Римо любил животных и не хотел причинять зло никакой особи только потому, что она защищала Чиуна.
Резкий скрипучий голос произнес:
— Если ты пришел за своими вещами, то найдешь их там, где оставил.
Римо замер на месте.
— Чиун, где собака?
— Я ничего не выбрасывал.
— Где собака?
— Какая собака?
— Там, на входной двери, табличка, на табличке надпись «Осторожно! Злая собака!».
— Там написано, какая именно собака?
— Нет вообще-то... Но так всегда пишут... Можно мне войти?
— Не имею ничего против. Посмотри в последний раз на то, что когда-то было твоим домом, пока все это не разобрали и не отправили камень за камнем в Жемчужину Востока.
Римо шагнул в комнату и не увидел никакой собаки. На самоподогревающемся полу в центре сидел на татами Чиун.
— Ты намерен перевезти этот замок в деревню Синанджу? — удивился ученик.
Чиун, тщательно укладывая кимоно, даже не взглянул на него.
— Не твое дело. Замок принадлежит Дому Синанджу и будет перемещен в лучшие края.
Оглядевшись, Римо увидел четырнадцать лаковых сундуков, куда мастер Синанджу неторопливо укладывал свои кимоно.
— Зачем ты повесил табличку, если у тебя нет никакой собаки? — спросил Римо.
— Это предупреждение для всех.
— Предупреждение?
— Если ты погладишь дружелюбно настроенную собаку, она в ответ завиляет хвостом, так?
— В общем, да. — Римо приблизился к Чиуну.
— Если погладить другую такую же собаку, разве не станет она вилять хвостом?
— Станет, — ответил ученик, не понимая, к чему клонит учитель.
— А если повторить это с третьей собакой, какого результата можно ожидать?
— Собака, конечно, завиляет хвостом. Ну, может быть, лизнет руку...
— Как ты думаешь, сколько собак ответит благодарностью на твою ласку, прежде чем найдется такая, которая тебя укусит?
— Можешь меня обыскать, — нахмурился Римо.
Чиун бережно уложил очередное кимоно в сундук, разрисованный золотыми и зелеными драконами.
— Иногда кусается уже четвертая собака, — задумчиво произнес он. — Иногда шестьдесят четвертая, но может тяпнуть и самая первая. Именно это я и имел в виду когда вешал табличку «Осторожно! Злая собака!». Злой может оказаться любая собака, не говоря уже о некоторых неблагодарных. Так что не стоит доверять собаке, какой бы безобидной она ни казалась. То же самое относится и к некоторым людям. Особенно к несчастным болванам сомнительного происхождения. — Последнюю фразу Чиун произнес нарочито громко.
— Послушай, я пришел не за тем, чтобы забрать свои вещи.
— В любом случае тебе придется это сделать, или же вещи просто вышвырнут на улицу те, кто примется за разборку моего замка.
— Я вернулся, потому что мне тебя не хватает. Чиун молча складывал очередное кимоно.
— Смит велел тебе так сказать? — спросил он после минутной паузы.
— При чем тут Смит?
— Но ведь ты с ним разговаривал, так?
— Я уже был на полпути к дому, когда за мной увязалась полиция. Пришлось позвонить Смиту.
Мастер Синанджу задумчиво смотрел сквозь Римо. Помолчав несколько минут, он спросил:
— Слушай, я когда-нибудь рассказывал тебе о том, как впервые отправился в путешествие за пределы моей благословенной деревни?
— Нет, — ответил ученик, касаясь ногой татами перед Чиуном, дабы усесться на него в удобной позе лотоса.
— Жаль. История очень поучительная.
— Интересно послушать, учитель.
— Пару дней назад ты не захотел слушать предание о каменотесе.
— И предание мне тоже интересно.
— Это ты сейчас так говоришь! Откуда мне знать, не заставит ли тебя твоя переменчивая натура изменить желание, после того как я начну рассказ, и не прервешь ли ты меня самым невежливым образом на полуслове?
Римо торжественно поднял правую руку.
— Клянусь честью скаута! Я выслушаю тебя до конца!
— Ты поссорился со своим кровным отцом?
— Нет.
— Лжешь! — вспылил Чиун.
— Ну, так, ерунда всякая. Мы быстро помирились. Но я все же решил вернуться. Мне нет места среди племени Сан Он Джо.
— Значит, ты снова осиротел и теперь хочешь, чтобы я принял тебя только потому, что ты на коленях приполз ко мне обратно?
Лицо Римо вмиг стало каменным.
— Я не приполз на коленях!
Кореец всплеснул руками и примирительно произнес:
— Ничего страшного! При необходимости Синанджу разрешает ползать на коленях.
— Я не собираюсь пресмыкаться перед тобой!
— Жаль, я уже собирался принять к рассмотрению твою нижайшую просьбу, о покинутый всеми...
— Я не буду ползать на коленях! — решительно заявил Римо.
Чиун по-птичьи наклонил голову и сказал:
— Даю тебе последний шанс коленопреклоненно молить о прощении.
— Ни за что!
— Ладно, я согласен на то, чтобы ты меня слезно умолял...
Гордо расправив плечи, Римо заявил:
— Мастер Синанджу никогда не ползает ни перед кем на коленях и никогда никого не умоляет!
— Достойный ответ! — радостно воскликнул Чиун. — Теперь, пожалуй, ты можешь сесть рядом!
Ученик опустился на свой татами, стараясь перехватить взгляд старика, но тот всячески прятал глаза.
— Мне было одиннадцать, когда мой отец, Чиун-старший, взял меня за руку и сказал: «Мы отправляемся в путь». Я спросил: «Куда, отец?» И Чиун-старший ответил: «У меня есть одно дело в соседнем ханстве, и поскольку после меня ты станешь мастером Синанджу я возьму тебя в это небольшое путешествие». И вот мы отправились пешком по Шелковому Пути. Этой дорогой наши предки много веков уходили из Жемчужины Востока, чтобы служить императорам, халифам и королям.
— Так вы пешком пошли по Шелковому Пути?! Чиун небрежно пожал плечами.
— Да это же совсем рядом! Каких-нибудь семь, восемь сотен ваших английских миль, — снисходительно произнес он.
Римо изо всех сил старался сдержать скептическую ухмылку.
Тем временем мастер Синанджу продолжал:
— Это было самое начало двадцатого века, а может, самый конец девятнадцатого. Не могу сказать точно, потому что мы, корейцы, ведем летосчисление не так, как вы в Европе. Немало чудес повидал я на Шелковом Пути. В те дни по пустыне еще ходили многочисленные торговые караваны, и моим изумленным глазам представали арабские жеребцы, одногорбые верблюды дромадеры, монголы, турки, китайцы... По дороге отец рассказывал мне, как дед в свое время брал его в путешествие по Шелковому Пути. В те дни кратчайшей и безопаснейшей дорогой к тронам правителей, жаждавших воспользоваться услугами мастеров Синанджу, был именно Шелковый Путь, потому-то мне как будущему мастеру важно было познакомиться с каждым городом, каждым базаром, чтобы в будущем ради благополучия своей деревни я смог бы преодолевать большие расстояния, не став при этом жертвой разбойников, грабителей или диких зверей. Однажды вечером мы остановились неподалеку от Бухары в караван-сарае, который держал хитрый узбек по имени Хоя-хан, славившийся вином собственного изготовления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Резкий скрипучий голос произнес:
— Если ты пришел за своими вещами, то найдешь их там, где оставил.
Римо замер на месте.
— Чиун, где собака?
— Я ничего не выбрасывал.
— Где собака?
— Какая собака?
— Там, на входной двери, табличка, на табличке надпись «Осторожно! Злая собака!».
— Там написано, какая именно собака?
— Нет вообще-то... Но так всегда пишут... Можно мне войти?
— Не имею ничего против. Посмотри в последний раз на то, что когда-то было твоим домом, пока все это не разобрали и не отправили камень за камнем в Жемчужину Востока.
Римо шагнул в комнату и не увидел никакой собаки. На самоподогревающемся полу в центре сидел на татами Чиун.
— Ты намерен перевезти этот замок в деревню Синанджу? — удивился ученик.
Чиун, тщательно укладывая кимоно, даже не взглянул на него.
— Не твое дело. Замок принадлежит Дому Синанджу и будет перемещен в лучшие края.
Оглядевшись, Римо увидел четырнадцать лаковых сундуков, куда мастер Синанджу неторопливо укладывал свои кимоно.
— Зачем ты повесил табличку, если у тебя нет никакой собаки? — спросил Римо.
— Это предупреждение для всех.
— Предупреждение?
— Если ты погладишь дружелюбно настроенную собаку, она в ответ завиляет хвостом, так?
— В общем, да. — Римо приблизился к Чиуну.
— Если погладить другую такую же собаку, разве не станет она вилять хвостом?
— Станет, — ответил ученик, не понимая, к чему клонит учитель.
— А если повторить это с третьей собакой, какого результата можно ожидать?
— Собака, конечно, завиляет хвостом. Ну, может быть, лизнет руку...
— Как ты думаешь, сколько собак ответит благодарностью на твою ласку, прежде чем найдется такая, которая тебя укусит?
— Можешь меня обыскать, — нахмурился Римо.
Чиун бережно уложил очередное кимоно в сундук, разрисованный золотыми и зелеными драконами.
— Иногда кусается уже четвертая собака, — задумчиво произнес он. — Иногда шестьдесят четвертая, но может тяпнуть и самая первая. Именно это я и имел в виду когда вешал табличку «Осторожно! Злая собака!». Злой может оказаться любая собака, не говоря уже о некоторых неблагодарных. Так что не стоит доверять собаке, какой бы безобидной она ни казалась. То же самое относится и к некоторым людям. Особенно к несчастным болванам сомнительного происхождения. — Последнюю фразу Чиун произнес нарочито громко.
— Послушай, я пришел не за тем, чтобы забрать свои вещи.
— В любом случае тебе придется это сделать, или же вещи просто вышвырнут на улицу те, кто примется за разборку моего замка.
— Я вернулся, потому что мне тебя не хватает. Чиун молча складывал очередное кимоно.
— Смит велел тебе так сказать? — спросил он после минутной паузы.
— При чем тут Смит?
— Но ведь ты с ним разговаривал, так?
— Я уже был на полпути к дому, когда за мной увязалась полиция. Пришлось позвонить Смиту.
Мастер Синанджу задумчиво смотрел сквозь Римо. Помолчав несколько минут, он спросил:
— Слушай, я когда-нибудь рассказывал тебе о том, как впервые отправился в путешествие за пределы моей благословенной деревни?
— Нет, — ответил ученик, касаясь ногой татами перед Чиуном, дабы усесться на него в удобной позе лотоса.
— Жаль. История очень поучительная.
— Интересно послушать, учитель.
— Пару дней назад ты не захотел слушать предание о каменотесе.
— И предание мне тоже интересно.
— Это ты сейчас так говоришь! Откуда мне знать, не заставит ли тебя твоя переменчивая натура изменить желание, после того как я начну рассказ, и не прервешь ли ты меня самым невежливым образом на полуслове?
Римо торжественно поднял правую руку.
— Клянусь честью скаута! Я выслушаю тебя до конца!
— Ты поссорился со своим кровным отцом?
— Нет.
— Лжешь! — вспылил Чиун.
— Ну, так, ерунда всякая. Мы быстро помирились. Но я все же решил вернуться. Мне нет места среди племени Сан Он Джо.
— Значит, ты снова осиротел и теперь хочешь, чтобы я принял тебя только потому, что ты на коленях приполз ко мне обратно?
Лицо Римо вмиг стало каменным.
— Я не приполз на коленях!
Кореец всплеснул руками и примирительно произнес:
— Ничего страшного! При необходимости Синанджу разрешает ползать на коленях.
— Я не собираюсь пресмыкаться перед тобой!
— Жаль, я уже собирался принять к рассмотрению твою нижайшую просьбу, о покинутый всеми...
— Я не буду ползать на коленях! — решительно заявил Римо.
Чиун по-птичьи наклонил голову и сказал:
— Даю тебе последний шанс коленопреклоненно молить о прощении.
— Ни за что!
— Ладно, я согласен на то, чтобы ты меня слезно умолял...
Гордо расправив плечи, Римо заявил:
— Мастер Синанджу никогда не ползает ни перед кем на коленях и никогда никого не умоляет!
— Достойный ответ! — радостно воскликнул Чиун. — Теперь, пожалуй, ты можешь сесть рядом!
Ученик опустился на свой татами, стараясь перехватить взгляд старика, но тот всячески прятал глаза.
— Мне было одиннадцать, когда мой отец, Чиун-старший, взял меня за руку и сказал: «Мы отправляемся в путь». Я спросил: «Куда, отец?» И Чиун-старший ответил: «У меня есть одно дело в соседнем ханстве, и поскольку после меня ты станешь мастером Синанджу я возьму тебя в это небольшое путешествие». И вот мы отправились пешком по Шелковому Пути. Этой дорогой наши предки много веков уходили из Жемчужины Востока, чтобы служить императорам, халифам и королям.
— Так вы пешком пошли по Шелковому Пути?! Чиун небрежно пожал плечами.
— Да это же совсем рядом! Каких-нибудь семь, восемь сотен ваших английских миль, — снисходительно произнес он.
Римо изо всех сил старался сдержать скептическую ухмылку.
Тем временем мастер Синанджу продолжал:
— Это было самое начало двадцатого века, а может, самый конец девятнадцатого. Не могу сказать точно, потому что мы, корейцы, ведем летосчисление не так, как вы в Европе. Немало чудес повидал я на Шелковом Пути. В те дни по пустыне еще ходили многочисленные торговые караваны, и моим изумленным глазам представали арабские жеребцы, одногорбые верблюды дромадеры, монголы, турки, китайцы... По дороге отец рассказывал мне, как дед в свое время брал его в путешествие по Шелковому Пути. В те дни кратчайшей и безопаснейшей дорогой к тронам правителей, жаждавших воспользоваться услугами мастеров Синанджу, был именно Шелковый Путь, потому-то мне как будущему мастеру важно было познакомиться с каждым городом, каждым базаром, чтобы в будущем ради благополучия своей деревни я смог бы преодолевать большие расстояния, не став при этом жертвой разбойников, грабителей или диких зверей. Однажды вечером мы остановились неподалеку от Бухары в караван-сарае, который держал хитрый узбек по имени Хоя-хан, славившийся вином собственного изготовления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69