Спускаясь с Капитолийского холма – этого римского кремля, где высится величественная бронзовая статуя императора Марка Аврелия, – к развалинам Форума, Алексей порой испытывал такое ощущение, как будто он идет не по городу двадцатого века, а бредет меж хижин древних римлян-язычников. В этой небольшой равнине между двумя холмами – Капитолийским и Палатинским – было когда-то коровье пастбище. Место и сейчас называется так: Кампо Ваччино – коровье поле. Здесь-то и собирались на Форум (площадь) жители племен, основавших город, чтобы обсудить самое насущное в своей жизни. Здесь шумели народные сборища, устраивались веселые празднества – сатурналии (развалины храма Сатурна и по сей день громоздятся на Форуме), отсюда позднее отправлялись в свои громкие походы знаменитые римские легионы.
Все дышало древностью, сама История, казалось, поселилась здесь. Но и на нее занес руку жестокий, кровавый фашизм, всемирный убийца и грабитель. Его нужно было сломить. Его нужно было уничтожить. Нужно было торопиться…
Ноги сами убыстряли шаг.
Через неделю Антонио уже распространял отпечатанный тираж «Обращения» среди итальянцев. Это было как раз тогда, когда гитлеровцы отправляли рабочих в Германию. «Обращение» сыграло важную роль. Мало нашлось людей, которые добровольно поехали в Германию и на Восточный фронт. Сопротивление гитлеровцам росло.
Через несколько дней на баржу пришел Николо, как всегда, веселый, шутливый.
– Здорово, капитаны! Как поживает ваш быстроходный корабль?
– Несемся на всех парусах, – в тон ему ответил Кубышкин, поеживаясь от холода, проникавшего в каждую щель старой баржи.
Николо рассказал свежие новости, а потом сообщил:
– Довольно, ребята! Пожили вы под охраной Ангела и хватит. Приказано перевести вас в более теплое место. На этот раз – под собор святого Петра.
– Куда, куда? – поднял свои прямые тонкие брови Език. – Под охрану самого папы?!.
Почему плохи дела у папы римского?
Через секретный темный ход Николо привел Алексея и Вагнера в полуосвещенные гроты – остатки первого собора Константина. Собор этот был построен еще в 326 году на месте бывших садов Нерона, в той их части, где некогда располагался знаменитый цирк тирана. В нем было замучено множество христиан и среди них, по преданию, мифический апостол Петр. Церковь, выстроенная императором Константином, простояв почти двенадцать веков, пришла в ветхость. В 1506 году над ней, стараясь сохранить старую постройку, начали воздвигать новый храм – главную церковь Ватикана. В строительстве приняли участие такие великие мастера, как Браманте, Рафаэль, Микеланджело… Сооружение этого величайшего в мире храма длилось 120 лет.
Остатки первой церкви оказались под новым собором. Они получили название гротов святого Петра. Богато украшенные великолепной живописью, мозаикой, скульптурой, они служат усыпальницей многих пап, кардиналов, императоров и королей. Промежуток между полами старого и нового храмов тщательно укреплен арками.
Попасть в гроты святого Петра можно только по специальному разрешению… или тайком. Во всяком случае, никому бы, наверное, не пришло в голову искать здесь партизан. Потому-то Николо и привел сюда друзей.
– Поживете рядом с саркофагами, где покоятся папы и кардиналы, – пошутил он, высвечивая фонариком путь в гранитных закоулках.
– Не очень приятное соседство, – усмехнулся Вагнер, – но зато тепло. – Език здорово промерз на барже, и теперь теплый полумрак гротов казался ему обетованной землей.
– А главное – безопасно, – добавил Николо. – Кормить вас будет одна молодая монахиня. Это – наш человек, у нее старший брат погиб на севере, в партизанском отряде. Чтобы не было вам скучно – возьмите вот это.
И он протянул «Божественную комедию» Данте на немецком языке. Език бережно взял книгу в руки:
– Вот это настоящий подарок! Спасибо. Немецкий я знаю, теперь мы будем беседовать с самим Данте!..
Кубышкин и Вагнер расположились, как могли.
– Всего мог ожидать, – вслух рассуждал Алексей, лежа на мраморном саркофаге кардинала Перетти, – но того, чтобы нам, коммунистам, помогали монахини, – этого никак не ожидал! Да… Плоховаты, видно, дела у папы, плоховаты!..
Ночь. Неспокойно спит Алексей. А Език улыбается во сне. Наверное, снится ему что-то очень хорошее, очень радостное… Что же ему снится?
…Сначала он видит зарево. Огромное зарево, двигающееся с востока. Оно разгорается все ярче, потом, охватив полнеба, озаряет Варшаву.
Слышатся звуки Интернационала.
Вдруг Езика окликнули – он ясно слышал слова. Чья-то рука протянула алое знамя. На знамени звездочками горели буквы: «Польская Народная Республика».
Где Език видел это лицо, такое близкое, родное? Они никогда не встречались, но Език его знает. знает и любит. Высокий выпуклый лоб, четкие брови и единственные в мире, неповторимые глаза – чуть прищуренные, чуть улыбающиеся, видящие что-то недоступное нашему взору…
Утром в грот легкой тенью проскользнула молодая монахиня в большом крылатом чепце, обрамленном твердо-белым зубчатым кружевом. Ей было, наверное, не больше семнадцати. Но лицо ее было желтовато-бледным. Такое бывает обычно у людей, которые редко бывают на свежем воздухе.
Поздоровавшись, монахиня поставила на пол макароны с сыром. Потом подала им по пачке, сигарет.
– Благодарю вас за то, что хорошо приняли меня, – сказала гостья приятным нежным голосом и слегка наморщила бровки. – Я пришла к вам по поручению Николо. Он прислал вам большой привет. – Легкая улыбка сверкнула в ее больших глазах. Но бледные губы с опущенными книзу уголками выражали страдание.
Гостья присела на мраморный камень рядом с горящей свечой. Език, сидя в сторонке, смотрел на нее из-под полуопущенных век. В ее лице, в позе он видел тяжкое утомление, какое бывает после перенесенного горя. Время от времени Език задавал вопросы. Она односложно отвечала на них и редко поднимала веки, как будто густые изогнутые стрелы длинных ресниц были слишком тяжелы.
В левой руке гостья держала «Библию в фотографиях».
– Впервые вижу такую, – сказал Алексей.
– Посмотрите, – монахиня подала ему книгу.
Алексей окинул ее внимательным взглядом.
– Вам плохо с нами? Грустно? – спросил он.
– Мне всегда хорошо с теми, кто борется за свободу моей родины, за которую погиб… – Она задышала сильно и часто, на ресницах повисли слезы. – Я очень любила своего брата…
Алексей, наклони голову, принялся листать книгу. Он увидел фотографии Адама, прикрывающего свою наготу; Евы, срывающей запретное райское яблоко; Каина, убивающего своего брата; Петра с ключами от райских ворот и многие другие. Алексей уже хотел захлопнуть книгу, как вдруг между страницами заметил газету «Унита».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45