Ты еще об этом пожалеешь, я никому не позволю так со мной обращаться! В последний раз предупреждаю! Сей же час отдай мою долю, а не то...
— Отгребись, — отозвался сидящий за столом.
Дико взвизгнув, стоящий человек выплеснул в лицо обидчику содержимое своей кружки. Тот, брызжа слюной, попытался вскочить и выхватить нож, но плащ попал под лавку и не пускал. Пока сидящий боролся с плащом, стоящий осыпал его угрозами и оскорблениями. Видя, что назревает потасовка, развалившийся в углу здоровенный верзила бросил на Рюйса вопросительный взгляд. Рюйс кивнул. Верзила с пыхтением встал, сгреб стоящего за грудки, приподнял, прошествовал к выходу и вышвырнул спорщика на улицу. Затем отряхнул руки и, не проронив ни слова, вернулся на место.
Ванора проводила верзилу долгим взглядом и, обращаясь к Джориану, сказала:
— Ума не приложу, как они проморгали, что на твоем мече стоит имя Его Незаконнорож...
— Тихо! Молчи об этом. Как выпадет случай, сразу соскоблю.
Она дала Рюйсу знак принести еще вина и спросила:
— Что за титул такой — Его Незаконнорожденное Высочество? Будто в насмешку. Мне рассказывали про Великого Герцога и Его Незаконнорожденное Высочество, но ни разу не объяснили, что это значит. Который из них правит Оттоманью?
— Они соправители. Когда умирает Великий Герцог, его старший законный сын по оттоманьскому закону наследует титул и становится новым Великим Герцогом и правителем королевства по гражданским делам, а старший незаконный сын того же самого Великого Герцога становится Его Незаконнорожденным Высочеством и главнокомандующим армией. Заметь к тому же, незаконнорожденному нечего и пытаться захватить гражданскую власть — оттоманьцы так чтут закон, что никто просто не пойдет к нему на службу.
— Вот уж потешный способ править страной!
— Оттоманьцы ввели этот обычай давным-давно: боялись, что ежели правитель получит слишком большую власть, подданным житья не будет. Слушай, Ванора, может, не стоит опять напиваться?
— Захочу, так напьюсь. Как ты собираешься спереть этот тримандиламский Ларец?
— Доберемся туда с Карадуром, на месте и решим. План, грубо говоря, такой: я должен подбить клинья к царевне-змее.
— Царевна-змея? Это еще что?
— Бессмертное — а, может, и не бессмертное, но лет ей очень много — существо; днем она прекрасная царевна, ночью — огромная змея. Ежели верить Карадуру, царевна имеет дурную привычку неожиданно превращаться в гада и пожирать бедолаг, которые, ни о чем не подозревая, за ней увиваются, — чем, кстати, должен буду заняться и я.
Ванора грохнула кружкой об стол.
— Значит, ты мне всю дорогу от Ритосова дома про любовь нашептывал, а сам гадал, как бы окрутить эту... эту змеюку? Вот оно как!
— Послушай! У меня же нет выбо...
— Ты не лучше прочих, такой же лживый подонок! Дура я была, что тебя слушала. Прощай! — и Ванора привстала из-за стола.
— Милочка моя, клянусь именем Зеватасовой клячи, я не понимаю, из-за чего сыр-бор! Ты ведь и сама не без греха...
— Я б не шибко возражала, — яростно перебила его Ванора, — ежели б ты поимел настоящую бабу. Но змея! Тьфу! Счастливо оставаться! Вон где мужчина, он-то мне в самый раз!
Она, пошатываясь, пересекла распивочную и уселась на лавку подле развалившегося в своем углу верзилы. Тот приоткрыл свинячьи глазки; толстые губы на обросшем щетиной лице сложились в улыбку. Джориан плелся следом, взывая:
— Прошу тебя, Ванора, будь благоразумна!
— Ой, да придержи язык! Надоел, — она повернулась к вышибале. — Как твое имя, великан?
— М-м? Мое имя?
— Ага, красавчик. Твое имя.
— Босо, сын Трийса. Этот малый к тебе пристает?
— Не хочет неприятностей — отстанет.
— Ты кто будешь, малый? — прорычал Босо, обращаясь к Джориану.
— Никко из Кортолии, ежели интересует. Эта дамочка пришла со мной, но она сама себе хозяйка. Ежели ты ей больше по нраву, я, может, и не одобрю ее вкуса, но выбору мешать не буду.
— Угу, — хрюкнул Босо и снова развалился в углу.
Но Ванору прорвало.
— Никакой он не Никко из Кортолии! — выкрикнула она. — Он Джориан, сын Эвора...
— Стоп! — снова раскрыв глаза и приосанившись, сказал Босо. — Я, кажется, догадываюсь. Ну-ка, ну-ка.» — и он с подозрением прищурился. — Случаем не Эвора-часовщика?
— Ага, он много чего рассказывал про папашу своего...
Взревев, Босо сорвался с места и принялся шарить под лавкой в поисках своей увесистой дубинки.
— Ты, значит, сын того, кто пустил меня по миру!
— Провалиться мне в сорок девять Мальванских преисподних! Что ты мелешь? — оторопело спросил Джориан, делая шаг назад и кладя руку на эфес. Он попытался выхватить меч, но тот намертво засел в ножнах. Только сейчас Джориан вспомнил о проволоке, продетой сквозь чашку эфеса.
— Я был главным звонарем Оттомани — орал Босо, — и неплохим, черт побери! Мы с подручными отбивали часы на башне Ратуши: ни одного не пропустили. Двадцать лет назад... или десять? А, все равно... твой папаша-проходимец продал городскому совету водяные часы; их установили на башне, завертелись винтики-колесики и пошло: бом-бом, бом-бом. С этих пор я пробавляюсь поденной работой — жизнь мне загубили! Не удалось родителю твоему блудливому печенки отбить, хоть на тебе отыграюсь!
— Босо! — строго вмешался Рюйс. — Веди себя прилично, коли не хочешь потерять работу, болван неотесанный!
— Засунь ее себе в задницу, хозяин, — рявкнул Босо и, потрясая колотушкой, шагнул к Джориану.
Джориан, который не мог вынуть Рандир из ножен, рывком стащил перевязь через голову и теперь обеими руками изо всех сил сжимал рукоятку зачехленного меча. Когда Босо, словно разъяренный гиппопотам с берегов Бхармы, шумно ринулся на врага, Джориан сделал ложный выпад, целясь ему в голову. Босо прикрылся дубинкой; Джориан тут же ткнул его в солнечное сплетение металлическим наконечником ножен.
— У-у-й! — скрючившись и невольно отступая, взвыл Босо.
Джориан и Босо были не в пример сильнее остальных посетителей, и те разбежались по углам, боясь попасть под горячую руку. Противники, бдительно следя друг за другом, нападали и отступали на пятачке между столами; проход был так узок, что не позволял кружить. Всякий раз, когда Босо пытался приблизиться и достать Джориана дубиной, наконечник ножен отбрасывал его назад.
Босо сделал решающий выпад; Джориан со всего маху съездил его по уху. Удар отбросил Босо в сторону, но верзила удержался на ногах. Маленькие глазки налились яростью. Босо шагнул вперед и нацелился свалить врага сокрушительным ударом справа.
Джориан отшатнулся, и дубинка просвистела мимо; ее увесистый набалдашник промелькнул на волосок от лица. От такого мощного промаха Босо немного занесло. Не давая ему опомниться, Джориан шагнул вперед и влево и наградил противника здоровенным пинком в спину повыше правой почки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
— Отгребись, — отозвался сидящий за столом.
Дико взвизгнув, стоящий человек выплеснул в лицо обидчику содержимое своей кружки. Тот, брызжа слюной, попытался вскочить и выхватить нож, но плащ попал под лавку и не пускал. Пока сидящий боролся с плащом, стоящий осыпал его угрозами и оскорблениями. Видя, что назревает потасовка, развалившийся в углу здоровенный верзила бросил на Рюйса вопросительный взгляд. Рюйс кивнул. Верзила с пыхтением встал, сгреб стоящего за грудки, приподнял, прошествовал к выходу и вышвырнул спорщика на улицу. Затем отряхнул руки и, не проронив ни слова, вернулся на место.
Ванора проводила верзилу долгим взглядом и, обращаясь к Джориану, сказала:
— Ума не приложу, как они проморгали, что на твоем мече стоит имя Его Незаконнорож...
— Тихо! Молчи об этом. Как выпадет случай, сразу соскоблю.
Она дала Рюйсу знак принести еще вина и спросила:
— Что за титул такой — Его Незаконнорожденное Высочество? Будто в насмешку. Мне рассказывали про Великого Герцога и Его Незаконнорожденное Высочество, но ни разу не объяснили, что это значит. Который из них правит Оттоманью?
— Они соправители. Когда умирает Великий Герцог, его старший законный сын по оттоманьскому закону наследует титул и становится новым Великим Герцогом и правителем королевства по гражданским делам, а старший незаконный сын того же самого Великого Герцога становится Его Незаконнорожденным Высочеством и главнокомандующим армией. Заметь к тому же, незаконнорожденному нечего и пытаться захватить гражданскую власть — оттоманьцы так чтут закон, что никто просто не пойдет к нему на службу.
— Вот уж потешный способ править страной!
— Оттоманьцы ввели этот обычай давным-давно: боялись, что ежели правитель получит слишком большую власть, подданным житья не будет. Слушай, Ванора, может, не стоит опять напиваться?
— Захочу, так напьюсь. Как ты собираешься спереть этот тримандиламский Ларец?
— Доберемся туда с Карадуром, на месте и решим. План, грубо говоря, такой: я должен подбить клинья к царевне-змее.
— Царевна-змея? Это еще что?
— Бессмертное — а, может, и не бессмертное, но лет ей очень много — существо; днем она прекрасная царевна, ночью — огромная змея. Ежели верить Карадуру, царевна имеет дурную привычку неожиданно превращаться в гада и пожирать бедолаг, которые, ни о чем не подозревая, за ней увиваются, — чем, кстати, должен буду заняться и я.
Ванора грохнула кружкой об стол.
— Значит, ты мне всю дорогу от Ритосова дома про любовь нашептывал, а сам гадал, как бы окрутить эту... эту змеюку? Вот оно как!
— Послушай! У меня же нет выбо...
— Ты не лучше прочих, такой же лживый подонок! Дура я была, что тебя слушала. Прощай! — и Ванора привстала из-за стола.
— Милочка моя, клянусь именем Зеватасовой клячи, я не понимаю, из-за чего сыр-бор! Ты ведь и сама не без греха...
— Я б не шибко возражала, — яростно перебила его Ванора, — ежели б ты поимел настоящую бабу. Но змея! Тьфу! Счастливо оставаться! Вон где мужчина, он-то мне в самый раз!
Она, пошатываясь, пересекла распивочную и уселась на лавку подле развалившегося в своем углу верзилы. Тот приоткрыл свинячьи глазки; толстые губы на обросшем щетиной лице сложились в улыбку. Джориан плелся следом, взывая:
— Прошу тебя, Ванора, будь благоразумна!
— Ой, да придержи язык! Надоел, — она повернулась к вышибале. — Как твое имя, великан?
— М-м? Мое имя?
— Ага, красавчик. Твое имя.
— Босо, сын Трийса. Этот малый к тебе пристает?
— Не хочет неприятностей — отстанет.
— Ты кто будешь, малый? — прорычал Босо, обращаясь к Джориану.
— Никко из Кортолии, ежели интересует. Эта дамочка пришла со мной, но она сама себе хозяйка. Ежели ты ей больше по нраву, я, может, и не одобрю ее вкуса, но выбору мешать не буду.
— Угу, — хрюкнул Босо и снова развалился в углу.
Но Ванору прорвало.
— Никакой он не Никко из Кортолии! — выкрикнула она. — Он Джориан, сын Эвора...
— Стоп! — снова раскрыв глаза и приосанившись, сказал Босо. — Я, кажется, догадываюсь. Ну-ка, ну-ка.» — и он с подозрением прищурился. — Случаем не Эвора-часовщика?
— Ага, он много чего рассказывал про папашу своего...
Взревев, Босо сорвался с места и принялся шарить под лавкой в поисках своей увесистой дубинки.
— Ты, значит, сын того, кто пустил меня по миру!
— Провалиться мне в сорок девять Мальванских преисподних! Что ты мелешь? — оторопело спросил Джориан, делая шаг назад и кладя руку на эфес. Он попытался выхватить меч, но тот намертво засел в ножнах. Только сейчас Джориан вспомнил о проволоке, продетой сквозь чашку эфеса.
— Я был главным звонарем Оттомани — орал Босо, — и неплохим, черт побери! Мы с подручными отбивали часы на башне Ратуши: ни одного не пропустили. Двадцать лет назад... или десять? А, все равно... твой папаша-проходимец продал городскому совету водяные часы; их установили на башне, завертелись винтики-колесики и пошло: бом-бом, бом-бом. С этих пор я пробавляюсь поденной работой — жизнь мне загубили! Не удалось родителю твоему блудливому печенки отбить, хоть на тебе отыграюсь!
— Босо! — строго вмешался Рюйс. — Веди себя прилично, коли не хочешь потерять работу, болван неотесанный!
— Засунь ее себе в задницу, хозяин, — рявкнул Босо и, потрясая колотушкой, шагнул к Джориану.
Джориан, который не мог вынуть Рандир из ножен, рывком стащил перевязь через голову и теперь обеими руками изо всех сил сжимал рукоятку зачехленного меча. Когда Босо, словно разъяренный гиппопотам с берегов Бхармы, шумно ринулся на врага, Джориан сделал ложный выпад, целясь ему в голову. Босо прикрылся дубинкой; Джориан тут же ткнул его в солнечное сплетение металлическим наконечником ножен.
— У-у-й! — скрючившись и невольно отступая, взвыл Босо.
Джориан и Босо были не в пример сильнее остальных посетителей, и те разбежались по углам, боясь попасть под горячую руку. Противники, бдительно следя друг за другом, нападали и отступали на пятачке между столами; проход был так узок, что не позволял кружить. Всякий раз, когда Босо пытался приблизиться и достать Джориана дубиной, наконечник ножен отбрасывал его назад.
Босо сделал решающий выпад; Джориан со всего маху съездил его по уху. Удар отбросил Босо в сторону, но верзила удержался на ногах. Маленькие глазки налились яростью. Босо шагнул вперед и нацелился свалить врага сокрушительным ударом справа.
Джориан отшатнулся, и дубинка просвистела мимо; ее увесистый набалдашник промелькнул на волосок от лица. От такого мощного промаха Босо немного занесло. Не давая ему опомниться, Джориан шагнул вперед и влево и наградил противника здоровенным пинком в спину повыше правой почки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83