив довести дело до конца.
Узнав о смерти Мажене, он поспешил обзавестись пистолетом и в лесу
неподалеку от Клинкура, где жил с Леорой, начал практиковаться в стрельбе.
С тех пор он постоянно носил при себе оружие. Но дотрагиваясь до него и
ощущая холод металла, он чувствовал, как ладони мгновенно становились
влажными. Страх парализовал его волю.
- Если в этом году мне удастся выходить птицу, то к Рождеству я
пришлю тебе гусей не меньше чем по шестнадцати фунтов, - сказала старушка,
наливая в стаканчики домашнюю настойку.
Анджело бросил взгляд через окно в дождливую вечернюю хмарь и
поднялся.
- Пойду прикрою ставни.
Мать удивилась.
- Зачем! Все равно здесь не ходят люди.
- И все же я прикрою, так будет уютнее.
Плотно закрыв ставни, он успокоился и даже позволил себе немного
похвастать.
- Матушка, возможно, завтра я стану богачом.
- Богачом? - с сомнением спросила мать. - Своими картинами?
И хотя сын в разговорах с ней всегда подчеркивал, что его ремесло
однажды принесет ему славу и богатство, она инстинктивно противилась
всему, что связано с искусством. Ей было бы приятнее, если бы ее Анджело
приобрел серьезную профессию.
- За одну-единственную картину я получу сто тысяч! И заметь, без
всякого риска.
Подозрение старушки усилилось.
- Кто же даст тебе сто тысяч?
- Я не могу подробно объяснить, но, поверь, я получу эти деньги, и
тогда ты заживешь без забот. Давно пора покончить с этими паршивыми
гусями, ты достаточно намучилась с ними.
Мать ничего не ответила, лишь поджала губы. Сердце подсказывало ей,
что из затеи сына ничего хорошего не выйдет. С сотней тысяч франков никто
так просто не расстается и уж тем более ради какой-то картины.
Анджело тоже погрузился в угрюмое молчание. Он вдруг ясно представил
себе всю опасность придуманного им плана. Лучше всего было бы сесть в
машину и как можно скорее скрыться где-нибудь. Но это было невозможно,
из-за Леоры. Если он сейчас не добудет кучу денег, она бросит его. Однажды
он заговорил с ней о женитьбе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
пятно на ее груди облегчило работу людям из отдела опознания. Вы никогда
не слышали о Мари Рок из Шартра и о том, что в прошлом году ее выловили из
Сены?
- Откуда?
- Да или нет? - вмешался Пери. - Мы пришли сюда по серьезному делу.
Это допрос, Грандель.
- В таком случае я должен немедленно связаться со своим адвокатом.
- Мне кажется, телефон не работает. - Фонтано заступил ему дорогу.
- Послушайте, приятель, - Пери схватил Гранделя за плечо, - хоть вы и
состоите из доброго центнера затхлого жира, я выжму из вас все. И тут вам
не поможет никакой адвокат. Где портрет?
- Я не имею понятия ни о каком портрете, - уверял Грандель. -
Интересно, как вы докажете обратное?
- Позвольте, шеф, показать ему фотографию? - спросил Фонтано.
- Итак, вы не знаете и Эреры Буайо, которая за пристрастие к
наркотикам угодила в сумасшедший дом?
- Эрера Буайо? Мне известно это имя.
Пери злорадно ухмыльнулся.
- Вероятно, художник и копиист Анджело Табор вам также знаком?
Впервые на лице Гранделя отразился страх.
- Если я даю ему работу...
- ...то посылаете ему телеграмму, - заметил Ситерн. - А что вы
делаете, когда этот Табор по собственной инициативе рисует вот такой
комбинированный портрет из головы Эреры Буайо и тела Мари Рок и присылает
его вам?
- Я не отвечу больше ни на один вопрос.
- Вы недооцениваете полицию, мой дорогой, - посетовал Фонтано. -
Весьма и весьма недооцениваете те усилия, которые мы прилагаем, чтобы
защитить таких добропорядочных граждан, как вы, от бандитов, убийц и
вымогателей.
- Меня никто не шантажирует.
- Если бы вы представляли, как быстро и основательно работают наши
люди. Не прошло и полсуток, а мы уже выяснили, что Табор еще не так давно
запросто бывал в вашем доме, что он делал для вас копии картин, которые
вы, как благородный человек, само собой разумеется, продавали только как
копии.
- Вам известно, - вмешался Пери, - что картина "Мадонна" Джотто у
Мажене - фальшивка?
- Как фальшивка? Я сразу сказал, что это копия...
- Не копия, а фальшивка! В тот день, когда Мажене приобрел у вас
картину, он снял со своего счета восемьдесят тысяч франков.
- Я ничего не знаю.
- Даже того, кто написал для вас эту картину? Может быть, Табор?
- Я не могу припомнить подробности этого дела. - На лбу Гранделя
выступили мелкие капельки пота.
- Послушайте, Грандель. - Пери, наконец, раскурил трубку. - Даже если
ваше алиби на одиннадцатое октября окажется безупречным, мы можем покрепче
надавить на владельца ресторанчика в Диезе и выжать из него все, что
захотим. Лучше расскажите нам об Эрере и девушке из Шартра. При
определенных обстоятельствах это поможет вам, когда по обвинению в
преднамеренном убийстве Мажене вы предстанете перед судом присяжных.
Ситерн, рядом с которым на столе лежал небольшой кожаный чемоданчик,
кивнул Пери. Запись на магнитофон продолжалась.
Грандель молчал.
По дороге на набережную Орфевр - антиквар сидел между Фонтано и
Ситерном - никто не проронил ни слова.
Уже после полудня следователь, проводивший дознание, освободил
Гранделя. Для предварительного заключения подозреваемого не оказалось
достаточно оснований.
10
Когда Анджело Табор приехал в Монтваль, близился вечер. Туманные,
серые сумерки, загаженная булыжная мостовая, покосившиеся крестьянские
дома - еще сильнее удручали художника. С тех пор как он возвратился из
Рима и познакомился с Гранделем, у него редко бывало хорошее настроение.
Мать Табора, по прозвищу Гусыня-Мирдо, была из тех немногих
крестьянок, которые ни разу в жизни не покидали родных мест. Да и куда ей
было ехать в свои семьдесят? Она одиноко жила на берегу заросшего травой
мельничного ручья, где у нее были хибарка и сарайчик для гусей,
построенные на деньги Анджело.
Навещал он ее редко. И каждый его приезд был для матери праздником,
как сегодня, когда он остановил свой старенький "ситроен" перед ее домом.
Позднее Анджело хотел съездить в Верде к Веркруизу, где рассчитывал
заночевать, чтобы рано утром быть в Париже и забрать на почте пакет, в
котором, он надеялся, его ожидали сто тысяч франков.
Маленькая побеленная комната, несколько горшочков герани на
подоконнике, выскобленные добела половицы, счастливое лицо матери,
казалось бы, располагали к покою и безмятежности.
Табор всячески подбадривал себя, твердо решив довести дело до конца.
Узнав о смерти Мажене, он поспешил обзавестись пистолетом и в лесу
неподалеку от Клинкура, где жил с Леорой, начал практиковаться в стрельбе.
С тех пор он постоянно носил при себе оружие. Но дотрагиваясь до него и
ощущая холод металла, он чувствовал, как ладони мгновенно становились
влажными. Страх парализовал его волю.
- Если в этом году мне удастся выходить птицу, то к Рождеству я
пришлю тебе гусей не меньше чем по шестнадцати фунтов, - сказала старушка,
наливая в стаканчики домашнюю настойку.
Анджело бросил взгляд через окно в дождливую вечернюю хмарь и
поднялся.
- Пойду прикрою ставни.
Мать удивилась.
- Зачем! Все равно здесь не ходят люди.
- И все же я прикрою, так будет уютнее.
Плотно закрыв ставни, он успокоился и даже позволил себе немного
похвастать.
- Матушка, возможно, завтра я стану богачом.
- Богачом? - с сомнением спросила мать. - Своими картинами?
И хотя сын в разговорах с ней всегда подчеркивал, что его ремесло
однажды принесет ему славу и богатство, она инстинктивно противилась
всему, что связано с искусством. Ей было бы приятнее, если бы ее Анджело
приобрел серьезную профессию.
- За одну-единственную картину я получу сто тысяч! И заметь, без
всякого риска.
Подозрение старушки усилилось.
- Кто же даст тебе сто тысяч?
- Я не могу подробно объяснить, но, поверь, я получу эти деньги, и
тогда ты заживешь без забот. Давно пора покончить с этими паршивыми
гусями, ты достаточно намучилась с ними.
Мать ничего не ответила, лишь поджала губы. Сердце подсказывало ей,
что из затеи сына ничего хорошего не выйдет. С сотней тысяч франков никто
так просто не расстается и уж тем более ради какой-то картины.
Анджело тоже погрузился в угрюмое молчание. Он вдруг ясно представил
себе всю опасность придуманного им плана. Лучше всего было бы сесть в
машину и как можно скорее скрыться где-нибудь. Но это было невозможно,
из-за Леоры. Если он сейчас не добудет кучу денег, она бросит его. Однажды
он заговорил с ней о женитьбе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40