Один из великанов достал из мешка кожаные веревки. Ши с Хеймдаллем были
грубо связаны и заброшены на спину одной из лошадей, причем голова каждого
свисала с противоположного бока. Великаны тоже повскивали на коней и в
наступающих сумерках пустились вскачь среди деревьев.
Далеко позади еще разносились раскаты грома. Время от времени на дорогу
падали отсветы далеких молний. Рыжебородый явно забавлялся вовсю.
Глава 7.
Подробности последующих кошмарных часов в памяти Ши практически не
отложились. Да и откладываться было особо нечему, а то, что все-таки
запомнилось, никак нельзя было отнести к приятным воспоминаниям. Он ничего
не разглядел, кроме густой тьмы; ничего не почувствовал, кроме бешеной
скорости и врезавшихся в тело пут. Голову он мог немного поворачивать, но
кроме то призрачного валуна, то группки тесно растущих деревьев, на миг
выхватываемых из темноты огненными глазами коней, в поле зрения ничего не
попадало. И каждый раз, когда он получал представление о скорости, с которой
они мчатся по изрытой, извилистой тропе, желудок его судорожно сжимался, а
правая нога рефлекторно дергалась в поисках несуществующей педали тормоза.
Когда наконец рассвело, и небо приобрело свой обычный оттенок
промокательной бумаги, стало немного теплее, хотя сырости не убавилось.
Однообразно сыпал мелкий противный дождик. Они очутились в краях, подобных
которым Ши никогда еще не видел. Среди однообразной равнины, до самого
горизонта усеянной беспорядочными нагромождениями скал и камней, там и сям
высились какие-то конусы самой разнообразной величины. Некоторые из них
курились дымами, а из трещин в базальте поднимались струйки пара.
Растительность здесь была представлена, в основном, скоплениями низкорослых
древовидных папоротников, расположившихся в низинах.
Они чуть сбавили темп, перейдя на быструю рысь, поскольку то и дело
приходилось лавировать между липкими языками застывших потоков лавы. То и
дело кто-то из великанов отделялся от остальных и уносился в сторону -- как
видно, на разведку.
Наконец, два десятка великанов сомкнулись вокруг лошади, несущей на
своей спине пленников, и все как один направили коней в сторону довольно
высокого конуса, со склона которого в пропитанное влагой небо поднималось
несколько струй дыма. Для Ши все огненные великаны были по-прежнему на одно
лицо, но он без труда находил среди них здоровенного главаря, руководившего
их поимкой.
Остановились они перед какой-то широкой трещиной, взломавшей скальный
склон. Великаны спешились и один за другим завели своих скакунов внутрь.
Цоканье копыт по каменному полу звонким эхом разносилось под высокими
сводами туннеля. Вскоре тот неожиданно повернул под прямым углом. Кавалькада
остановилась. Ши услышал звяканье металла о металл, скрежет заржавленных
петель и голос какого-то великана:
-- Чаво надо?
-- Свои, из Етунхейма вернулись. Поймали аса и вана. Передай владыке
Сурту.
-- Как оттянулись в Утгарде?
-- Хреново. Приперся этот сволочной Тор, углядел как-то, паскуда такая,
свой молоток и позвал к себе.. Такой погром там устроил... Зуб даю -- без
этого хитрована Локи не обошлось!
-- Чего же это стряслось с Сынами Волка? Будто они не знают, как
управиться со стариной Рыжебородым.
-- Эх-ма, чаво там душу травить... По мне так надо ждать Времени. Будет
и в нашей хате пьянка!
Лошадей стали заводить внутрь. Когда они миновали привратника. Ши
обратил внимание, что по клинку его обнаженного меча бегают желтые язычки
пламени, над которыми курится жиденький дымок -- словно по лезвию стекает
горящее масло. Пройдя вперед и спустившись вниз, они очутились, как видно, в
каком-то огромном зале -- уходящие вдаль стены скрывались в полумраке --
своды которого поддерживало множество гигантских колонн. Желтое пламя
факелов отбрасывало на пол и стены причудливые колеблющиеся тени. Воняло
серой. Слышалось монотонное бряканье, словно поблизости работал какой-то
механизм. Когда кони остановились за скоплением колонн, образующих следующий
проход, откуда-то издалека донесся пронзительный визг: "Йи-и-и!"
-- Тащи пленников сюды! -- прогремел чей-то голос. -- Владыка Сурт
желает допросить их!
Ши почувствовал, что его сталкивают с лошади и суют под мышку, словно
тюк с бельем. Подобный способ передвижения пробудил всю затихшую было боль
его затекшего тела. Великан нес его лицом вниз, так что разглядеть не
удалось ничего, кроме каменного пола и прыгающих по нему причудливых теней.
Ну и вонища!
Дверь распахнулась, и из-за нее хлынул беспорядочный гомон великаньих
голосов. Ши рывком поставили на ноги. Он наверняка тут же бы свалился, но
великан, который его принес, ухватил его за шиворот. Оказался он в
освещенном факелами зале, где царила жуткая жара. Повсюду толпились огненные
великаны, которые тыкали в них пальцами и обменивались какими-то репликами.
У многих в ручищах были чаши и кубки, к которым они то и дело
прикладывались.
Но Ши не успел их как следует рассмотреть. Прямо перед его лицом, между
двумя охранниками, вооруженными удивительными светящимися мечами, восседал
настоящий великан из великанов -- гигантский карлик. То есть, по всем
габаритам это был самый натуральный великан по меньшей мере одиннадцати
футов росту, но со столь непропорционально короткими и кривыми ручками и
ножками, со столь огромной головой, сидевшей на плечах безо всякого
посредства шеи, что и впрямь больше напоминал карлика. Свисающие вниз прямые
патлы обрамляли самую мерзкую ухмылку, которую Ши когда-либо видел. Когда
тот заговорил, голос его оказался не грохочущим басом, как у остальных
великанов, а звучал пронзительным дурашливым фальцетом:
-- Добро пожаловать в Муспелльсхейм, господин Хеймдалль. Чертовски рады
вас видеть. -- Он захихикал. -- Правда, вот ведь неувязочка -- кто же
дудеть-то будет, чтобы боги с людишками объединялись? Гляди, и прохлопают
момент, хи-хи-хи! Ну, ладно, выше нос! Обещаю тебе зато приют в самой нашей
удобной, самой образцово-показательной тюряге. А не можешь без музыки --
сообразим тебе какую дудочку. Тростниковая сойдет, хи-хи-хи? Думаю, что уж
такой талант, как ты, сумеет и в кулак свистнуть, чтоб во всех девяти мирах
подскочили.
Он опять захихикал, крайне довольный этим образчиком собственного
юмора. Хеймдалль по-прежнему держался с достоинством.
-- Дерзки слова твои, Сурт, -- ответствовал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132