— Но, вы знаете… Давайте лучше не будем писать об этом, ладно?
— Почему? — поднял брови Саша, который, в сущности, был ненамного моложе Ивана Альбертовича.
— Видите ли, среди тех, кто повел себя в той истории … определенным образом, многие сейчас на виду. Их тогда или папа с мамой вытащили, или сами они «покаялись»… Кое-кто теперь за границей процветает, некоторых я то в Думе, то на Старой площади периодически вижу. Другие просто живут, воспитывают уже своих детей — и давным-давно забыли обо всем… Не стоит бередить старое. Не судите, да не судимы будете — верно?
Корреспондент вздохнул:
— Жаль! Фактура классная.
— Молодой человек… Это — не «фактура», это судьбы человеческие.
Некоторое время оба молчали, гляда на пульсирующий огонек диктофона. Потом Иван Альбертович продолжил:
— Да… Но удалось не сломаться! Уехал на некоторое время обратно, в Сибирь — и вернулся уже при Горбачеве.
— Не тяжело было — из столицы? В глушь?
— Видите ли, Саша… Провинция — это не географическое понятие, это состояние духа. Система ценностей и внутренний масштаб! Можно быть провинциалом и живя в особняке на Кутузовском проспекте.
— Подождите, я запишу.
— Да, пожалуйста… Успели? Так вот. Трудностей я никогда не боялся — лес валил, с геологами по тайге хаживал, у станка пришлось постоять. Много чего было… Прекрасная, знаете ли, школа! Настоящие, простые русские люди, труженики, патриоты. Глядя из окна кабинета, — он чуть подвинулся в кресле и в очередной раз обозначил улыбку, — глядя из окна кабинета, даже такого высокого, как этот, никогда не поймешь, чем в действительности дышит и к чему стремится страна.
Это прозвучало веско и вполне заслуживало дословного цитирования.
— Ну, вернулся в столицу как раз в конце восьмидесятых: гласность, кооперация, попытка создания социализма с человеческим лицом… Интересное было время, хотя непростое! Тогда я уже закончил ВУЗ, увлекался проблемами новых форм экономики и хозяйствования.
— А что вы закончили?
— Уральский химико-технологический. Заочно.
— И хватило времени — на учебу, работу?
— Мы, сибиряки, народ упрямый! Еще кофе?
— Нет, спасибо… И вы сразу же занялись политикой?
Иван Альбертович отрицательно покачал головой:
— Ну, это, скорее, сама политика мною занялась! Я ведь поначалу не думал даже… Начал новое для меня дело — бизнес, экспортно-импортные операции. Причем, практически с нуля — и кое-чего добился.
— Скромно сказано…
— Да, пожалуй — чего уж тут! Преуспели мы… А потом наступил тот самый август девяносто первого. Когда стало ясно, что без твердых политических, конституционных гарантий цивилизованное развитие российского общества невозможно… И я принял предложение — баллотироваться в парламент.
— Говорят, вы ни от какой партии не брали ни копейки на свою предвыборную кампанию?
— У меня своих денег достаточно… Поверьте!
— Но теперь, возглавляя один из важнейших в Государственной Думе комитетов — вы ведь вынуждены оставить предпринимательскую деятельность? Или, во всяком случае, можете уделять ей куда меньше внимания, чем до начала депутатской карьеры?
— Знаете, в конечном итоге все мы — граждане России: врачи, коммерсанты, военные. И чем-то жертвуем для страны… Некоторые отдают здоровье, некоторые жизнь! Поэтому, мне стыдно и неприлично было бы жаловаться на снижение доходов, если этого потребовали государственные интересы.
Депутатский значок на лацкане Ивана Альбертовича как-то даже увеличился в размерах:
— Понимаете?
— Понимаю… Позиция, достойная уважения. Мне сказали, что вы сейчас пишете диссертацию?
— Да, — с удовольствием кивнул хозяин. Вопрос, безусловно, был ему приятен. — На тему межнациональных отношений, их развития на современном этапе… Собственно, этим вопросом я занимался давно — ещё в университете.
— На Урале? — удивился корреспондент.
— Не-ет… Несколько позже. Здесь, в Москве: я же защитил диплом по социальной политологии.
— Когда?
— В девяносто четвертом. Второе послевузовское образование, трехгодичный курс — слышали наверное?
— Да, конечно… Поразительно!
— Никогда не поздно работать над собой. Фельдмаршал Суворов, говорят, на старости лет на мичмана флота выучился! Главное — не почивать на лаврах.
Журналист конспектировал…
Еще минут двадцать поговорили — о внешней политике и криминализации общества, о проблемах социальной защиты малоимущих и неотложных мерах по спасению творческого и научного потенциала нации.
— Я удовлетворил ваше любопытство, молодой человек?
— Да, пожалуй… Было весьма любопытно.
Что-то послышалось Ивану Альбертовичу в тоне собеседника:
— Простите?
— Я говорю, читатели наши должны остаться довольны. — Корреспондент протянул руку и на панели «кассетника» загорелась вторая лампочка: теперь оба крохотных огонька вспыхивали и гасли попеременно.
— Интересный у вас диктофон! Редакционный? Могли бы и поновее выделить… — чтобы что-то сказать, подал реплику хозяин.
— А это и не диктофон вовсе. Это — генератор «белого шума», — улыбнулся посетитель.
— То есть как?
— В общем-то, я и сам не отчетливо принцип действия представляю, — пожал плечами собеседник, — но прибор хороший. Все «жучки», «закладки» и прочую электронную гадость вырубает намертво! Радиус действия невелик, да ведь нам с вами много и не надо, верно?
— Собственно, не понимаю… Это же запрещено! Как вас охрана-то пропустила?
— Пропусти-или. А кому в голову придет? С виду — нормальная кассетная «Легенда», да ещё и не новая к тому же!
— Знаете что, молодой человек! — хозяин встал, сурово сдвинул брови и оперся кулаками в столешницу. — Должен заметить…
— Только не надо мне говорить про журналистскую этику, мальчишество, игры в шпионов! И про Службу безопасности, которая все кабинеты проверяет регулярно, а даже если бы и не проверяла, то…
— … то мне от соотечественников скрывать нечего! — Иван Альбертович уже справился с собой:
— Идите отсюда. Жаль, но я вынужден буду выразить свое категорическое неудовольствие вашему главному редактору… Мы с ним, кстати, увидимся сегодня, на приеме в Совете Федерации.
— Ради Бога, не расстраивайте старика! — гость даже не стал делать вид, что готов оторваться от стула. — Да и сами не того… берегите нервы.
— Что-о-о?
— Гляньте… И не надо так кричать! Прибор дает защиту только от электронных способов контроля, а вовсе не от банального подслушивания.
Тон гостя каким-то странным образом подействовал на Ивана Альбертовича. Не то, чтобы он был напуган, но… Всего одним движением можно было дотянуться до кнопки тревожной сигнализации, а вот именно этого-то движения хозяин как раз и не делал.
— Что еще?
— Да вы не бойтесь… гляньте!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87