ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Нечего городить огород, когда можно все объяснить просто. Наиболее вероятное объяснение — у меня расшатались нервы и теперь мерещатся черти.
Все эти чертовы ненормальные! Где же ты, милая моему сердцу блатная братва? С тобой все понятно, пристойно, спокойно. «Стоять, гады, руки к стене! Колись, сволочь, твоя карта бита!» Ввести аккуратненько агента в среду, расколоть арестованного, затеять оперативную комбинацию — это по мне. Все просто и ясно. С этими же психами — все равно что лезть через вязкое болото. Да и знаний не хватает. Курс судебной психиатрии в институте, пара учебников, которые пришлось теперь изучать заново, общение с несколькими психиатрами — вот и весь опыт.
И все-таки мысль о Шлагбауме и его мифической подпольной организации не давала мне покоя. У меня было четкое ощущение, что тут нужно что-то предпринять. Нужно начать тянуть эту нить. Как? Мне опять нужен был совет специалиста.
На следующий день, рискуя показаться надоедливым, я снова напросился в гости к профессору Дульсинскому.
— Извините, что снова беспокою вас, — промямлил я по телефону.
— Ну что вы. Я же сказал, что готов вам помочь в любое время.
Он встретил меня как старого знакомого. Снова стряхнул невидимую пылинку с моего пиджака. Снова мы сидели в креслах в музейной комнате с портретами предков. Снова голубоглазый зомби сервировал столик. Снова я пил маленькими глотками отличный армянский коньяк.
— А что. Возможно, Шлагбаум посчитал вас агентом охранки и решил развернуть против вас оперативную деятельность, — улыбнулся профессор. — Например, установить наблюдение.
— Я бы его засек.
— Может, и засекли бы. А может, и нет. Сумасшедшие порой обладают потрясающими способностями. Они проявляют чудеса хитрости, изворотливости.
— А мне что теперь? Ждать, пока он не решит покончить с проклятым прихвостнем буржуазии?
— Вот что, приведите-ка его ко мне. Я попытаюсь разговорить его, вызвать на откровенность. Все ваши навыки допроса тут бесполезны. Вы ничего не добьетесь, Я — другое дело. Заставить разоткровенничаться душевнобольного можно лишь, встав на его позицию, проникнув душой в его мир. Надо проникнуться его взглядами. Его пониманием бытия. Это очень нелегкое дело.
«И опасное для психики», — подумал я, когда профессор стряхнул в очередной раз с меня невидимую пылинку.
— Когда вам его привезти?
— Можете хоть завтра, — он протянул мне карточку с адресом клиники.
Я твердо решил завтра взять Шлагбаума за шкирку и притащить его на «партийный диспут» к Дульсинскому. А после соберу на него все документы и постараюсь отправить обратно в дом скорби. Ночь я провел как-то беспокойно. Ворочался, просыпался. Заснул только под утро, чтобы проснуться в холодном поту. Тут же вспоминал, что утром мне ехать к Шлагбауму, и почему-то эта мысль отдавалась холодом в солнечном сплетении.
— Что ты дергаешься так? — спросил я свое отражение в ванной.
Но ответа не мог сформулировать…
После утреннего совещания я выпросил у шефа машину — тащить «партийца» в общественном транспорте мне не хотелось, страшно было представить, что он может учудить, особенно если вспомнить слова из справки о том, что он в совершенстве умеет заводить толпу. А завести московскую толпу — вообще нечего делать.
— Куда едем? В какой дурдом? — ехидно поинтересовался водитель нашей отдельской бежевой «семерки», выруливая со двора Петровки, 38 через открывшиеся с металлическим лязгом ворота.
— За психом одним. Особо опасным, — мстительно надавил я на особо опасного. — Нужно его эксперту показать.
— Чего, мы его в салоне повезем? — заерзал на сиденье водитель.
— Не в багажнике же.
— Э, надо было группу взять. Наручники там… Как же…
— Да не трясись. Ну, укусит он тебя за ухо. Ничего. До смерти еще никого не загрыз.
— Тебе бы шутить, Гоша. А у меня жена, дети…
— Давай, крути баранку. Справимся…
— Ну тебе и линию дали, — покачал он головой, выруливая на Петровку и устремляясь к Садовому кольцу.
Впрочем, боялся наш доблестный водитель совершенно напрасно. Когда я поднялся по лестнице и начал названивать в дверь квартиры Шлагбаума, то еще не знал, что опоздал. В местном отделении милиции лежало заявление сестры Шлагбаума об исчезновении ее горячо любимого братца…
Жизнь состоит из случайностей. Правда, скорее всего, кто-то наверху, в небесах, подсовывает нам их, исходя из каких-то своих соображений. Нам эти соображения знать не дано. Поэтому где найдешь, где потеряешь — неизвестно.
Например, кто бы мог подумать, что из истории с «Кавказской пленницей» выйдет что-то путное.
С утра я сидел за своим письменным столом, зарывшись в справки и доклады. Набрал я их немало. Пришлось связываться с ФСБ, Минюстом, Минздравом, обществом борьбы с общественно-опасными сектами. Я встречался с людьми, получал у них документы, выслушивал мнения и обрывки сведений и слухов. Можно считать, что кое-какой банк данных, правда, весьма скудный, я набрал.
Было видно, что Россия переживала нашествие «духовных террористов». «Белые», «желтые», «голубые» братья, коммунисты, клуб любителей Богородицы, общество Святого Варфоломея дружно и с нетерпением ждут конца света, чтобы враз стало понятно, какими прозорливыми они оказались, и как все остальное человечество осталось в дураках. Они по восемнадцать часов в день предаются молитвам, самобичеваниям и целованию нечищенных ботинок своих гуру. И презрительно косятся на погрязший в пороке мир, в котором остальные люди греховно трудятся в поту, греховно создают материальные ценности и зарабатывают деньги, греховно растят детей и смотрят греховные телесериалы «Санта-Барбара» и «Историю любви».
Основными жертвами сект являются, конечно, сами сектанты. Но иногда достается на орехи и посторонним.
Встречаются смутные упоминания о черных мессах, сатанинских орденах, увлекающихся жертвоприношениями. Якобы на местах обнаружения изуродованных трупов следственно-оперативные группы находили и ножи с тремя шестерками — символом дьявола. Но конкретики маловато. Милиция с этой средой практически не работает. ФСБ в последнее время с излишнем пиететом, граничащим с обычным бездействием и халатностью, относится к свободе совести. Информации в правоохранительных органах крайне мало. И, что для меня самое главное, нигде нет ни одного упоминания о секте «Чистильщиков Христовых».
Я попросил наших аналитиков загнать имеющиеся данные в компьютер и попытаться найти какие-то закономерности, ниточки. Ах эта вера в прогресс. Ничего полезного мне эта железяка не сказала.
С моими психами, за всеми этими заботами я постепенно начал забывать, что такое нормальная жизнь нормального опера. И мне решили об этом напомнить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50