На первом снимке над сияющей гладью Атлантики реяло какое-то темное пятно.
— НОРАД считает, что это и есть ваше КРУ, генерал.
— Выглядит неважно, — покачал головой генерал, берясь за следующий снимок. На нем было то же неясное темное пятно. На третьем... Генерал нервно закашлялся.
— У вас есть какое-нибудь объяснение, генерал? — настаивал верховный главнокомандующий.
Генерал разом оборвал кашель.
— О, простите! — Он вскочил на ноги. — Совсем забыл, господин президент. Я же хотел продемонстрировать вам модель этого самого устройства. — Быстрым движением он извлек из-под кресла пакет и с поклоном протянул его главе государства.
Президент методичными, ровными движениями снял цветастую бумажную обертку. Обертка упала на пол, и в длинных тонких пальцах президента оказалась великолепная модель старинного паровоза — с не отвалившимся, как оказалось, колоколом.
— Это паровоз, — глубокомысленно изрек хозяин Белого дома.
— Видите ли, сэр... это термин, используемый гражданскими лицами. В нашей терминологии это “кинетическое разрушающее устройство” — потому что, как вы сами видите, сэр, возможно, он и был когда-то паровозом, построенным именно как средство транспорта, но... некое преступное государство извратило замысел его конструктора. Теперь это оружие, сэр. Это КРУ.
— У меня только один вопрос, генерал.
— Сэр?
— Каким образом!?
— Собственно говоря, сэр, я как раз об этом и собирался доложить вам. Все дело в том, что Советы, как видно, опередили нас в гонке рельсовых вооружений.
— Простите?
— Рельсовых вооружений, сэр. Разве вы о них ничего не слышали?
Лицо президента потемнело.
— Не слышал.
— О, ведь вы совсем недавно на своем посту, сэр. Вас, наверное, еще просто не информировали...
— Перестаньте, черт возьми, напоминать мне об этом! — взорвался президент. — Мало вам, что весь свой первый день я просидел в этом дурацком подземелье из-за того, что небеса, по вашему утверждению, вдруг разразились дождем из старых паровиков!
— Простите, сэр. Но я боюсь, что вы все же недооцениваете реальную опасность.
— Я просто не вижу, в чем она заключается.
— Тогда позвольте мне кратко обрисовать вам принцип действия рельсового оружия, сэр.
— Да уж, пожалуйста. — Президент скрестил руки на груди.
— Над рельсовой пушкой мы работаем уже около десятка лет. Собственно, предназначена она для запуска спутников. Тогда мы сможем обходиться без “шаттлов” и ракет-носителей. А вместо этого использовать принцип магнитной тяги. Иными словами, построить трубу достаточных размеров, в каждом конце — намагниченный рельс. Мощность, разумеется, большая, может быть, миллиард гигаватт. И — ба-бах! Что бы ни зарядили мы в один конец трубы, оно вылетит из противоположного с такой быстротой, что вы, простите, моргнуть не успеете. Сэр. Господин президент. Сэр.
— Значит, рельсовая пушка?..
— Да. И та, из которой запустили это, должна быть длиной примерно с Голландский туннель. Официально она, кстати, именуется электромагнитным орудием, но техники для краткости прозвали ее рельсовой пушкой.
— Рельсовой? — переспросил президент, задумчиво глядя на модель паровоза.
— Рельсовой, господин президент. Металла для рельсов у русских предостаточно.
— Угу... Видите ли, генерал, во всей вашей теории с русскими есть одно слабое место.
— Я его не вижу — при всем уважении к вам, господин президент.
— Зато вижу я. Потому что это последнее... КРУ было запущено не из России.
— Сэр?
— НОРАД сообщает, что оно стартовало где-то в Африке.
— Но это же абсурд, господин президент. Уж африканцы точно не смогут построить рельсовую пушку. Даже у нас, к сожалению, есть в распоряжении пока только опытная модель...
— Но запустили его из Африки, — сказал президент с нажимом.
— Если вам угодно, сэр...
— Мы возвращаемся, генерал. Возвращаемся на поверхность.
— Чрезвычайно рад это слышать, сэр.
— И как только мы окажемся там, я собираю пресс-конференцию.
— Простите, сэр, но мне это кажется преждевременным.
— А мне нет. И не забудьте, что я — верховный главнокомандующий.
— Так точно, сэр, но как исполняющий ваши обязанности...
— Об этом как раз забудьте. С этого момента свою работу я буду делать сам. А вы — свою. Выполняйте.
— Есть, сэр, — и генерал Лейбер с унылой физиономией принялся засовывать в пакет врученную ему президентом модель паровоза.
Глава 12
Перекрывающий энергию рубильник Петр Колдунов отключал только сам. Обычно этим занимались, конечно, младшие техники, а уж никак не один из ведущих спецов Министерства науки. И будь он в России, Колдунов и не вспомнил бы об этом рубильнике. Но сейчас он находился далеко от дома и никому из своих лобинийских подопечных не доверял ни на грош. Самое малое, что они могут натворить, — это врубить режим запуска пока сам он находится внутри магнитного ускорителя, и светило советской науки со свистом вылетит на орбиту, как пробка из бутылки шампанского.
Поворотом рычага энергия разом отхлынула от ускорителя; над головой замигали автоматически включившиеся лампы. Не освещение, а прямо иллюминация, но с ним хоть немного веселее. Мысль о том, что еще не один месяц придется сидеть под поверхностью лобинийской пустыни, имея полтора десятка местных дуболомов в качестве приятной компании, повергала Петра Колдунова в совершеннейшую тоску.
Войдя в зарядную камеру ускорителя, больше напоминавшую массивный банковский сейф, нежели главную часть самого мощного оружия в мире, Колдунов подумал: может, у него от этого освещения развилась депрессия?.. Не забыть, вернувшись в Москву, посоветоваться со специалистом. Если, конечно, удастся выбраться из этого саркофага под тоннами песка в относительно здравом уме и твердой памяти. Горько усмехнувшись, он привычно набрал код допуска, тщательно прикрывая настенную панель, чтобы никто из суетившихся за спиной лобинийских техников не подсмотрел цифры. Да где им...
Над панелью замигала красная лампочка — знак того, что код допуска принят. Колдунов быстро обернулся. Так и есть — эти кретины в дурацких зеленых пижамах уставились на него своими угольными зенками. Разочарование, написанное на смуглых физиономиях, красноречиво свидетельствовало о том, что подсмотреть код они так и не смогли.
Последний этап — нажать кнопку, включающую гидравлику. Ткнув кнопку пальцем, Колдунов сердито уставился на нее. От шныряющих за спиной лобинийцев его уже скоро начнет тошнить. Лобиния считалась союзником Советской России, но он, Петр Колдунов, ученый, привыкший во всем полагаться на доводы холодного разума, уже был сыт по горло сумасбродными выходками психованного диктатора Лобинии — полковника Ганнибала Интифады. Он прекрасно понимал, что малейшая ошибка будет стоить ему жизни — полковник с наслаждением перережет горло не оправдавшему надежд заморскому ученому и сам полезет в электромагнитный ускоритель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
— НОРАД считает, что это и есть ваше КРУ, генерал.
— Выглядит неважно, — покачал головой генерал, берясь за следующий снимок. На нем было то же неясное темное пятно. На третьем... Генерал нервно закашлялся.
— У вас есть какое-нибудь объяснение, генерал? — настаивал верховный главнокомандующий.
Генерал разом оборвал кашель.
— О, простите! — Он вскочил на ноги. — Совсем забыл, господин президент. Я же хотел продемонстрировать вам модель этого самого устройства. — Быстрым движением он извлек из-под кресла пакет и с поклоном протянул его главе государства.
Президент методичными, ровными движениями снял цветастую бумажную обертку. Обертка упала на пол, и в длинных тонких пальцах президента оказалась великолепная модель старинного паровоза — с не отвалившимся, как оказалось, колоколом.
— Это паровоз, — глубокомысленно изрек хозяин Белого дома.
— Видите ли, сэр... это термин, используемый гражданскими лицами. В нашей терминологии это “кинетическое разрушающее устройство” — потому что, как вы сами видите, сэр, возможно, он и был когда-то паровозом, построенным именно как средство транспорта, но... некое преступное государство извратило замысел его конструктора. Теперь это оружие, сэр. Это КРУ.
— У меня только один вопрос, генерал.
— Сэр?
— Каким образом!?
— Собственно говоря, сэр, я как раз об этом и собирался доложить вам. Все дело в том, что Советы, как видно, опередили нас в гонке рельсовых вооружений.
— Простите?
— Рельсовых вооружений, сэр. Разве вы о них ничего не слышали?
Лицо президента потемнело.
— Не слышал.
— О, ведь вы совсем недавно на своем посту, сэр. Вас, наверное, еще просто не информировали...
— Перестаньте, черт возьми, напоминать мне об этом! — взорвался президент. — Мало вам, что весь свой первый день я просидел в этом дурацком подземелье из-за того, что небеса, по вашему утверждению, вдруг разразились дождем из старых паровиков!
— Простите, сэр. Но я боюсь, что вы все же недооцениваете реальную опасность.
— Я просто не вижу, в чем она заключается.
— Тогда позвольте мне кратко обрисовать вам принцип действия рельсового оружия, сэр.
— Да уж, пожалуйста. — Президент скрестил руки на груди.
— Над рельсовой пушкой мы работаем уже около десятка лет. Собственно, предназначена она для запуска спутников. Тогда мы сможем обходиться без “шаттлов” и ракет-носителей. А вместо этого использовать принцип магнитной тяги. Иными словами, построить трубу достаточных размеров, в каждом конце — намагниченный рельс. Мощность, разумеется, большая, может быть, миллиард гигаватт. И — ба-бах! Что бы ни зарядили мы в один конец трубы, оно вылетит из противоположного с такой быстротой, что вы, простите, моргнуть не успеете. Сэр. Господин президент. Сэр.
— Значит, рельсовая пушка?..
— Да. И та, из которой запустили это, должна быть длиной примерно с Голландский туннель. Официально она, кстати, именуется электромагнитным орудием, но техники для краткости прозвали ее рельсовой пушкой.
— Рельсовой? — переспросил президент, задумчиво глядя на модель паровоза.
— Рельсовой, господин президент. Металла для рельсов у русских предостаточно.
— Угу... Видите ли, генерал, во всей вашей теории с русскими есть одно слабое место.
— Я его не вижу — при всем уважении к вам, господин президент.
— Зато вижу я. Потому что это последнее... КРУ было запущено не из России.
— Сэр?
— НОРАД сообщает, что оно стартовало где-то в Африке.
— Но это же абсурд, господин президент. Уж африканцы точно не смогут построить рельсовую пушку. Даже у нас, к сожалению, есть в распоряжении пока только опытная модель...
— Но запустили его из Африки, — сказал президент с нажимом.
— Если вам угодно, сэр...
— Мы возвращаемся, генерал. Возвращаемся на поверхность.
— Чрезвычайно рад это слышать, сэр.
— И как только мы окажемся там, я собираю пресс-конференцию.
— Простите, сэр, но мне это кажется преждевременным.
— А мне нет. И не забудьте, что я — верховный главнокомандующий.
— Так точно, сэр, но как исполняющий ваши обязанности...
— Об этом как раз забудьте. С этого момента свою работу я буду делать сам. А вы — свою. Выполняйте.
— Есть, сэр, — и генерал Лейбер с унылой физиономией принялся засовывать в пакет врученную ему президентом модель паровоза.
Глава 12
Перекрывающий энергию рубильник Петр Колдунов отключал только сам. Обычно этим занимались, конечно, младшие техники, а уж никак не один из ведущих спецов Министерства науки. И будь он в России, Колдунов и не вспомнил бы об этом рубильнике. Но сейчас он находился далеко от дома и никому из своих лобинийских подопечных не доверял ни на грош. Самое малое, что они могут натворить, — это врубить режим запуска пока сам он находится внутри магнитного ускорителя, и светило советской науки со свистом вылетит на орбиту, как пробка из бутылки шампанского.
Поворотом рычага энергия разом отхлынула от ускорителя; над головой замигали автоматически включившиеся лампы. Не освещение, а прямо иллюминация, но с ним хоть немного веселее. Мысль о том, что еще не один месяц придется сидеть под поверхностью лобинийской пустыни, имея полтора десятка местных дуболомов в качестве приятной компании, повергала Петра Колдунова в совершеннейшую тоску.
Войдя в зарядную камеру ускорителя, больше напоминавшую массивный банковский сейф, нежели главную часть самого мощного оружия в мире, Колдунов подумал: может, у него от этого освещения развилась депрессия?.. Не забыть, вернувшись в Москву, посоветоваться со специалистом. Если, конечно, удастся выбраться из этого саркофага под тоннами песка в относительно здравом уме и твердой памяти. Горько усмехнувшись, он привычно набрал код допуска, тщательно прикрывая настенную панель, чтобы никто из суетившихся за спиной лобинийских техников не подсмотрел цифры. Да где им...
Над панелью замигала красная лампочка — знак того, что код допуска принят. Колдунов быстро обернулся. Так и есть — эти кретины в дурацких зеленых пижамах уставились на него своими угольными зенками. Разочарование, написанное на смуглых физиономиях, красноречиво свидетельствовало о том, что подсмотреть код они так и не смогли.
Последний этап — нажать кнопку, включающую гидравлику. Ткнув кнопку пальцем, Колдунов сердито уставился на нее. От шныряющих за спиной лобинийцев его уже скоро начнет тошнить. Лобиния считалась союзником Советской России, но он, Петр Колдунов, ученый, привыкший во всем полагаться на доводы холодного разума, уже был сыт по горло сумасбродными выходками психованного диктатора Лобинии — полковника Ганнибала Интифады. Он прекрасно понимал, что малейшая ошибка будет стоить ему жизни — полковник с наслаждением перережет горло не оправдавшему надежд заморскому ученому и сам полезет в электромагнитный ускоритель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71