ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Вот и славно, — заметил Римо. — Мне нужно узнать о мальчишке, с которым вы были сегодня в комитете. Кто он, как его зовут, где он живет?
— Мне не разрешено разглашать информацию такого рода.
— Я все равно ее получу, — невозмутимо произнес Римо.
— Я не знаю, где живет этот мальчик. Сегодня он в последний раз пришел в класс. Его семья переехала, и его переводят в другую школу. По-моему, они теперь будут жить в Нью-Йорке...
— Замечательно, — воскликнул Римо.
— ... или в Лос-Анджелесе. Точно не помню.
— Грандиозно! — молвил Римо. — Тогда начнем с другого конца: мальчик, находившийся в кабинете в момент убийства Пелла. Кто он?
— Я же сказала, что не имею права разглашать подобную информацию!
— А я все равно ее получу.
— Чего же вы медлите? — спросила она, выпятив грудь и вызывающе положив ладони на свои крутые бедра, очертания которых соблазнительно проступали через ткань. Римо чувствовал, как страстно она его хочет, поэтому он прижал ее к себе и опрокинул на бело-синий ковер на полу, где не мешкая полез ей под юбку, чтобы довести до умопомрачения, но не до полной потери рассудка.
— Имя мальчика, — прошептал Римо.
— Давай же, мерзавец, скорее!
— А ты дай мне то, чего требую я.
— Мерзавец! — прохрипела она и перешла на мелодичный стон. Ее таз ритмично приподнимался в красноречивом приглашении.
— Имя! — повторил Римо.
— Элвин Девар, девять лет, Уилтон-стрит, 54, отстающий. Ну давай, слышишь!
Грациозно и обдуманно Римо довел стонущую и дергающуюся женщину до оргазма. Это называлось «падум». Она впилась ногтями ему в спину и прижала его к себе, умоляя, чтобы он повторил это чудо. Он повиновался.
— О, какая прелесть! Как хорошо! — пролепетала она. — Как тебя зовут?
— Римо.
— Чудесное имя. А фамилия?
— Спит.
— Фантастически сексуальная фамилия, Римо Спит!
— Мне пора. Спасибо за информацию.
— Подожди. Может быть, тебе нужно его личное дело? Об этом Деваре я знаю абсолютно все. Таких, как он, мы называем «сверхотчужденными».
— Что это такое?
— Тупица, который ни с кем не может найти общего языка.
— Мне пора.
— Я пойду с тобой!
— Я работаю в одиночку, — сказал Римо.
— Ты не уйдешь, пока я тебе не позволю.
Римо улыбнулся и чмокнул ее в щеку.
— Пока, — сказал он.
В следующую секунду он почувствовал, как она стискивает его лодыжками.
— Посмотрим, удастся ли тебе вырваться, — сказала она с ухмылкой. — Я великолепно управляю всеми своими мускулами. Так что не пугайся, если не сумеешь высвободиться. Иногда мужчины начинают паниковать и испытывают боль. Ну-ка, попробуй!
Мисс Кауфперсон отменно владела двойным зажимом, который помог ей поглубже запихнуть Римо внутрь себя.
— Никому еще не удавалось с этим справиться, — предупредила его мисс Кауфперсон со счастливой улыбкой.
Римо было достаточно дважды легонько надавить ей на горло, чтобы вырваться на волю.
— У-у, это было здорово! — простонала мисс Кауфперсон. — Во всех смыслах!
Что-то в этой квартире настораживало Римо, хотя он пока еще не сумел определить, что именно. Она была обставлена в современном стиле: из-за мебели, обтянутой черно-белой кожей, высовывались хромированные светильники, пол застилали толстые ковры, картины на стенах напоминали бесформенные пятна в обрамлении тонких золоченых нитей-рам. В пяти серебряных бокалах курился ладан. Кресла походили на полированные скульптуры с маленькими кожаными подушечками для тех, кто способен догадаться, что это все-таки кресла. Нет, странная квартира. Да и сама мисс Кауфперсон производила странное впечатление.
— Ты должен позволить мне пойти с тобой. Я могу рассказать тебе всю подноготную Девара.
— Валяй, — пожал плечами Римо. — Одевайся, и пойдем.
Едва успев застегнуть юбку, Сашур — она гордо объявила, что теперь носит это имя, — прочла лекцию о своих способностях управлять психикой мужчин, которых она считала существами низшего порядка.
— Многие тысячи лет мужчины пользовались женщинами как сексуальными объектами. Теперь настала наша очередь. Ты для меня — всего лишь вещь.
— Как тебя звали раньше?
— Тебе хочется знать, как меня называли угнетатели-мужчины?
— Именно.
— Роберта Кауфманн.
— Не была ли ты замужем за бухгалтером?
— Была. Он был свиньей. К счастью, он погиб.
— Давно?
— Пару дней назад. Наверное, пал жертвой капиталистического заговора, в котором сам играл грязную роль.
— Я вижу, ты отлично обходишься без него.
— Потому что не соглашаюсь на уготованную мне рабскую долю.
Внизу сидящий за столиком консьерж сообщил мисс Кауфперсон, что «этот человек дожидается снаружи».
— Боже правый! — воскликнула мисс Кауфперсон. — Вот ведь привязался, как зубная боль!
Римо и Сашур вошли в лифт и спустились в подземный гараж.
— Придется воспользоваться моей машиной. Вообще-то я предпочитаю ездить на такси, потому что в этом городе негде припарковаться. Ладно, поедем. Терпеть не могу появляться на машине в отсталых с социально-экономической точки зрения районах, где угнетенный люмпен-пролетариат в борьбе за свободу вымещает свой гнев даже на таких символах больного общества, как автомобили.
— Что? — не понял Римо.
— Черномазые снимают ниппели с колес.
— Я думал, что мальчишка Девар — белый.
— Белый. Он живет в высотном доме, но по соседству с трущобами. Это не то, что здесь.
— Сколько ты платишь за квартиру в месяц? — спросил Римо.
— Бешеные деньги: полторы тысячи.
— И это на учительскую-то зарплату?
— Конечно, нет! Уж не думаешь ли ты, что наше прогнившее общество предоставит учителю возможность пользоваться роскошными апартаментами?
— Как же ты выходишь из положения?
— А вот так. Я нашла способ!
— Какой?
— Я эмансипированная женщина и знаю, как раздобыть деньги, но тебя это не касается.
— Как раз наоборот, — сказал Римо. Поначалу она подумала, что он собирается заняться с ней любовью прямо в лифте, но когда боль стала нестерпимой, она поняла, что ошиблась.
— Так откуда ты берешь деньги? — спросил Римо.
— Бракоразводный контракт. У этого олуха водились деньжата.
Римо ослабил хватку.
— Ну что, теперь доволен, свинья ты этакая? — прошипела Сашур, потирая локоть. — Теперь ты знаешь, так что можешь гордиться! В обществе, основанном на угнетении, это — единственный способ для женщины заработать на жизнь, понял, мерзавец? Слушай, а ты не садист?
— Садисту нравится причинять боль. Он действует наобум, потому что причинить боль для него самоцель.
Далее он объяснил ей, что боль свидетельствует о нормальной работе организма и должна использоваться как сигнальный механизм для мозга.
Беда в том, что большинство людей не обращает внимания на первые, слабые сигналы, а потом становится поздно, и им ничего не остается, как страдать от сильной и совершенно бесполезной боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38