ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

— Я не шучу. Берегите себя.
Римо протянул руку к рулю и коснулся его подушечками большого и указательного пальцев, Римо явственно воспринимал малейшее движение частиц в пластмассе, из которой был сделан этот руль. Задолго до того, как мир узнал о существовании атомов и молекул, Мастера Синанджу уже знали, что все в мире состоит из взаимотталкивающихся и взаимопритягивающихся друг к другу мельчайших частиц.
Синанджу было ведомо и то, что в мире нет покоя, все находится в движении. Римо ощущал движение машины и вдыхал застоявшийся из-за закрытых окон воздух. Он осязал теплую гладкость серого пластмассового руля, одновременно отмечая незаметные глазу рытвинки и щербинки. Пальцами он чувствовал тяжесть руля, твердость и упругость пластмассы, напряжение материала и далее, движение космоса, на таком уровне слишком слабое, чтобы восприниматься глазом, так как вселенная слишком велика для этого. В одно мгновение Римо перевел один-единственный атом в некой молекуле на другую орбиту, достаточно было напряжения воли. Мысль прошла через кончики пальцев, и вот уже там, где Римо касался пластмассы, в руле появился разрыв в три четверти дюйма.
С точки зрения Смита, это выглядело так, будто Римо протянул руку и часть рулевого обода просто исчезла. Все произошло слишком быстро. Смит не сомневался, что Римо просто каким-то образом выломал кусочек руля и где-то его спрятал. Настоящее волшебство.
— Значит, мне нужен отдых. Значит, я не в форме. Кто же представляет для меня опасность? — спросил Римо. — У кого какие сложности? Я и во сне могу справиться с кем только вам угодно. Где возникли проблемы?
— Я забочусь о том, чтобы вы как можно дольше сохраняли здоровье. И росли, что ли. Не знаю. Но я точно знаю, что, если б не крайность, я бы никогда не стал вызывать вас из отпуска.
— Отпуск у меня уже закончился. Я, кажется, целую вечность проторчал на этом острове. Боже мой, да это длилось не меньше четырех дней, — сказал Римо.
— Сегодня днем во время пресс-конференции президента собираются убить.
— Кто это вам сказал?
— Убийца.
— Вы хотите сказать, что были угрозы?
— Нет, — покачал головой Смит. — Угрозы — это пустые слова. Я бы не стал вас сюда вызывать из-за какой-то там угрозы. Президент Соединенных Штатов получает около сотни подобных угроз в неделю. Секретная служба их проверяет и заносит имена в компьютер. Если б не он, нам пришлось бы строить целый склад только под эти имена.
— Откуда вы знаете, что этому убийце попытка может удаться? — спросил Римо.
— Потому что он уже кое-что сделал, — ответил Смит. Он достал из кармана пиджака записку и, не отрывая глаз от дороги, передал ее Римо. Там значилось: — “Не сегодня, но в четверг, в два часа дня”.
— И что из этого? — спросил Римо. — В чем тут дело?
— В эту записку была завернута маленькая бомбочка, которую президент обнаружил в кармане пиджака. Он обедал с очень важным человеком, занимающимся сбором средств на предвыборную кампанию. Такой скромный частный обед с мистером Эбнером Востером. И тут президент услышал звонок в своем кармане. Нащупал выпуклость и обнаружил бомбу. Не больше миниатюрного калькулятора, но заряда хватило бы, чтобы превратить президента в салат. Секретная служба немедленно выпроводила бизнесмена.
— Ладно, значит, он — ваш подозреваемый.
— Не так все просто, — остановил его Смит. — Сегодня ночью, когда президент чистил зубы, он снова услышал звонок. На этот раз в своем халате.
Смит снова полез в карман пиджака и достал еще одну записку, такого же размера, написанную тем же почерком и содержащую то же самое сообщение.
— Тогда был устранен личный камердинер президента, Роберт Кевон. Но и это не помогло.
Смит вытащил из кармана очередную записку. И повернул на широкий бульвар. Римо кинул быстрый взгляд на записку, она в точности повторяла первые две.
— Дейл Фриво, — произнес Смит.
— Кто он такой?
— Новый агент Секретной службы, которому было поручено охранять президента, — пояснил Смит.
— Еще одна бомба?
— Совершенно верно. В новом бронежилете, который Фриво принес президенту. Предполагалось, что этот жилет защитит президента, если бомба окажется в его костюме или халате, — сказал Смит.
— Почему мне надо действовать под прикрытием репортерского пропуска? — спросил Римо.
— Потому что в четверг в два часа дня, то есть сегодня, президент обычно проводит пресс-конференции. И убийца наверняка это знает. Вы должны будете защитить президента.
— А что мне делать, если бомбу уже подложили в одежду президента? — спросил Римо.
— Я не уверен, Римо, но сегодня среди ночи я видел, как дрожал президент моей страны, и я просто не мог ему не сказать, что мы будем рядом, даже если рискуем раскрыть себя. Этим занималась Секретная служба, ФБР и ЦРУ, но у них ничего не получилось. Вся надежда на вас, Римо. Спасите президента, если сможете. И поймайте убийцу.
— Вы полагаете, есть вероятность, что ему удастся?.. — спросил Римо.
— Это не просто вероятность, — ответил Смит.
Автомобиль вдруг тряхнуло, несмотря на мощные американские амортизаторы.
— Вы не могли бы вернуть тот кусок, который выломали? — поинтересовался Смит.
— Я его не выламывал, — ответил Римо.
— Тогда что же вы сделали? У меня дырка в рулевом колесе.
— Не знаю. Не могу объяснить. Мне обязательно надевать этот костюм?
— В нем вы не будете привлекать внимание, — сказал Смит, высаживая Римо в нескольких кварталах от Белого Дома.
Пресс-конференция проходила в Розовом саду. Президент хотел объявить о самом удачном квартале в истории деловой жизни страны. Уровень безработицы пошел вниз, инфляция тоже. Зато на лицо был рост промышленного производства. У бедных американцев появилось больше реальных доходов и они веселее тратили их, улучшая тем самым благосостояние других американцев. Собственно говоря, только одна, десятая процента населения находилась в стесненных обстоятельствах — невероятно низкая доля, такое неслыханное процветание до сих пор не достигалось еще ни одной цивилизацией.
— Мистер президент, а что вы делаете для нуждающихся?
Таков был первый вопрос. Второй журналист поинтересовался, почему президент с таким черствым равнодушием относится к этому скромному меньшинству — одной десятой процента. Может, причина этого в том, что их так мало и они беззащитны?
Следующий вопрос: не считает ли президент, будто наличие этой десятой части процента само по себе доказывает, что уповать на свободное предпринимательство слишком жестоко и бессердечно, а также свидетельствует о необходимости новый государственных программ помощи неимущим, а иначе в глазах всего мира Америка предстанет в качестве страны с жестокой диктатурой?
Был ли когда-нибудь господин президент в числе этой десятой части процента?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45