Zmiy
«С.Жапризо. Ловушка для Золушки: Романы.»: Прогресс; Москва; 1988
Ноэль Калеф
ЛИФТ НА ЭШАФОТ
Глава I
Фонари зажглись сразу все одновременно. Но было еще светло, и их отражение терялось на мокром асфальте, обмытом весенним дождем и последним снегом. Люди суетились возле больших магазинов. За окнами домов угадывались опустевшие квартиры: каждый хотел воспользоваться субботним вечером, а иные уезжали на уик-энд за город.
Однако многие учреждения еще работали. В центре города тут и там светились окна. Светились они и в многоэтажном здании «Ума-Стандард», построенном в стиле кричащего модернизма на краю бульвара Осман.
У приоткрытого окна сидели друг против друга мужчина и женщина. Он – в кресле за металлическим письменным столом, она – с блокнотом на коленях в затянувшемся ожидании, когда ей додиктуют письмо.
Мужчина опустил голову. Углубившись в свои мысли, он пытался представить себе будущее, разглядеть в нем проблеск надежды. Он забыл о сидевшей в метре от него секретарше.
Машинально он взглянул на часы. «В десятый раз, – отметила она про себя. – Он мне совсем не нравится. И эта горькая складка в углу рта». Вдруг ей показалось, что она угадала правду: «Он влюблен!» Но тут же пожала плечами. Невозможно. Он слишком любит свою жену. Поухаживать, может быть…
Чтобы проверить, она слегка подтянула юбку, открыв колени. Мужчина не шелохнулся.
В комнате царила атмосфера невысказанной тайны и присущей ранней весне расслабленности. Они вздрогнули, когда в полумраке пронзительный звонок телефона нарушил неестественную тишину. От неожиданности мужчина задел письменный стол. Телефон зазвонил вновь.
– Узнайте, в чем дело, Дениза, – раздраженно сказал мужчина.
Она поднялась и сняла трубку.
– ЭКСИМ, компания по экспорту и импорту, секретариат Жюльена Куртуа. Месье Куртуа? Не знаю, на месте ли он. Минутку, мадам.
Она прикрыла трубку ладонью и одними губами произнесла: «Ваша жена». Он отпрянул, затем протянул руку.
– Алло! Что случилось? О!.. Это очень мило с твоей стороны. Хорошо… Ну что за мысли… Я работаю, как и предупреждал… Напротив… в отличной форме.
Он замолчал, давая высказаться жене. Затем ответил, повысив голос:
– Да нет же. Зачем тебе приходить? Ты должна понимать, что если я и испортил нам уик-энд, то у меня были…
Он повернулся к Денизе, как бы призывая ее в свидетели. Он проглотил слюну: усаживаясь на место, она положила ногу на ногу. Секретарша слегка улыбнулась.
– Да нет же! – закричал он в трубку не в состоянии отвести взгляд от ног секретарши.
В аппарате что-то скрежетало. Он отнял трубку от уха и смущенно улыбнулся Денизе.
– Вовсе нет, Женевьева. Ты позвонила, чтобы убедиться, что я здесь? Ну вот… Видишь?.. Я на месте!
Продолжая говорить, он наблюдал за секретаршей. Она иронически подняла брови, и это его смутило. Жена говорила так громко, что ему пришлось опять отвести трубку от уха. Присутствие Денизы его стесняло. Он взглянул на нее: может быть, она сообразит и выйдет? Ничуть не бывало. Не обращая на него никакого внимания, она с сосредоточенным видом поправляла швы на чулках.
Жюльен Куртуа ощутил огромную усталость. Дениза ничего не значила для него, но ему вдруг захотелось бросить все: телефон, свои планы, заботы – и исчезнуть вместе с ней, забыться в ее объятиях, хотя бы на час… Пока все не уладится… На другом конце провода ему задавали вопросы. Он ответил:
– Договорились. Хорошо.
За потоком бессвязных слов последовала пауза, а затем отчетливое: «Ты меня любишь?»
Дениза обернулась. И она тоже расслышала.
– Ммм… Конечно…
– Нет, Жюльен. Скажи мне это. Скажи.
Он не знал куда деваться. Секретарша делала вид, что не смотрит в его сторону.
– Прошу тебя, Женевьева! Это неподходящий момент.
– Ты не один?
– В том-то и дело. Ты поняла?.. Да. Но я совершенно спокоен, повторяю тебе. Нет. К семи часам я не вернусь. Попозже… В полседьмого у меня важная встреча. Да. Перезвони еще, чтобы убедиться, что я не сдвинулся с места!
Он бросил трубку. Дениза сидела с невинным видом, но юбку не одернула.
– Никогда не выходите замуж, Дениза, – сказал он, криво улыбаясь. – Так… На чем мы остановились?
– «Господа…»
– Да… Правильно… «Господа… Мы получили…»
Он поднес руку к глазам и посмотрел на часы. В углу страницы Дениза поставила цифру «11» и обвела ее кружочком.
– «Мы получили…» – повторила она.
– «…ваше сообщение от…» Поставьте дату.
– Какую дату, месье?
Она подсмеивалась над ним, но он больше ничего не слышал. Он кашлянул и повернулся к приоткрытому окну. На улице был погожий вечер раннего апреля. Жюльен опять посмотрел на часы.
– Когда вы начали диктовать, месье, мне показалось, что вы хотите попросить каталог.
– Не важно…
Он прислушался. В доме слышался приглушенный смех, звук торопливых шагов. Те, кто работал в субботу во второй половине дня, готовились уходить, и теперь Денизу раздражал ее шеф, который в половине шестого все никак не мог закончить диктовку письма.
– На сегодня все, месье?
Жюльен Куртуа поднялся так резко, что чуть не опрокинул кресло.
– Что? Ммм… Да, отпечатайте письма.
Тяжело дыша, он подошел к окну. У него было ощущение, что ему не хватает воздуха.
– Но, месье, скоро шесть часов, – запротестовала Дениза.
Он повернулся к ней, стараясь улыбнуться:
– Знаю, знаю, Дениза. Но я вынужден попросить вас задержаться до половины седьмого.
Она хотела возразить, но он остановил ее жестом:
– Не сердитесь, малышка. Мне надо кое-что подготовить… для одного крупного дела. Я отдам вам свои записи, и вы сможете перепечатать их в понедельник утром до моего прихода.
Девушка была явно огорчена. Он как бы по-отечески положил ей руку на плечо и продолжил:
– Это ненадолго… ну, до двадцати минут седьмого! Вызовите меня по интерфону ровно в двадцать минут седьмого, и я вас отпущу. Договорились?
В его голосе звучали дружеские нотки, красивые зубы сверкали. В нем было много обаяния, и он знал это, умел этим пользоваться. Дениза опустила голову и с надутым видом направилась к двери. Поднеся руку к выключателю, она спросила:
– Зажечь свет?
– Нет. Не надо. Мне нужно поразмыслить.
– Хорошо, месье.
Когда она выходила, он окликнул ее:
– Дениза! Проследите, чтобы никто меня не беспокоил.
– А… если позвонит мадам Куртуа?
– Вы скажете ей, что… что у меня посетитель. Ничего и никого до половины седьмого…
– До двадцати минут седьмого!
– Да. Двадцать минут седьмого. Спасибо.
Она вышла, и Жюльен остался один.
До него все еще доносился смех, крики, звук шагов. Он с удовлетворением несколько раз кивнул, но лицо его сохраняло напряженное выражение. Электрические часы на стене показывали без семнадцати шесть. Он проверил свои. Облизнул сухие губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40