- Там. Может быть, десять. Может быть, двадцать. Может быть, двое. Я
просто услышал, как сначала всхрапнула одна лошадь, потом другая.
Богарт удивленно посмотрел на своего командира.
- Наш босс был прав! Они здесь действительно ездят на лошадях! - На
его лице внезапно появилось ужасающее выражение, которое означало, что он
думает. - Саймон, - прошептал он, - откуда, черт возьми, они узнали, что
мы здесь? Старик говорил, что у них нет сенсоров. Так откуда?
- Может быть, случайно. Может быть, они даже не знают, что мы здесь.
Мы приземлились так тихо, что и пушинки с пчелы не сдунули. А потом Стейси
мог ошибиться. Когда корабль взорвется?
Богарт взглянул на хронометр.
- В три двадцать. Раз я ничего не слышал, я поставил на пятую
ступень. - Он прижал ухо к земле и прислушался. - Через пару минут будут.
Похоже, их около десятка. Сматываемся?
Саймон оглянулся через плечо, взвесил свои возможности. Несколько
всадников приближаются к ним спереди. Позади ничего не слышно - может
быть, там ловушка, но в любом случае это единственный путь к бегству. Его
старый инструктор рукопашного боя, унтер-офицер Ньюман, частенько
говаривал:
- Если перед тобой пятьдесят человек с кольтами, а позади пятьдесят
один, бей вперед. Хуже упущенного шанса только одно - когда вообще нет
шансов.
Лошади приближались и скакали все быстрее. Саймон больше не тратил
времени на разговоры. Он похлопал Богарта по левому плечу и указал назад.
Они двигались быстро и одновременно, как две части одного животного. С
другой стороны опушки рос густой кустарник, и им удалось забраться глубоко
внутрь него по тропе, проложенной лисой или барсуком. Сквозь переплетение
ветвей можно было видеть корабль, если хорошенько приглядеться. Они
затаились.
Прошло всего четыре минуты с тех пор, как Саймон услышал приглушенное
ржание. На полянку выехали девять всадников, ведомые кряжистым мужчиной,
одетым гораздо богаче простого солдата. Богарт почувствовал, как Саймон
напрягся, у него пресеклось дыхание.
Махнув рукой, рыцарь послал большинство своих людей широким кругом
объехать корабль. До разведчиков донесся его голос, отдававший приказы
оставшимся троим людям.
- Саймон, внутрь. Вы двое останетесь со мной.
Из своего убежища агенты федеральной службы расслышали только, что
тот, к кому обращались, высокий и толстый человек, что-то произнес. Рыцарь
расхохотался лающим смехом. Он откинул голову назад, и полуденное солнце
высветило серебро в его бороде.
- Топай! Немного подрастрясешь свой жир. - В его голосе послышалась
нотка нетерпения. - Да побыстрее, жирный бурдюк! Я должен знать, нет ли
кого там внутри.
Вздыхая и постанывая, толстяк слез со своего гнедого и, задыхаясь,
залез в разведывательный корабль.
Следя одним пальцем за хронометром, Богарт молча поднял десять
пальцев перед Саймоном. С каждой секундой он зажимал один палец. Как
только он зажал последний палец, внутри корабля раздался приглушенный
грохот и вопль агонии, быстро затихший.
- Будто свинье глотку перерезали, а? - сказал Богарт, прижав губы к
уху Саймона, но к его удивлению тот даже не улыбнулся.
А на полянке лошади попятились, люди закричали, из открытого люка
вырвалось пламя. Через несколько мгновений корабль превратился в пылающий
ад, и даже папоротник рядом с ним тоже загорелся.
- Милорд, там никто не выжил, - крикнул один из солдат.
Это-то было очевидным, и столь же очевидно огонь распространялся. Так
что выбора у них не было. Яростно пришпоривая коня, дворянин галопом повел
свой поредевший отряд в направлении двоих беглецов. Богарт начал было
поднимать свой кольт, но Саймон удержал его. Он лучше знал лошадей и
понял, что те не станут продираться сквозь кустарник, а обогнут его. Так и
случилось.
Они лежали неподвижно до тех пор, пока стук копыт не замер вдали. И
только когда языки пламени стали лизать ветки в опасной близости от них,
Саймон зашевелился. Когда он встал, Богарт заметил, что лицо у него
бледное и дышит он прерывисто. Смерть прошла рядом, но ведь частенько они
оказывались гораздо ближе к ней.
- Нам пора удирать, Саймон. Они могут вернуться. Саймон!
- Что? Прости, я...
- Я сказал, нам нужно идти. В бордель, и как можно скорее. Этот
здоровяк натравит на нас всю округу.
- Да. Да, ты прав.
После этого Саймон не произнес ни слова, пока они не сменили свою
одежду на грязно-коричневые одеяния, которые предпочитали местные
крестьяне. По его настоянию они зашвырнули кольты в огонь, чтобы они
расплавились. Богарт было воспротивился, но Саймон рыкнул на него:
- Дурак. Если бы ты не боролся со сном, когда говорил Стейси, ты бы
услышал, что кольты запрещены. Как и все другое оружие кроме мечей и тому
подобного того же периода. Стоит кому-то что-то заподозрить, и нас
застукают. Ясно?
Богарт молча кивнул. Саймон отвернулся, но потом снова посмотрел на
своего товарища.
- Богарт. Прости. Кое о чем я тебе никогда не рассказывал. Потому что
думал... ну... думал, нет нужды. Но вскорости, когда доберемся до борделя,
расскажу.
- Саймон, я знаю, что ты родом с Сол Три. Я почувствовал, как ты
напрягся, когда появились эти люди. Ты знал их. Правда?
Не глядя на него, Саймон ковырял землю носком ботинка.
- Да. Да, я знал двоих. Толстяка, который погиб, Саймона. Это мой
тезка. И дворянина. Его я знаю лучше всех.
Богарт зашагал в том направлении, где должна быть деревня, смущенный
глубиной чувств Саймона. Через плечо он бросил то, что счел одобряющими
словами.
- Будем надеяться, мы с ним больше не встретимся. - Ярость,
прозвучавшая в голосе Саймона, заставила его замереть. Голос был холодным
и сухим, как лунная пыль.
- Нет. Богги, дружище. Ты очень ошибаешься. Есть у меня один должок к
лорду Анри Шерневалю де Пуактьеру, вассалу барона Мескарла. И этот долг за
пятнадцать лет весьма вырос!
Любой пьяный посетитель борделя "Красный фонарь", заглянувший в
тридцать третий номер, известный как "Лачуга священника", решил бы, что
застукал двоих гомиков за их странным противоестественным занятием. Что
само по себе необычно в самом популярном публичном доме во всем Стендоне.
В маленькой комнате, на одной из двух раскладушек, тесно прижавшись
друг к другу и обнявшись, сидели двое мужчин. Тот, что повыше и помоложе,
прижав губы к уху второго, что-то жарко шептал ему. Второй почти не
шевелился, лицо его ничего не выражало, а из приоткрытого рта вырывалось
низкое немелодичное гудение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41