Но он ещё нарастал, а Шамиль уже рухнул на бок и закатился обратно, в укрытие.
Сначала был перелет — но над головами лежащих все равно застучал град осколков:
— Вот с-суки!
Владимир Александрович покосился на соседа и крякнул от удивления. Видимо, при падении бородач уронил-таки свои зеркальные очки, и впервые Виноградову представилась возможность без помех разглядеть его лицо.
Зрелище оказалось жутковатое. На месте левого глаза Шамиля зиял уродливый, будто наспех стянутый старой кожей шрам. Ниже по щеке, почти до того места, где начиналась борода, все было покрыто грязно-сиреневой пороховой сыпью.
— Извини, — почему-то вырвалось у Виноградова.
Шамиль буркнул в ответ нечто неласковое, но слов Владимир Александрович не разобрал. Видимо, очередная мина попала прямо в бронетранспортер: тяжелая боевая машина дрогнула, покачнулась и перебирая колесами сползла с места.
— Хк-ха! Кха! Кх-гха, бля… ха!
Показалось, что вместе с ядовитой пылью на дорогу выкашливаются остатки легких. В голове перекатывался металлический звон, но из барабанных перепонок ничего не лилось — значит, даже не контузило.
Только немного придя в себя, Виноградов понял, что ему просто чудом не передавило ноги.
— Ох, мать моя…
Прямо под боком у Владимира Александровича, больно упершись острым углом ему под ребра лежал так и не выпущенный из руки дипломат.
А вот Шамиля рядом не было.
— Эй, командир?
А в ответ — тишина… Обстрел, видимо, прекратился, потому что минометчикам опять мешала пылевая завеса.
Следовало выползти и срочно раздобыть себе автомат. Сейчас это не проблема — народу у Шамиля поубивало столько, что оружия бесхозного должен образоваться переизбыток. Что им, жалко, что ли?
В общем, следовало действовать. Но не хотелось…
— Слушай, ты живой?
Грязная рука в камуфляже потянулась за портфелем, и Виноградов увидел прямо перед собой знакомый зеленый берет. Шамиль успел-таки нацепить очки, но одно из зеркальных стекол темнело мелкой сеточкой трещин.
— Слушай, а? Живой?
— Не дождетесь…
Почему-то Владимир Александрович обрадовался неожиданному появлению спутника. Видимо, ничто так не сближает, как совместное лежание под брюхом бронетранспортера.
— Вылезай, давай, быстро!
Повторять не пришлось. Виноградов и сам не заметил, как оказался рядом с Шамилем:
— Дальше чего?
— Уходим. Быстро…
Пыль постепенно таяла, и скоро можно было ожидать продолжения концерта для минометов с оркестром. Да, в общем-то, никто не мешал ему начаться заранее, благо мишени уже пристреляны.
Поэтому Владимир Александрович не возражал:
— С удовольствием.
Шамиль усмехнулся почти без злобы:
— Пошли!
Сам Виноградов, наверное, в такой ситуации приказал бы бойцам рассеяться и переждать в развалинах, по одиночке. Но Шамиль был здесь старшим и решения принимать ему.
Раздалась команда.
Всего пять или шесть человек пробежало, пригибаясь, мимо Владимира Александровича, но Шамиль уже нетерпеливо дернул его за рукав:
— Чего ждешь, а?
Так и двинулись: увешанные оружием бородачи, за ними Виноградов со своим дурацким портфельчиком и последний — Шамиль в неизменных очках и берете.
Бежать пришлось почти наугад, ориентируясь только по мелькающим впереди фигурам. Владимир Александрович перепрыгивал через какие-то канавы, петлял, спотыкался…
Разумеется, их заметили.
Снова засвистело, и примерно в полусотне метров, из земли вырос грязно-желтый высокий фонтан.
— Ложись!
Но следующая мина колыхнула развалины ещё правее — судя по всему, били наугад. Или просто не было времени пристреляться к движущимся мишеням.
Виноградов обернулся и увидел вдали, за спиной Шамиля, игрушечные силуэты бронетранспортера с откинутым люком и покореженных «жигулей». Пыльное облако растаяло, но вместо него над площадью медленно расползались клубы черного, густого дыма.
Владимир Александрович не удержался:
— А что, там больше… никого нет?
— Живых — нет. Вперед!
В сущности, правильно. Обстрел уже вряд ли мог причинить какой-то вред, и противник лупил по селению просто вдогонку, для очистки совести.
Конечно, пара толковых снайперов покончила бы с Виноградовым и его спутниками быстро и без особых хлопот. Но всего предусмотреть невозможно, и это иногда помогает.
* * *
Теперь у Владимира Александровича был пистолет.
Ухоженный и готовый к бою ТТ с полной обоймой и трогательной пятиконечной звездой на рукоятке.
Судя по году выпуска, пистолет оказался намного старше Виноградова. Наверное, китайский — это, впрочем, никакого значения не имело.
Главное, все, что положено, двигалось. Патрон вошел в патронник легко и без задержки, предохранитель встал на место — и Владимир Александрович улыбнулся, довольный собой:
— Спасибо!
Вообще-то, он держал в руках такой «ствол» первый раз в жизни. Так уж олучилось, что видел неоднократно — среди изьятых при обысках вещественных доказательств, на месте бандитских кровавых разборкок, в контейнерах с контрабандой. Но чтобы самому…
После табельного «макарова» пистолет ТТ показался непривычно вытянутым, но в ладони лежал приятно.
— Спасибо, Шамиль…
— Не за что.
Зеркальные стекла, одно целое, другое треснувшее, отражали свет по-разному. Но вспомнив изуродованное лицо собеседника, Владимир Александрович решил, что — да, пожалуй, все же лучше ему оставаться в очках…
— Теперь как-то спокойнее на душе.
— Понимаю.
Виноградов хотел сначала попросить автомат.
Но потом представил себя бегущим по какой-нибудь горной тропке с тяжеленным «калашом» в правой руке и портфелем в левой — и отказался от этой мысли. Омерзительное зрелище…
В конце концов, по-серьезному он ни с кем воевать не собирается. А для того, чтобы пустить себе пулю в лоб вполне достаточно пистолета.
Впрочем, Владимир Александрович вовсе и не думал геройски стреляться при первом же удобном случае. Он хотел ещё пожить — долго, и по возможности счастливо, однако оружие давало возможность выбора, оставляя окончательное решение за самим Виноградовым.
Майор сунул пистолет за пазуху, во внутренний карман пятнистой куртки и критически оглядел себя:
— Да, видок.
Еще недавно свеженький, чистый камуфляж теперь смотрелся не лучше половой тряпки. Ботинки в пыли и каком-то мазуте, ссадина на запястье… Чертов чемоданчик тоже выглядел не лучшим образом.
— Занято?
Шамиль выругался, глянул свирепо и так тряханул радиотелефоном, что показалось — в следующую секунду он зашвырнет ни в чем не повинную «трубку» на камни:
— Билят!
— Может, я теперь попробую? У меня рука счастливая.
Помедлив, бородач пожал плечами:
— На! Вот сюда нажимай, понял?
— Понял.
И действительно ведь — повезло. После того, как Владимир Александрович во второй раз придавил кнопку автоматического перенабора номера, вместо коротких гудков ожил динамик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Сначала был перелет — но над головами лежащих все равно застучал град осколков:
— Вот с-суки!
Владимир Александрович покосился на соседа и крякнул от удивления. Видимо, при падении бородач уронил-таки свои зеркальные очки, и впервые Виноградову представилась возможность без помех разглядеть его лицо.
Зрелище оказалось жутковатое. На месте левого глаза Шамиля зиял уродливый, будто наспех стянутый старой кожей шрам. Ниже по щеке, почти до того места, где начиналась борода, все было покрыто грязно-сиреневой пороховой сыпью.
— Извини, — почему-то вырвалось у Виноградова.
Шамиль буркнул в ответ нечто неласковое, но слов Владимир Александрович не разобрал. Видимо, очередная мина попала прямо в бронетранспортер: тяжелая боевая машина дрогнула, покачнулась и перебирая колесами сползла с места.
— Хк-ха! Кха! Кх-гха, бля… ха!
Показалось, что вместе с ядовитой пылью на дорогу выкашливаются остатки легких. В голове перекатывался металлический звон, но из барабанных перепонок ничего не лилось — значит, даже не контузило.
Только немного придя в себя, Виноградов понял, что ему просто чудом не передавило ноги.
— Ох, мать моя…
Прямо под боком у Владимира Александровича, больно упершись острым углом ему под ребра лежал так и не выпущенный из руки дипломат.
А вот Шамиля рядом не было.
— Эй, командир?
А в ответ — тишина… Обстрел, видимо, прекратился, потому что минометчикам опять мешала пылевая завеса.
Следовало выползти и срочно раздобыть себе автомат. Сейчас это не проблема — народу у Шамиля поубивало столько, что оружия бесхозного должен образоваться переизбыток. Что им, жалко, что ли?
В общем, следовало действовать. Но не хотелось…
— Слушай, ты живой?
Грязная рука в камуфляже потянулась за портфелем, и Виноградов увидел прямо перед собой знакомый зеленый берет. Шамиль успел-таки нацепить очки, но одно из зеркальных стекол темнело мелкой сеточкой трещин.
— Слушай, а? Живой?
— Не дождетесь…
Почему-то Владимир Александрович обрадовался неожиданному появлению спутника. Видимо, ничто так не сближает, как совместное лежание под брюхом бронетранспортера.
— Вылезай, давай, быстро!
Повторять не пришлось. Виноградов и сам не заметил, как оказался рядом с Шамилем:
— Дальше чего?
— Уходим. Быстро…
Пыль постепенно таяла, и скоро можно было ожидать продолжения концерта для минометов с оркестром. Да, в общем-то, никто не мешал ему начаться заранее, благо мишени уже пристреляны.
Поэтому Владимир Александрович не возражал:
— С удовольствием.
Шамиль усмехнулся почти без злобы:
— Пошли!
Сам Виноградов, наверное, в такой ситуации приказал бы бойцам рассеяться и переждать в развалинах, по одиночке. Но Шамиль был здесь старшим и решения принимать ему.
Раздалась команда.
Всего пять или шесть человек пробежало, пригибаясь, мимо Владимира Александровича, но Шамиль уже нетерпеливо дернул его за рукав:
— Чего ждешь, а?
Так и двинулись: увешанные оружием бородачи, за ними Виноградов со своим дурацким портфельчиком и последний — Шамиль в неизменных очках и берете.
Бежать пришлось почти наугад, ориентируясь только по мелькающим впереди фигурам. Владимир Александрович перепрыгивал через какие-то канавы, петлял, спотыкался…
Разумеется, их заметили.
Снова засвистело, и примерно в полусотне метров, из земли вырос грязно-желтый высокий фонтан.
— Ложись!
Но следующая мина колыхнула развалины ещё правее — судя по всему, били наугад. Или просто не было времени пристреляться к движущимся мишеням.
Виноградов обернулся и увидел вдали, за спиной Шамиля, игрушечные силуэты бронетранспортера с откинутым люком и покореженных «жигулей». Пыльное облако растаяло, но вместо него над площадью медленно расползались клубы черного, густого дыма.
Владимир Александрович не удержался:
— А что, там больше… никого нет?
— Живых — нет. Вперед!
В сущности, правильно. Обстрел уже вряд ли мог причинить какой-то вред, и противник лупил по селению просто вдогонку, для очистки совести.
Конечно, пара толковых снайперов покончила бы с Виноградовым и его спутниками быстро и без особых хлопот. Но всего предусмотреть невозможно, и это иногда помогает.
* * *
Теперь у Владимира Александровича был пистолет.
Ухоженный и готовый к бою ТТ с полной обоймой и трогательной пятиконечной звездой на рукоятке.
Судя по году выпуска, пистолет оказался намного старше Виноградова. Наверное, китайский — это, впрочем, никакого значения не имело.
Главное, все, что положено, двигалось. Патрон вошел в патронник легко и без задержки, предохранитель встал на место — и Владимир Александрович улыбнулся, довольный собой:
— Спасибо!
Вообще-то, он держал в руках такой «ствол» первый раз в жизни. Так уж олучилось, что видел неоднократно — среди изьятых при обысках вещественных доказательств, на месте бандитских кровавых разборкок, в контейнерах с контрабандой. Но чтобы самому…
После табельного «макарова» пистолет ТТ показался непривычно вытянутым, но в ладони лежал приятно.
— Спасибо, Шамиль…
— Не за что.
Зеркальные стекла, одно целое, другое треснувшее, отражали свет по-разному. Но вспомнив изуродованное лицо собеседника, Владимир Александрович решил, что — да, пожалуй, все же лучше ему оставаться в очках…
— Теперь как-то спокойнее на душе.
— Понимаю.
Виноградов хотел сначала попросить автомат.
Но потом представил себя бегущим по какой-нибудь горной тропке с тяжеленным «калашом» в правой руке и портфелем в левой — и отказался от этой мысли. Омерзительное зрелище…
В конце концов, по-серьезному он ни с кем воевать не собирается. А для того, чтобы пустить себе пулю в лоб вполне достаточно пистолета.
Впрочем, Владимир Александрович вовсе и не думал геройски стреляться при первом же удобном случае. Он хотел ещё пожить — долго, и по возможности счастливо, однако оружие давало возможность выбора, оставляя окончательное решение за самим Виноградовым.
Майор сунул пистолет за пазуху, во внутренний карман пятнистой куртки и критически оглядел себя:
— Да, видок.
Еще недавно свеженький, чистый камуфляж теперь смотрелся не лучше половой тряпки. Ботинки в пыли и каком-то мазуте, ссадина на запястье… Чертов чемоданчик тоже выглядел не лучшим образом.
— Занято?
Шамиль выругался, глянул свирепо и так тряханул радиотелефоном, что показалось — в следующую секунду он зашвырнет ни в чем не повинную «трубку» на камни:
— Билят!
— Может, я теперь попробую? У меня рука счастливая.
Помедлив, бородач пожал плечами:
— На! Вот сюда нажимай, понял?
— Понял.
И действительно ведь — повезло. После того, как Владимир Александрович во второй раз придавил кнопку автоматического перенабора номера, вместо коротких гудков ожил динамик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29