Он сказал, что не видит особых препятствий. При наличии времени, денег и прогресса в психологии – обратите на это внимание – такого робота можно было бы построить прямо сейчас.
– А какие у него доказательства?
– У кого, у Блейка?
– Да нет, у вашего дружка, альбиноса. Вы говорили о каких-то записях.
– Да. Они у меня с собой. Нет никаких сомнений в древности представленных им документов – я проверил это всеми доступными методами. Прочесть их я, разумеется, не в состоянии. Вряд ли это может сделать кто-нибудь, кроме Теора Реало.
– То есть мы играем картами, которые он сдает. Приходится верить ему на слово.
– Да, более или менее. Он сам – признает, что способен расшифровать только отдельные отрывки. Теор говорит, что язык восходит к древнему центаврийскому. Я засадил за расшифровку лингвистов. Этот орешек можно расколоть, и, если перевод Реало неверен, мы об этом скоро узнаем.
– Хорошо. Давайте посмотрим, что там. Бранд Корла вынул залитые в пластик документы. Председатель Совета отодвинул их в сторону, взял перевод и, утопая в клубах дыма, погрузился в чтение.
– Хм-м… Подробности, как я понимаю, можно узнать только на Дорлисе, – был его комментарий.
– Теор утверждает, что там от ста до двухсот тонн чертежей – и это только разработки позитронного мозга. Они все еще находятся в предназначенном для них хранилище. Но это только цветочки. Теор был на самой планете роботов. У него есть записи, телетайпные распечатки, все такое прочее. Они не систематизированы, и по ним видно, что собирал их человек, весьма далекий от психологии. И все же он умудрился получить достаточно данных, чтобы с несомненностью доказать: мир, который он посетил, не является… не является возникшим естественным путем.
– Все это у вас тоже с собой?
– Да, да, все. Большая часть записей в виде микрофильма, но я принес с собой проектор. Вот ваш окуляр.
Через час председатель сказал:
– Завтра я соберу Совет, и мы провернем это дело.
– И мы пошлем экспедицию на Дорлис? – с легкой улыбкой спросил Бранд Корла.
– Если, – последовал сухой ответ, – мы получим для этого ассигнования от университета. Оставьте все материалы у меня, пожалуйста. Я хотел бы познакомиться с ними поподробнее.
Теоретически Департамент по науке и технике должен осуществлять административный контроль над всеми научными разработками. На практике, однако, правительство предпочитает не вмешиваться в работу большинства исследовательских групп, как принадлежащих различным университетам, так и самостоятельных. Но, как известно, нет правил без исключений.
Вот почему, как ни кипел от гнева председатель Совета, он не смог отказать в беседе Уинну Марри. Официальное звание Марри звучало как «помощник секретаря по вопросам психологии, психиатрии и ментальной технологии», и он был весьма сведущим психологом.
Все, что мог себе позволить в этих обстоятельствах председатель, – это свирепый взгляд.
Помощник секретаря Марри добродушно проигнорировал нелюбезный прием. Потирая свой длинный подбородок, он обратился к председателю:
– Мы получили недостаточную информацию. Не могли бы вы кое-что уточнить? – Не понимаю, какие сведения вы хотите получить, – холодно ответил тот – При распределении финансирования университетом правительство имеет лишь совещательный голос, и могу сказать, что в данном случае в советах мы не нуждаемся.
Марри пожал плечами:
– Мне нет дела до распределения средств. Но ведь вы не сможете покинуть планету без разрешения правительства. Вот тут-то и встанет вопрос о недостаточности предоставленной вами информации.
– Других сведений, кроме уже переданных вам, не существует.
– Ну, кое-что просочилось. К чему это детское, никому не нужное секретничанье?
Старый психолог вспыхнул:
– Секретничанье! Если вы не знакомы с тем, как такие вещи делаются в науке, ничем не могу вам помочь. Пока не достигнут определенный прогресс, исследования, да еще такой значимости, не обнародуются и не могут обнародо-ваться. По возвращении мы пришлем вам копии всех своих публикаций.
Марри покачал головой:
– М-м. Так не пойдет Вы ведь отправляетесь на Дорлис, не так ли?
– Мы поставили в известность об этом Департамент по науке.
– Зачем конкретно?
– Почему это так вас интересует?
– Потому что дело серьезное: иначе вы не отправлялись бы туда сами. Так что там насчет древних цивилизаций и мира роботов?
– Зачем спрашивать, раз вы все знаете?
– До нас дошли только неясные слухи. Я хочу узнать детали.
– Сейчас мы ими не располагаем. Что-то может проясниться, только когда мы доберемся до Дорлиса.
– В таком случае я лечу с вами.
– Что?!.
– Видите ли, я тоже хочу получить ясность.
– Зачем?
– Ах, – Марри встал. – Вот уже и вы задаете вопросы. Но теперь это бесполезно. Я прекрасно знаю, что университеты не в восторге от правительственной опеки, и не надеюсь на добровольную помощь с вашей стороны. Но клянусь Арктуром, на этот раз я помощь получу, и меня неволнует, будете вы упираться или нет. Ваша экспедиция отправится только в том случае, если в ней – как представитель правительства – буду участвовать и я.
Как планета Дорлис ничем не примечательна. Ее вклад в галактическую экономику близок к нулю, основные торговые маршруты обходят ее стороной, население – отсталое, а история забыта. И все же под грудами обломков, покрывающих этот древний мир, сохранились следы пламени, уничтожившего тот Дорлис, который существовал много столетий назад, – великую столицу великой Конфедерации.
И вот теперь среди обломков ощупью пробирался человек из более молодого мира: он искал, он пытался понять.
Председатель Совета тряхнул головой и отбросил со лба седые волосы; он не брился уже неделю.
– Беда в том, – произнес он, – что у нас нет отправной точки. Язык может быть расшифрован, как мне кажется, но что делать с условными обозначениями?
– По-моему, мы уже многое сделали.
– Блуждание в потемках! Игра в угадайку, основанная на переводах вашего дружка альбиноса. Я не стал бы возлагать на них особые надежды.
– Черт возьми! – воскликнул Бранд. – Вы потратили два года на разгадку Нимианской аномалии, а на Дорлисе вы всего два месяца. Работы же здесь в сотни тысяч раз больше. Так что вас беспокоит что-то другое. – Он мрачно усмехнулся: – Не нужно быть психологом, чтобы понять – вас донимает этот тип из правительства.
Председатель откусил кончик сигары и сплюнул:
– В этом упрямом как мул идиоте меня бесят три вещи. Во-первых, я не люблю, когда правительство вмешивается в мои дела. Во-вторых, мы на пороге величайшего открытия в истории психологии, и мне не нравятся все вынюхивающие чужаки. И в-третьих, я вообще не понимаю, чего, во имя Галактики, он хочет?
1 2 3 4 5 6
– А какие у него доказательства?
– У кого, у Блейка?
– Да нет, у вашего дружка, альбиноса. Вы говорили о каких-то записях.
– Да. Они у меня с собой. Нет никаких сомнений в древности представленных им документов – я проверил это всеми доступными методами. Прочесть их я, разумеется, не в состоянии. Вряд ли это может сделать кто-нибудь, кроме Теора Реало.
– То есть мы играем картами, которые он сдает. Приходится верить ему на слово.
– Да, более или менее. Он сам – признает, что способен расшифровать только отдельные отрывки. Теор говорит, что язык восходит к древнему центаврийскому. Я засадил за расшифровку лингвистов. Этот орешек можно расколоть, и, если перевод Реало неверен, мы об этом скоро узнаем.
– Хорошо. Давайте посмотрим, что там. Бранд Корла вынул залитые в пластик документы. Председатель Совета отодвинул их в сторону, взял перевод и, утопая в клубах дыма, погрузился в чтение.
– Хм-м… Подробности, как я понимаю, можно узнать только на Дорлисе, – был его комментарий.
– Теор утверждает, что там от ста до двухсот тонн чертежей – и это только разработки позитронного мозга. Они все еще находятся в предназначенном для них хранилище. Но это только цветочки. Теор был на самой планете роботов. У него есть записи, телетайпные распечатки, все такое прочее. Они не систематизированы, и по ним видно, что собирал их человек, весьма далекий от психологии. И все же он умудрился получить достаточно данных, чтобы с несомненностью доказать: мир, который он посетил, не является… не является возникшим естественным путем.
– Все это у вас тоже с собой?
– Да, да, все. Большая часть записей в виде микрофильма, но я принес с собой проектор. Вот ваш окуляр.
Через час председатель сказал:
– Завтра я соберу Совет, и мы провернем это дело.
– И мы пошлем экспедицию на Дорлис? – с легкой улыбкой спросил Бранд Корла.
– Если, – последовал сухой ответ, – мы получим для этого ассигнования от университета. Оставьте все материалы у меня, пожалуйста. Я хотел бы познакомиться с ними поподробнее.
Теоретически Департамент по науке и технике должен осуществлять административный контроль над всеми научными разработками. На практике, однако, правительство предпочитает не вмешиваться в работу большинства исследовательских групп, как принадлежащих различным университетам, так и самостоятельных. Но, как известно, нет правил без исключений.
Вот почему, как ни кипел от гнева председатель Совета, он не смог отказать в беседе Уинну Марри. Официальное звание Марри звучало как «помощник секретаря по вопросам психологии, психиатрии и ментальной технологии», и он был весьма сведущим психологом.
Все, что мог себе позволить в этих обстоятельствах председатель, – это свирепый взгляд.
Помощник секретаря Марри добродушно проигнорировал нелюбезный прием. Потирая свой длинный подбородок, он обратился к председателю:
– Мы получили недостаточную информацию. Не могли бы вы кое-что уточнить? – Не понимаю, какие сведения вы хотите получить, – холодно ответил тот – При распределении финансирования университетом правительство имеет лишь совещательный голос, и могу сказать, что в данном случае в советах мы не нуждаемся.
Марри пожал плечами:
– Мне нет дела до распределения средств. Но ведь вы не сможете покинуть планету без разрешения правительства. Вот тут-то и встанет вопрос о недостаточности предоставленной вами информации.
– Других сведений, кроме уже переданных вам, не существует.
– Ну, кое-что просочилось. К чему это детское, никому не нужное секретничанье?
Старый психолог вспыхнул:
– Секретничанье! Если вы не знакомы с тем, как такие вещи делаются в науке, ничем не могу вам помочь. Пока не достигнут определенный прогресс, исследования, да еще такой значимости, не обнародуются и не могут обнародо-ваться. По возвращении мы пришлем вам копии всех своих публикаций.
Марри покачал головой:
– М-м. Так не пойдет Вы ведь отправляетесь на Дорлис, не так ли?
– Мы поставили в известность об этом Департамент по науке.
– Зачем конкретно?
– Почему это так вас интересует?
– Потому что дело серьезное: иначе вы не отправлялись бы туда сами. Так что там насчет древних цивилизаций и мира роботов?
– Зачем спрашивать, раз вы все знаете?
– До нас дошли только неясные слухи. Я хочу узнать детали.
– Сейчас мы ими не располагаем. Что-то может проясниться, только когда мы доберемся до Дорлиса.
– В таком случае я лечу с вами.
– Что?!.
– Видите ли, я тоже хочу получить ясность.
– Зачем?
– Ах, – Марри встал. – Вот уже и вы задаете вопросы. Но теперь это бесполезно. Я прекрасно знаю, что университеты не в восторге от правительственной опеки, и не надеюсь на добровольную помощь с вашей стороны. Но клянусь Арктуром, на этот раз я помощь получу, и меня неволнует, будете вы упираться или нет. Ваша экспедиция отправится только в том случае, если в ней – как представитель правительства – буду участвовать и я.
Как планета Дорлис ничем не примечательна. Ее вклад в галактическую экономику близок к нулю, основные торговые маршруты обходят ее стороной, население – отсталое, а история забыта. И все же под грудами обломков, покрывающих этот древний мир, сохранились следы пламени, уничтожившего тот Дорлис, который существовал много столетий назад, – великую столицу великой Конфедерации.
И вот теперь среди обломков ощупью пробирался человек из более молодого мира: он искал, он пытался понять.
Председатель Совета тряхнул головой и отбросил со лба седые волосы; он не брился уже неделю.
– Беда в том, – произнес он, – что у нас нет отправной точки. Язык может быть расшифрован, как мне кажется, но что делать с условными обозначениями?
– По-моему, мы уже многое сделали.
– Блуждание в потемках! Игра в угадайку, основанная на переводах вашего дружка альбиноса. Я не стал бы возлагать на них особые надежды.
– Черт возьми! – воскликнул Бранд. – Вы потратили два года на разгадку Нимианской аномалии, а на Дорлисе вы всего два месяца. Работы же здесь в сотни тысяч раз больше. Так что вас беспокоит что-то другое. – Он мрачно усмехнулся: – Не нужно быть психологом, чтобы понять – вас донимает этот тип из правительства.
Председатель откусил кончик сигары и сплюнул:
– В этом упрямом как мул идиоте меня бесят три вещи. Во-первых, я не люблю, когда правительство вмешивается в мои дела. Во-вторых, мы на пороге величайшего открытия в истории психологии, и мне не нравятся все вынюхивающие чужаки. И в-третьих, я вообще не понимаю, чего, во имя Галактики, он хочет?
1 2 3 4 5 6