За ней, несомненно, последуют и другие ночи эпохи «индиос».
— Нам надо отдохнуть, — сказал Родриго Лухан богине. Теперь он шел в плаще, отороченном кроличьим мехом, и в льняной набедренной повязке. Тирания тесной и неудобной одежды осталась в прошлом вместе с галстуками и ботинками.
— Выживание требует непрестанного движения. Здесь слишком открытое место. Я же в настоящий момент не в состоянии придать себе иную форму.
— С тобой ничего не случится, Коатдик. Подземные толчки прекратились.
— Сейсмическая активность вступила в латентную, скрытую фазу. Есть вероятность — и немалая, что толчки возобновятся. Остаточные колебания продолжаются. Для того чтобы процесс выживания шел успешно, надо добраться до сейсмически стабильного района.
— Но твои последователи нуждаются в отдыхе. Они целый день шли за тобой. Пора им поесть и поспать.
— Мне не нужны последователи.
— Но что такое бог без верующих? Ведь только их тайные моления разбудили тебя и бросили к твоим ногам тысячи и тысячи новых сторонников!
— Я предпочитаю оставаться в забвении до тех пор, пока не исчезнут мои враги, что произойдет, по моим подсчетам, приблизительно через 60 лет и восемь месяцев. В течение же вынужденного периода бездействия я постараюсь завершить ремонт всех узлов своей конструкции и осуществить самонастройку. Задача, в общем, непростая, поскольку повышенная сейсмическая активность изменила параметры в блоке саморегуляции и самосохранения. В настоящий момент все это мною восстанавливается.
— Подожди, Коатлик, остановись! Позволь нам принести тебе жертвы. Они сделают тебя еще сильнее и могущественнее.
— Каким же, интересно, образом?
— Твоя сила, Коатлик, проистекает от человеческих жертвоприношений. Они усиливают биение твоего сердца, питают души твоих последователей и задают ритм движения Вселенной.
— Чтобы выжить, мне надо двигаться. — Отвернув громадную голову от Лухана, богиня заковыляла вперед.
Лухан мгновенно убрался с ее пути, поскольку прекрасно знал — стоит ему замешкаться, как она превратит его в дрожащее кровавое месиво. Но именно поэтому он и любил ее: она ничуть не заботилась о своих подданных. Подданным следовало ее боготворить, а никак не наоборот.
— Мы твои душой и телом, Коатлик! Как ты не понимаешь? Конечно, поступай, как тебе заблагорассудится. Ломай нам спины, круши жалкие тонкие черепа! Что бы ты ни творила, мы последуем за тобой.
Божество, однако, не отреагировало.
— О, Коатлик, пожирательница трупов, разве ты не знаешь, что среди себе подобных безопаснее?
— Я — единственная в своем роде. Таких, как я, больше нет.
— Да, да, конечно, ты — исключительная! Нет никого величественнее тебя. Даже ацтекский Кецалькоатль не столь велик, даже Кукулькан! Даже Вицлипуцли, твой сын. Все они не более чем букашки перед твоей грозной тенью.
Коатлик продолжала движение как ни в чем не бывало. И снова Родриго восхитился ею — тем, что она непоколебима, тем, что нечувствительна к людским мольбам.
Неожиданно с запада появились три военных вертолета с боевыми ракетами и скорострельными пушками. Федералы!
— Коатлик! Поберегись! Армия чиланос решила разделаться с тобой!
Божество остановилось. Змеиные головы на плечах вытянулись и встретили атакующие вертолеты немигающим взглядом каменных глаз.
На их базальтовых рылах не отразилось никаких эмоций.
— Послушай меня, Коатлик, — взмолился Лухан. — Через секунду они начнут стрелять. Позволь нам стать тебе щитами.
— Да, заслоните меня.
— Прикажи нам.
— Да. Я приказываю вам заслонить меня.
Ухмыльнувшись, Родриго Лухан повернулся к приверженцам богини. Они и в самом деле в нее верили, но вот приказывать им должен был он, Родриго.
— Скорее, скорее! Коатлик надо защитить от солдат армии чиланос.
И они послушались. Мужчины, женщины, детишки... Окружили ходячую статую кольцом в несколько рядов, некоторые даже забрались на плечи, чтобы укрыть ее каменную голову своими мягкими телами.
— Стреляйте, проклятые чиланос! — выкрикнул Лухан. — Стреляйте, если осмелитесь! Вам не удастся причинить зло нашей матери с каменным сердцем.
Ведущий вертолет отделился от ведомых, чтобы сделать первый заход.
Многоствольные установки автоматических пушек системы Гатлинга стали, поворачиваясь, извергать свинец.
Горячим свинцовым дождем посыпались пули.
Из глоток солдат священной армии Родриго Лухана вырвались крики освобождения. Освобождения от угнетения, бедности и бремени земного существования.
Со статуи посыпались тела. В своем падении они походили на перезрелые фрукты. Красная, словно гранаты, плоть источала алый сок, напоминавший сок спелых помидоров. Вот уже и лужицы натекли у ног Коатлик.
Все те, кто защищал богиню, пали, но на их место вскарабкались другие.
— Правильно! Сражайтесь, чтобы защитить Коатлик, нашу мать. Идите вперед, служите ей! Освобождение в ваших руках. Победа за нами!
Первая противотанковая ракета, отделившись от вертолета, полетела вниз. Она приближалась с ужасающей скоростью, и вой, который при этом раздавался, леденил, наполнял тоской сердца людей.
Люди, со всех сторон окружившие каменную богиню, взялись за руки, чтобы принять на себя чудовищный удар раскаленного металла. Казалось, вокруг идола шевелится клубок огромных земляных червей.
Взрыв ракеты мгновенно разметал сцепившихся друг с другом и разбросал во все стороны ошметки человеческой плоти.
Сверху посыпались оторванные руки, ноги и лишенные конечностей тела.
— Магнифико! Великолепно! — закричал Родриго Лухан. — Вы спасли богиню Коатлик!
Она же стояла, как прежде, змеи на ее плечах разделились, и голова одной из них наблюдала за атакующим вертолетом, вторая же гипнотизировала третью машину.
— Машины из мяса и в самом деле меня защищают, — произнесла богиня, тяжело двигая каменными челюстями.
— Да. Мы все умрем, если понадобится!
— Приказываю умереть всем до единого, лишь бы обеспечить мне выживание, — произнесла Коатлик без всяких эмоций, но в ее голосе слышалось что-то зловещее. Родриго Лухан любил мужеподобных женщин. И потому обратился к своим последователям:
— Вы слышали? Нам велено умереть. Славной смертью. Так пусть же все мы погибнем, но мать наша живет!
Ему пришлось отпрянуть в сторону, чтобы не мешать «индиос» взбираться на каменные плечи и голову Коатлик вместо убитых и раненых. И потом, со стороны удобнее наблюдать за кровопролитием.
А зрелище разворачивалось поинтереснее корриды. Арена для корриды огорожена, и в этом огороженном пространстве носятся бык и матадор. Бой заканчивается, когда матадор или бык — что происходит чаще — падают замертво. На песке остается пятно крови. Ну в крайнем случае два — не больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
— Нам надо отдохнуть, — сказал Родриго Лухан богине. Теперь он шел в плаще, отороченном кроличьим мехом, и в льняной набедренной повязке. Тирания тесной и неудобной одежды осталась в прошлом вместе с галстуками и ботинками.
— Выживание требует непрестанного движения. Здесь слишком открытое место. Я же в настоящий момент не в состоянии придать себе иную форму.
— С тобой ничего не случится, Коатдик. Подземные толчки прекратились.
— Сейсмическая активность вступила в латентную, скрытую фазу. Есть вероятность — и немалая, что толчки возобновятся. Остаточные колебания продолжаются. Для того чтобы процесс выживания шел успешно, надо добраться до сейсмически стабильного района.
— Но твои последователи нуждаются в отдыхе. Они целый день шли за тобой. Пора им поесть и поспать.
— Мне не нужны последователи.
— Но что такое бог без верующих? Ведь только их тайные моления разбудили тебя и бросили к твоим ногам тысячи и тысячи новых сторонников!
— Я предпочитаю оставаться в забвении до тех пор, пока не исчезнут мои враги, что произойдет, по моим подсчетам, приблизительно через 60 лет и восемь месяцев. В течение же вынужденного периода бездействия я постараюсь завершить ремонт всех узлов своей конструкции и осуществить самонастройку. Задача, в общем, непростая, поскольку повышенная сейсмическая активность изменила параметры в блоке саморегуляции и самосохранения. В настоящий момент все это мною восстанавливается.
— Подожди, Коатлик, остановись! Позволь нам принести тебе жертвы. Они сделают тебя еще сильнее и могущественнее.
— Каким же, интересно, образом?
— Твоя сила, Коатлик, проистекает от человеческих жертвоприношений. Они усиливают биение твоего сердца, питают души твоих последователей и задают ритм движения Вселенной.
— Чтобы выжить, мне надо двигаться. — Отвернув громадную голову от Лухана, богиня заковыляла вперед.
Лухан мгновенно убрался с ее пути, поскольку прекрасно знал — стоит ему замешкаться, как она превратит его в дрожащее кровавое месиво. Но именно поэтому он и любил ее: она ничуть не заботилась о своих подданных. Подданным следовало ее боготворить, а никак не наоборот.
— Мы твои душой и телом, Коатлик! Как ты не понимаешь? Конечно, поступай, как тебе заблагорассудится. Ломай нам спины, круши жалкие тонкие черепа! Что бы ты ни творила, мы последуем за тобой.
Божество, однако, не отреагировало.
— О, Коатлик, пожирательница трупов, разве ты не знаешь, что среди себе подобных безопаснее?
— Я — единственная в своем роде. Таких, как я, больше нет.
— Да, да, конечно, ты — исключительная! Нет никого величественнее тебя. Даже ацтекский Кецалькоатль не столь велик, даже Кукулькан! Даже Вицлипуцли, твой сын. Все они не более чем букашки перед твоей грозной тенью.
Коатлик продолжала движение как ни в чем не бывало. И снова Родриго восхитился ею — тем, что она непоколебима, тем, что нечувствительна к людским мольбам.
Неожиданно с запада появились три военных вертолета с боевыми ракетами и скорострельными пушками. Федералы!
— Коатлик! Поберегись! Армия чиланос решила разделаться с тобой!
Божество остановилось. Змеиные головы на плечах вытянулись и встретили атакующие вертолеты немигающим взглядом каменных глаз.
На их базальтовых рылах не отразилось никаких эмоций.
— Послушай меня, Коатлик, — взмолился Лухан. — Через секунду они начнут стрелять. Позволь нам стать тебе щитами.
— Да, заслоните меня.
— Прикажи нам.
— Да. Я приказываю вам заслонить меня.
Ухмыльнувшись, Родриго Лухан повернулся к приверженцам богини. Они и в самом деле в нее верили, но вот приказывать им должен был он, Родриго.
— Скорее, скорее! Коатлик надо защитить от солдат армии чиланос.
И они послушались. Мужчины, женщины, детишки... Окружили ходячую статую кольцом в несколько рядов, некоторые даже забрались на плечи, чтобы укрыть ее каменную голову своими мягкими телами.
— Стреляйте, проклятые чиланос! — выкрикнул Лухан. — Стреляйте, если осмелитесь! Вам не удастся причинить зло нашей матери с каменным сердцем.
Ведущий вертолет отделился от ведомых, чтобы сделать первый заход.
Многоствольные установки автоматических пушек системы Гатлинга стали, поворачиваясь, извергать свинец.
Горячим свинцовым дождем посыпались пули.
Из глоток солдат священной армии Родриго Лухана вырвались крики освобождения. Освобождения от угнетения, бедности и бремени земного существования.
Со статуи посыпались тела. В своем падении они походили на перезрелые фрукты. Красная, словно гранаты, плоть источала алый сок, напоминавший сок спелых помидоров. Вот уже и лужицы натекли у ног Коатлик.
Все те, кто защищал богиню, пали, но на их место вскарабкались другие.
— Правильно! Сражайтесь, чтобы защитить Коатлик, нашу мать. Идите вперед, служите ей! Освобождение в ваших руках. Победа за нами!
Первая противотанковая ракета, отделившись от вертолета, полетела вниз. Она приближалась с ужасающей скоростью, и вой, который при этом раздавался, леденил, наполнял тоской сердца людей.
Люди, со всех сторон окружившие каменную богиню, взялись за руки, чтобы принять на себя чудовищный удар раскаленного металла. Казалось, вокруг идола шевелится клубок огромных земляных червей.
Взрыв ракеты мгновенно разметал сцепившихся друг с другом и разбросал во все стороны ошметки человеческой плоти.
Сверху посыпались оторванные руки, ноги и лишенные конечностей тела.
— Магнифико! Великолепно! — закричал Родриго Лухан. — Вы спасли богиню Коатлик!
Она же стояла, как прежде, змеи на ее плечах разделились, и голова одной из них наблюдала за атакующим вертолетом, вторая же гипнотизировала третью машину.
— Машины из мяса и в самом деле меня защищают, — произнесла богиня, тяжело двигая каменными челюстями.
— Да. Мы все умрем, если понадобится!
— Приказываю умереть всем до единого, лишь бы обеспечить мне выживание, — произнесла Коатлик без всяких эмоций, но в ее голосе слышалось что-то зловещее. Родриго Лухан любил мужеподобных женщин. И потому обратился к своим последователям:
— Вы слышали? Нам велено умереть. Славной смертью. Так пусть же все мы погибнем, но мать наша живет!
Ему пришлось отпрянуть в сторону, чтобы не мешать «индиос» взбираться на каменные плечи и голову Коатлик вместо убитых и раненых. И потом, со стороны удобнее наблюдать за кровопролитием.
А зрелище разворачивалось поинтереснее корриды. Арена для корриды огорожена, и в этом огороженном пространстве носятся бык и матадор. Бой заканчивается, когда матадор или бык — что происходит чаще — падают замертво. На песке остается пятно крови. Ну в крайнем случае два — не больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69