Сходив к машине за украшениями, Римо принялся не торопясь наряжать елку. После двух часов кропотливого труда напряжение начало постепенно спадать с его лица, и в уголках глубоко посаженных глаз появилось что-то вроде веселого удовлетворения. Еще минута, и Римо стал бы насвистывать «В лесу родилась елочка...»
Однако этому моменту так и не суждено было наступить.
Доносившиеся из спальни звуки внезапно стихли, как будто издававшая их стая простуженных гусей все-таки улетела на юг. Потом зашуршал шелк, и, наконец, послышался тихий, едва различимый шорох сандалий.
В комнату просунул голову ни кто иной, как Чиун, Правящий Мастер Синанджу. Взгляд его остановился на стройной, мускулистой спине ученика и приемного сына, и в глубине светло-карих глаз промелькнуло удовлетворение.
Римо вернулся. Было приятно снова видеть его дома.
Но тут Чиун заметил, чем был занят его ученик.
— Тьфу, — сплюнул он. — Судя по всему, настал очередной День Иисуса.
— Это называется Рождество, — бросил, не оборачиваясь, Римо, — и у меня как раз появилось праздничное настроение, пока ты не встрял со своими замечаниями.
— Встрял?! — возмущенно воскликнул Чиун. — Ничего я не встревал, что бы ты не имел под этим в виду.
Мастер Синанджу был уже не молод, юным оставался лишь его взгляд. Чиун был низенький азиат, почти совсем лысый, только над ушами свисали длинные седые пряди, а на подбородке красовалась клочковатая борода. На Мастере Синанджу было желтое шелковое кимоно, длинные рукава которого скрывали сцепленные на животе руки.
— Я не встревал, — повторил Чиун, когда Римо, не обращая на него внимания, снова повернулся к елке и начал развешивать на ветках мишуру.
Ответа не последовало.
— Деревьям место на улице, — не унимался Чиун.
Римо устало вздохнул.
— Это рождественская елка, и она должна стоять в доме. Так что, если ты не собираешься мне помогать, лучше отойди. Скоро будет первое Рождество, которое мы справим в новом доме, и я собираюсь его отпраздновать, с тобой или без тебя.
Чиун, казалось, призадумался.
— Это дерево напомнило мне о его величественных собратьях, украшающих склоны холмов в моей родной Корее, — наконец заметил он. — Да, пахнут они очень похоже.
— Тогда за работу, — смягчившись, предложил Римо.
— И эту красоту ты загубил ради своей варварской церемонии, — сурово добавил Чиун.
— Если ты будешь и дальше продолжать в том же духе, тогда под деревом никаких подарков для тебя не окажется.
— Подарки? — оживился Чиун. — Для меня?
— Ага. Таков обычай. Я кладу подарки для тебя, а ты — для меня.
Чиун с интересом заглянул под елку. Подарков не было.
— А когда это произойдет? — спросил он.
— Что?
— Когда там появятся подарки?
— В сочельник, то есть в воскресенье вечером.
— А ты их уже купил? — недоверчиво поинтересовался Чиун.
— Ну, не совсем, — загадочно ответил Римо.
— У меня для тебя подарков нет.
— Что ж, времени осталось еще достаточно.
Прищурившись, Чиун с нескрываемым интересом уставился на Римо, сосредоточенно наряжавшего елку.
— Последние несколько лет тебя не так уж интересовала эта рождественская дребедень, — заметил он.
— За последнее время мне впервые пришлось убить Санта-Клауса.
— Ага! — проговорил Чиун, со значением поднимая украшенный длинным ногтем палец. — Наконец-то мы подобрались к сути дела.
Римо решил промолчать. Он вынул из коробки связку колокольчиков и теперь старательно очищал ее от налипших упаковочных стружек.
— Кхм, насчет твоего задания, — Чиун решил зайти с другой стороны. Все прошло успешно?
— Он мертв, если ты хотел узнать именно это, — отозвался Римо, и, пригнув верхушку елки, нацепил на нее колокольчики. Когда он отпустил руки, комната наполнилась веселым перезвоном.
— Да, для человека, который отплатил негодяю за смерть стольких детей, ты выглядишь не слишком счастливо.
— Убийца и сам был еще ребенком.
Чиун чуть не поперхнулся от изумления.
— Нет! Ты просто не мог убить ребенка! Это против всех правил, которые я пытался тебе привить! Дети священны. Скажи же, что я ослышался, Римо.
— Убийца был ребенок душой, а не телом.
— А, один из миллионов слабоумных, населяющих Америку! Печальная история. Думаю, все дело в том, что люди здесь пожирают в бесчисленных количествах гамбургеры. Они явно разрушают мозговые клетки.
— Мне так хотелось убить этого парня, что я стал сам себе противен.
— В твоей работе нет места ненависти. Ты просто должен своевременно и эффективно, как и подобает профессионалу, избавлять императора от врагов. — Я сделал все правильно. Это была легкая смерть.
— Но ты-то отнесся к этому не так легко!
Отложив коробку с украшениями в сторону, Римо уселся на циновку. Тихо, но все еще взволнованно, он рассказал Мастеру Синанджу обо всем, что произошло предыдущей ночью. Закончив, он спросил:
— Как ты считаешь, я поступил правильно?
— Когда тигр из простого хищника становится людоедом, — глубокомысленно проговорил Чиун, — его нужно выследить и уничтожить.
— Тигр осознает смысл своих поступков. А насчет того парня я вовсе в этом не уверен.
— Если молодой тигр убивает ребенка, с ним нужно сделать то же самое, что и со взрослым. Не важно, понимал ли он, что творит, или нет, ведь тигр уже почувствовал вкус крови, и воспоминание об этом будет преследовать его всю оставшуюся жизнь. Точно так же, как и этот несчастный слабоумный. Он совершил тяжкий грех. Некоторые люди не стали бы судить его слишком строго, но дело вовсе не в этом. Он вкусил крови, так что самым лучшим выходом было выпустить его душу на свободу, чтобы она смогла вернуться на землю в другом воплощении, и отплатить за все свои прошлые прегрешения.
— Послушать тебя, так ты просто Второй Мессия.
— Надеюсь, ты хотел сделать мне комплимент.
— Напрасно надеешься.
— Тогда мне не остается ничего иного, как считать твои слова оскорблением, — резко бросил Чиун, — и оставить тебя, предпочитающего кромешную тьму свету подлинной мудрости, влачить свое жалкое существование.
Произнеся эту обличительную речь, Мастер Синанджу одним движением поднялся на ноги и прошествовал обратно в спальню. Он с такой силой захлопнул за собой дверь, что волосы Римо взметнулись вверх. Как ни странно, хотя движение было резким, дверь закрылась почти беззвучно.
Римо вернулся к прерванному занятию, но на душе у него было неспокойно.
Внезапно зазвонил телефон, и ему пришлось снять трубку.
— Римо, мне нужно с тобой увидеться, — Таким кислым тоном мог говорить только Харолд У. Смит, глава КЮРЕ и непосредственный начальник Римо.
— Разве вы не хотите получить отчет по последнему заданию?
— Нет, ведь если бы все сорвалось, ты бы уже позвонил мне сам.
— А вы не можете предположить, что ошиблись?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78