Еженедельного рапорта достаточно.
Тина вытащила сигарету.
— Вы курируете еще каких-нибудь агентов, Грег?
Лицо Хэтуэя напряглось.
— Почему вы спрашиваете?
— Потому что вы бы не стали так беспокоиться только из-за меня. — Она с улыбкой кивнула на экран: — Веб-сайт, ваша персона, Лэтэм... Не могу поверить, что все это ради меня одной.
Хэтуэй медленно кивнул. Ее предположение заставило его нахмуриться.
— Кажется, я уже обсуждал нечто подобное с кем-то еще. Вы же не хотите, чтобы я рассказал им о вас?
— Это не ответ на мой вопрос.
Хэтуэй улыбнулся и развел руками:
— Я ничего не могу сказать. Не хочу лгать вам, поэтому лучше промолчу.
— И все они работают против Танго Один?
— Я не могу сказать вам этого, Тина.
— Но представьте себе: один из ваших людей подобрался к Доновану, а я столкнулась с ним. Если доложу вам о нем, это не скомпрометирует его?
— Все ваши рапорты будут проходить через меня, и я не пропущу ничего такого, что подвергнет других оперативников опасности.
Тина присела на подлокотник дивана.
— Допустим, я отправила рапорты. Что вы дальше сделаете с ними?
— Просмотрю и передам в те службы, которых касается полученная информация.
— А нет опасности, что это выведет их на меня?
— Я сделаю так, чтобы этого не произошло, — ответил Хэтуэй. — Буду просматривать все ваши доклады. Но меня больше интересуют крупные игроки. Такие, как Донован. Я не собираюсь рисковать вашим прикрытием ради кого-то менее ценного.
— Моим прикрытием!
Хэтуэй закрыл глаза и поднес руку к виску, словно у него заболела голова.
— Извините, — сказал он, открывая глаза. — Я имел в виду, более важными вещами, ради которых вам следует остаться в деле. Самое главное для меня — сделать так, чтобы вы продержались под прикрытием как можно дольше. Единственная причина, по которой я могу вывести вас из игры, — арест Донована.
Тина пристально посмотрела на Хэтуэя. Она ничего не знала о мужчине, который собирался стать ее Хозяином и держать ее жизнь в своих руках.
— Вы понимаете, что никому не сможете рассказать о том, чем занимаетесь? — спросил Хэтуэй. — Не важно, как сильно вам этого захочется. Не важно, насколько вы уверены, что можете доверять этому человеку. Будут ситуации, когда вам непременно захочется поговорить с кем-то. Поделиться.
— Вряд ли.
— Как насчет вашей семьи?
— Я не видела их шесть лет. И не хочу видеть. Никогда.
— Друзья?
— Не те, с кем бы я делилась.
— Эта работа подразумевает одиночество, Тина.
— Я привыкла рассчитывать только на себя.
— А что вы думаете по поводу предательства людей, которые могут стать вашими друзьями? Вашими настоящими друзьями.
* * *
Клифф Уоррен отхлебнул из бутылки, обдумывая вопрос Хэтуэя. Вытер рот тыльной стороной ладони.
— Они ведь не будут настоящими друзьями? Они преступники, я полицейский.
— Сейчас легко говорить, Клифф, но через три года вы, возможно, будете думать по-другому.
— Если они преступники, то заслуживают наказания. Вы играете в адвоката дьявола, да?
— Просто хочу, чтобы вы реально взглянули на ситуацию.
Уоррен скривил рот и поставил бутылку на колени.
— Я знаю, во что влип. — Он облокотился на спинку стула, глядя в потолок и печально вздыхая. — Интересно, как такие вещи срабатывают?
— В каком смысле?
— По всему, я должен был учиться в Хендоне. Влево, вправо, назад, руки вверх. Вместо этого выйду на улицу наркодилером. — Он опустил подбородок и исподлобья посмотрел на Хэтуэя. — Я буду получать наличные?
— Я дам вам деньги. По крайней мере для начала. И наркотики.
Сначала Уоррен решил, что ослышался, потом до него дошел смысл сказанного, и он приподнялся на стуле:
— Что? Вы будете давать мне наркотики?
— Вы работаете как дилер. Вы же не можете продавать сахар.
— Полиция собирается дать мне героин?
Хэтуэй сморщился.
— Скорее, коноплю, — ответил он. — Для начала. Вы когда-нибудь употребляли наркотики, Клифф?
Уоррен покачал головой:
— Никогда. Видел, что они сделали с моими родными. — Мать Уоррена умерла от передозировки героина, когда ему было двенадцать. Его отец тоже был наркоманом и закончил жизнь в тюрьме, куда попал за убийство дилера в Северном Лондоне. Уоррен кочевал от одних родственников к другим, пока не стал достаточно взрослым, чтобы самому о себе позаботиться. Казалось, наркотики коснулись каждого дома, где он жил. Он поклялся не притрагиваться к ним. — Не вижу проблемы. Многие дилеры сами не употребляют.
— Верно, но вам придется определять, хорош товар или нет.
— У меня есть люди, которые могут показать, как это делается. Товар, который вы дадите мне, откуда он?
— Наркотики были изъяты в ходе предыдущих операций, — объяснил Хэтуэй. — Обычно их уничтожают, если только они не используются в качестве улик. Мы просто дадим вам часть.
Уоррен сделал еще глоток пива. Сердце его бешено колотилось, он почувствовал легкое головокружение. Не от алкоголя — он выпил лишь полбутылки, — а от выброса в кровь адреналина. Его тело жаждало борьбы, однако в душе поселились страх и предчувствие неизведанного. Руки Уоррена задрожали, и он зажал бутылку между колен, чтобы скрыть волнение. Дрожь сейчас не ко времени.
— Я не услышал от вас одного слова.
Хэтуэй поднял бровь:
— Какого?
— Провокация.
— В английском законодательстве нет запрета на провокацию, — ответил Хэтуэй. — Бывает, что дела доходят до палаты лордов, и конечный результат всегда один и тот же — факт совершенной провокации не принимается во внимание в ходе судебного разбирательства, потому что отсутствует статья, защищающая от провокации.
— А случались дела, когда агенты под прикрытием добивались признания, но оно не принималось как доказательство, потому что у этих ребят не было официальных полномочий?
Хэтуэй улыбнулся.
— Тема для серьезного разговора, — ответил он. — Вы правы, признания без предупреждения, что вы представитель полиции, в соответствии с Актом доказательства преступлений от 1984 года не являются законными. Но данный документ не действует, если вы допрашивали не как офицер полиции. Все, что эти ребята вам скажут, может быть использовано против них, если это разговор на равных. Или по крайней мере они считают, что говорят с равным.
— Но если я потворствую совершению преступления, не помогаю ли в таком случае им выйти из дела? — спросил Уоррен. — Они могут дать показания, что я заставил их, размахивая деньгами, продать наркотики. Могут заявить, что, если бы не я, они бы не ввязались в преступление. Как вы тогда добьетесь приговора?
— Никак. Мы заполним протоколы, запишем имена людей, но не станем возбуждать уголовное дело. Пара негодяев такого уровня сделают ваше прикрытие добротным и правдивым. Нам нужна информация, Клифф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Тина вытащила сигарету.
— Вы курируете еще каких-нибудь агентов, Грег?
Лицо Хэтуэя напряглось.
— Почему вы спрашиваете?
— Потому что вы бы не стали так беспокоиться только из-за меня. — Она с улыбкой кивнула на экран: — Веб-сайт, ваша персона, Лэтэм... Не могу поверить, что все это ради меня одной.
Хэтуэй медленно кивнул. Ее предположение заставило его нахмуриться.
— Кажется, я уже обсуждал нечто подобное с кем-то еще. Вы же не хотите, чтобы я рассказал им о вас?
— Это не ответ на мой вопрос.
Хэтуэй улыбнулся и развел руками:
— Я ничего не могу сказать. Не хочу лгать вам, поэтому лучше промолчу.
— И все они работают против Танго Один?
— Я не могу сказать вам этого, Тина.
— Но представьте себе: один из ваших людей подобрался к Доновану, а я столкнулась с ним. Если доложу вам о нем, это не скомпрометирует его?
— Все ваши рапорты будут проходить через меня, и я не пропущу ничего такого, что подвергнет других оперативников опасности.
Тина присела на подлокотник дивана.
— Допустим, я отправила рапорты. Что вы дальше сделаете с ними?
— Просмотрю и передам в те службы, которых касается полученная информация.
— А нет опасности, что это выведет их на меня?
— Я сделаю так, чтобы этого не произошло, — ответил Хэтуэй. — Буду просматривать все ваши доклады. Но меня больше интересуют крупные игроки. Такие, как Донован. Я не собираюсь рисковать вашим прикрытием ради кого-то менее ценного.
— Моим прикрытием!
Хэтуэй закрыл глаза и поднес руку к виску, словно у него заболела голова.
— Извините, — сказал он, открывая глаза. — Я имел в виду, более важными вещами, ради которых вам следует остаться в деле. Самое главное для меня — сделать так, чтобы вы продержались под прикрытием как можно дольше. Единственная причина, по которой я могу вывести вас из игры, — арест Донована.
Тина пристально посмотрела на Хэтуэя. Она ничего не знала о мужчине, который собирался стать ее Хозяином и держать ее жизнь в своих руках.
— Вы понимаете, что никому не сможете рассказать о том, чем занимаетесь? — спросил Хэтуэй. — Не важно, как сильно вам этого захочется. Не важно, насколько вы уверены, что можете доверять этому человеку. Будут ситуации, когда вам непременно захочется поговорить с кем-то. Поделиться.
— Вряд ли.
— Как насчет вашей семьи?
— Я не видела их шесть лет. И не хочу видеть. Никогда.
— Друзья?
— Не те, с кем бы я делилась.
— Эта работа подразумевает одиночество, Тина.
— Я привыкла рассчитывать только на себя.
— А что вы думаете по поводу предательства людей, которые могут стать вашими друзьями? Вашими настоящими друзьями.
* * *
Клифф Уоррен отхлебнул из бутылки, обдумывая вопрос Хэтуэя. Вытер рот тыльной стороной ладони.
— Они ведь не будут настоящими друзьями? Они преступники, я полицейский.
— Сейчас легко говорить, Клифф, но через три года вы, возможно, будете думать по-другому.
— Если они преступники, то заслуживают наказания. Вы играете в адвоката дьявола, да?
— Просто хочу, чтобы вы реально взглянули на ситуацию.
Уоррен скривил рот и поставил бутылку на колени.
— Я знаю, во что влип. — Он облокотился на спинку стула, глядя в потолок и печально вздыхая. — Интересно, как такие вещи срабатывают?
— В каком смысле?
— По всему, я должен был учиться в Хендоне. Влево, вправо, назад, руки вверх. Вместо этого выйду на улицу наркодилером. — Он опустил подбородок и исподлобья посмотрел на Хэтуэя. — Я буду получать наличные?
— Я дам вам деньги. По крайней мере для начала. И наркотики.
Сначала Уоррен решил, что ослышался, потом до него дошел смысл сказанного, и он приподнялся на стуле:
— Что? Вы будете давать мне наркотики?
— Вы работаете как дилер. Вы же не можете продавать сахар.
— Полиция собирается дать мне героин?
Хэтуэй сморщился.
— Скорее, коноплю, — ответил он. — Для начала. Вы когда-нибудь употребляли наркотики, Клифф?
Уоррен покачал головой:
— Никогда. Видел, что они сделали с моими родными. — Мать Уоррена умерла от передозировки героина, когда ему было двенадцать. Его отец тоже был наркоманом и закончил жизнь в тюрьме, куда попал за убийство дилера в Северном Лондоне. Уоррен кочевал от одних родственников к другим, пока не стал достаточно взрослым, чтобы самому о себе позаботиться. Казалось, наркотики коснулись каждого дома, где он жил. Он поклялся не притрагиваться к ним. — Не вижу проблемы. Многие дилеры сами не употребляют.
— Верно, но вам придется определять, хорош товар или нет.
— У меня есть люди, которые могут показать, как это делается. Товар, который вы дадите мне, откуда он?
— Наркотики были изъяты в ходе предыдущих операций, — объяснил Хэтуэй. — Обычно их уничтожают, если только они не используются в качестве улик. Мы просто дадим вам часть.
Уоррен сделал еще глоток пива. Сердце его бешено колотилось, он почувствовал легкое головокружение. Не от алкоголя — он выпил лишь полбутылки, — а от выброса в кровь адреналина. Его тело жаждало борьбы, однако в душе поселились страх и предчувствие неизведанного. Руки Уоррена задрожали, и он зажал бутылку между колен, чтобы скрыть волнение. Дрожь сейчас не ко времени.
— Я не услышал от вас одного слова.
Хэтуэй поднял бровь:
— Какого?
— Провокация.
— В английском законодательстве нет запрета на провокацию, — ответил Хэтуэй. — Бывает, что дела доходят до палаты лордов, и конечный результат всегда один и тот же — факт совершенной провокации не принимается во внимание в ходе судебного разбирательства, потому что отсутствует статья, защищающая от провокации.
— А случались дела, когда агенты под прикрытием добивались признания, но оно не принималось как доказательство, потому что у этих ребят не было официальных полномочий?
Хэтуэй улыбнулся.
— Тема для серьезного разговора, — ответил он. — Вы правы, признания без предупреждения, что вы представитель полиции, в соответствии с Актом доказательства преступлений от 1984 года не являются законными. Но данный документ не действует, если вы допрашивали не как офицер полиции. Все, что эти ребята вам скажут, может быть использовано против них, если это разговор на равных. Или по крайней мере они считают, что говорят с равным.
— Но если я потворствую совершению преступления, не помогаю ли в таком случае им выйти из дела? — спросил Уоррен. — Они могут дать показания, что я заставил их, размахивая деньгами, продать наркотики. Могут заявить, что, если бы не я, они бы не ввязались в преступление. Как вы тогда добьетесь приговора?
— Никак. Мы заполним протоколы, запишем имена людей, но не станем возбуждать уголовное дело. Пара негодяев такого уровня сделают ваше прикрытие добротным и правдивым. Нам нужна информация, Клифф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102