И это всего один этап этой дьявольской кампании. Об остальных я могу лишь догадываться.
— Но, Смит, в это почти невозможно поверить! Какой извращенный гений руководит этим ужасным тайным движением?
— Представь себе человека высокого, сутулого, худощавого и с кошачьими повадками, со лбом, как у Шекспира, и лицом, как у сатаны, выбритым черепом и продолговатыми завораживающими глазами, зелеными, как у кошки. Вложи в него все жестокое коварство народов Востока, собранное в одном гигантском интеллекте, со всеми богатствами научных знаний прошлых и нынешних времен, со всеми ресурсами, которыми, если угодно, располагает правительство богатой страны, хотя оно отрицает, что ему известно что-либо о его существовании. Представь это ужасное существо — и пред твоим мысленным взором предстанет доктор Фу Манчи, эта Желтая Погибель, воплощенная в одном человеке.
ГЛАВА III
«ПОЦЕЛУЙ ЗАЙЯТА»
Я погрузился в кресло в своей комнате и залпом проглотил стакан крепкого бренди.
— Нас преследовали, пока мы ехали сюда, — сказал я. — Почему ты не попытался сбить их со следа, сделать так, чтобы их перехватили?
Смит засмеялся:
— Во-первых, бесполезно. Куда бы мы ни поехали, он бы нас все равно нашел. И какой смысл арестовывать его подручных? У нас не было никаких доказательств против них. И потом, ясно же, что этой ночью будет совершена попытка убить меня тем же способом, который оказался таким успешным в случае с бедным сэром Криктоном.
Его квадратная челюсть приобрела свирепое выражение, он вскочил на ноги, грозя окну сжатыми кулаками.
— Злодей! — вскричал он. — Дьявольски хитрый злодей! Я подозревал, что сэр Криктон будет следующим, и я был прав. Но я опоздал, Петри! Мне тяжело думать об этом, старина. Думать, что я знал и не смог спасти его!
Он снова сел, жадно затягиваясь табаком.
— Фу Манчи совершил грубую ошибку, характерную для всех гениев, — сказал он. — Он недооценил противника. Он не поверил, что я пойму смысл его надушенных писем, и думает, что, считая себя в безопасности за закрытыми дверями, я буду спать, ни о чем не подозревая, и погибну, как погиб сэр Криктон. Но и без неосмотрительного поступка твоей очаровательной подруги я бы знал, чего ожидать, получив ее «информацию», которая, кстати, является чистым листом бумаги.
— Смит, — прервал я его, — кто она?
— Она или дочь Фу Манчи, или жена, или рабыня. Я склоняюсь к последнему, потому что у нее нет своей воли, кроме его воли, за исключением, — он посмотрел на меня насмешливым взглядом, — некоторых случаев.
— Как ты можешь подшучивать, когда Бог знает какая грозная опасность висит над твоей головой? Что означают эти надушенные конверты? Как умер сэр Криктон?
— Он умер от «поцелуя зайята». Спроси меня, что это, и я отвечу: не знаю. Зайяты — это бирманские караван-сараи, дорожные гостиницы вдоль некоего маршрута, где я в первый и единственный раз увидел доктора Фу Манчи. Путешественники, которые останавливаются там отдохнуть, иногда умирают так, как умер сэр Криктон, без каких-либо признаков насильственной смерти. Только маленькая метка на шее, лице или еще где-либо, которую в тех местах называют «поцелуй зайята». Теперь караван-сараев вдоль этого маршрута путешественники избегают. У меня есть своя теория, и я надеюсь доказать ее, если переживу сегодняшнюю ночь. Это будет еще одно сломанное орудие в его дьявольском арсенале, и именно так я надеюсь разгромить его. Главная причина, по которой я ничего не сказал доктору Кливу, та, что, когда дело касается Фу Манчи, даже стены имеют уши. Поэтому я сделал вид, что не знаю значения этой метки. Я был уверен, что против другой жертвы будет применен тот же метод. Я хотел получить возможность изучить «поцелуй зайята» в действии, и у меня будет такой шанс.
— А надушенные конверты?
— В болотистых лесах я иногда встречал редкие виды орхидей, почти зеленые и с особенным запахом. Я сразу узнал этот едкий аромат. Я полагаю, что то, что убивает жертву, прилетает на запах этой орхидеи. Ты, наверное, заметил: этот аромат пристает ко всему, чего он касается. Сомневаюсь, что его можно просто смыть. После по крайней мере одной неудачной попытки убить сэра Криктона — помнишь, он считал, что в его кабинете было что-то спрятано? — Фу Манчи стал пользоваться надушенными конвертами. Может, у него целый запас этих орхидей для того, чтобы кормить эту тварь.
— Какую тварь? Как могла какая-либо тварь проникнуть этой ночью в комнату сэра Криктона?
— Ты наверняка заметил, что я обследовал каминную решетку кабинета? Я нашел там немало упавшей сверху сажи. Я сразу предположил, поскольку это был единственный путь в кабинет, что что-то было брошено через трубу, и я решил, что это «что-то» должно по-прежнему оставаться в кабинете или в библиотеке. Но когда я получал показания лакея, Уиллса, я догадался, что крик из переулка или парка был сигналом. Я заметил, что движения человека, сидящего за столом в кабинете, отбрасывали тень на занавеску, а кабинет занимал угол двухэтажного крыла, и поэтому каминная труба была короткая. Что означал сигнал? Что сэр Криктон вскочил со своего кресла и либо получил «поцелуй зайята», либо видел, как некто опустил что-то с крыши в камин. Сигнал был командой убрать смертоносное «что-то». Я без труда взобрался на крышу по железной лестнице с заднего торца дома генерал-майора Платт-Хьюстона и нашел вот что.
Найланд Смит вытащил из кармана спутанный клубок шелковых ниток с латунным кольцом и несколько необычайно крупных свинцовых дробинок.
— Моя теория доказана, — вновь заговорил он. — Они не ждали, что будут обыскивать крышу, и поэтому допустили промах. Грузила служили отвесами, чтобы нитка шла вертикально и эта тварь не зацепилась за стенки дымохода. Полагаю, что сразу после того, как ее посредством этого кольца сбросили в камин, веревочку с грузилами вынули и тварь держали только одной тонкой ниткой, которая была достаточно крепкой, чтобы вытянуть ее обратно, как только она сделает свое дело. Конечно, она могла запутаться, но они рассчитывали, что тварь прямо полезет по резной ножке письменного стола вверх к надушенному конверту. Оттуда до руки сэра Криктона — которая, дотронувшись до конверта, стала обладать тем же запахом — был всего лишь один прыжок.
— Боже мой! Какой ужас! — воскликнул я, опасливо вглядываясь в сумеречные тени комнаты. — А какова твоя теория относительно этого существа? Какова его форма, цвет?..
— Оно движется быстро и бесшумно. Пока я не скажу больше ничего, но думаю, что оно действует в темноте. Помнишь, в кабинете было темно, за исключением яркого пятна света под настольной лампой? Я заметил, что задняя стена твоего дома увита плющом до самых окон спальни и выше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
— Но, Смит, в это почти невозможно поверить! Какой извращенный гений руководит этим ужасным тайным движением?
— Представь себе человека высокого, сутулого, худощавого и с кошачьими повадками, со лбом, как у Шекспира, и лицом, как у сатаны, выбритым черепом и продолговатыми завораживающими глазами, зелеными, как у кошки. Вложи в него все жестокое коварство народов Востока, собранное в одном гигантском интеллекте, со всеми богатствами научных знаний прошлых и нынешних времен, со всеми ресурсами, которыми, если угодно, располагает правительство богатой страны, хотя оно отрицает, что ему известно что-либо о его существовании. Представь это ужасное существо — и пред твоим мысленным взором предстанет доктор Фу Манчи, эта Желтая Погибель, воплощенная в одном человеке.
ГЛАВА III
«ПОЦЕЛУЙ ЗАЙЯТА»
Я погрузился в кресло в своей комнате и залпом проглотил стакан крепкого бренди.
— Нас преследовали, пока мы ехали сюда, — сказал я. — Почему ты не попытался сбить их со следа, сделать так, чтобы их перехватили?
Смит засмеялся:
— Во-первых, бесполезно. Куда бы мы ни поехали, он бы нас все равно нашел. И какой смысл арестовывать его подручных? У нас не было никаких доказательств против них. И потом, ясно же, что этой ночью будет совершена попытка убить меня тем же способом, который оказался таким успешным в случае с бедным сэром Криктоном.
Его квадратная челюсть приобрела свирепое выражение, он вскочил на ноги, грозя окну сжатыми кулаками.
— Злодей! — вскричал он. — Дьявольски хитрый злодей! Я подозревал, что сэр Криктон будет следующим, и я был прав. Но я опоздал, Петри! Мне тяжело думать об этом, старина. Думать, что я знал и не смог спасти его!
Он снова сел, жадно затягиваясь табаком.
— Фу Манчи совершил грубую ошибку, характерную для всех гениев, — сказал он. — Он недооценил противника. Он не поверил, что я пойму смысл его надушенных писем, и думает, что, считая себя в безопасности за закрытыми дверями, я буду спать, ни о чем не подозревая, и погибну, как погиб сэр Криктон. Но и без неосмотрительного поступка твоей очаровательной подруги я бы знал, чего ожидать, получив ее «информацию», которая, кстати, является чистым листом бумаги.
— Смит, — прервал я его, — кто она?
— Она или дочь Фу Манчи, или жена, или рабыня. Я склоняюсь к последнему, потому что у нее нет своей воли, кроме его воли, за исключением, — он посмотрел на меня насмешливым взглядом, — некоторых случаев.
— Как ты можешь подшучивать, когда Бог знает какая грозная опасность висит над твоей головой? Что означают эти надушенные конверты? Как умер сэр Криктон?
— Он умер от «поцелуя зайята». Спроси меня, что это, и я отвечу: не знаю. Зайяты — это бирманские караван-сараи, дорожные гостиницы вдоль некоего маршрута, где я в первый и единственный раз увидел доктора Фу Манчи. Путешественники, которые останавливаются там отдохнуть, иногда умирают так, как умер сэр Криктон, без каких-либо признаков насильственной смерти. Только маленькая метка на шее, лице или еще где-либо, которую в тех местах называют «поцелуй зайята». Теперь караван-сараев вдоль этого маршрута путешественники избегают. У меня есть своя теория, и я надеюсь доказать ее, если переживу сегодняшнюю ночь. Это будет еще одно сломанное орудие в его дьявольском арсенале, и именно так я надеюсь разгромить его. Главная причина, по которой я ничего не сказал доктору Кливу, та, что, когда дело касается Фу Манчи, даже стены имеют уши. Поэтому я сделал вид, что не знаю значения этой метки. Я был уверен, что против другой жертвы будет применен тот же метод. Я хотел получить возможность изучить «поцелуй зайята» в действии, и у меня будет такой шанс.
— А надушенные конверты?
— В болотистых лесах я иногда встречал редкие виды орхидей, почти зеленые и с особенным запахом. Я сразу узнал этот едкий аромат. Я полагаю, что то, что убивает жертву, прилетает на запах этой орхидеи. Ты, наверное, заметил: этот аромат пристает ко всему, чего он касается. Сомневаюсь, что его можно просто смыть. После по крайней мере одной неудачной попытки убить сэра Криктона — помнишь, он считал, что в его кабинете было что-то спрятано? — Фу Манчи стал пользоваться надушенными конвертами. Может, у него целый запас этих орхидей для того, чтобы кормить эту тварь.
— Какую тварь? Как могла какая-либо тварь проникнуть этой ночью в комнату сэра Криктона?
— Ты наверняка заметил, что я обследовал каминную решетку кабинета? Я нашел там немало упавшей сверху сажи. Я сразу предположил, поскольку это был единственный путь в кабинет, что что-то было брошено через трубу, и я решил, что это «что-то» должно по-прежнему оставаться в кабинете или в библиотеке. Но когда я получал показания лакея, Уиллса, я догадался, что крик из переулка или парка был сигналом. Я заметил, что движения человека, сидящего за столом в кабинете, отбрасывали тень на занавеску, а кабинет занимал угол двухэтажного крыла, и поэтому каминная труба была короткая. Что означал сигнал? Что сэр Криктон вскочил со своего кресла и либо получил «поцелуй зайята», либо видел, как некто опустил что-то с крыши в камин. Сигнал был командой убрать смертоносное «что-то». Я без труда взобрался на крышу по железной лестнице с заднего торца дома генерал-майора Платт-Хьюстона и нашел вот что.
Найланд Смит вытащил из кармана спутанный клубок шелковых ниток с латунным кольцом и несколько необычайно крупных свинцовых дробинок.
— Моя теория доказана, — вновь заговорил он. — Они не ждали, что будут обыскивать крышу, и поэтому допустили промах. Грузила служили отвесами, чтобы нитка шла вертикально и эта тварь не зацепилась за стенки дымохода. Полагаю, что сразу после того, как ее посредством этого кольца сбросили в камин, веревочку с грузилами вынули и тварь держали только одной тонкой ниткой, которая была достаточно крепкой, чтобы вытянуть ее обратно, как только она сделает свое дело. Конечно, она могла запутаться, но они рассчитывали, что тварь прямо полезет по резной ножке письменного стола вверх к надушенному конверту. Оттуда до руки сэра Криктона — которая, дотронувшись до конверта, стала обладать тем же запахом — был всего лишь один прыжок.
— Боже мой! Какой ужас! — воскликнул я, опасливо вглядываясь в сумеречные тени комнаты. — А какова твоя теория относительно этого существа? Какова его форма, цвет?..
— Оно движется быстро и бесшумно. Пока я не скажу больше ничего, но думаю, что оно действует в темноте. Помнишь, в кабинете было темно, за исключением яркого пятна света под настольной лампой? Я заметил, что задняя стена твоего дома увита плющом до самых окон спальни и выше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62