Когда достигли вершины, Олег смело прошёл цепь душманов, чуть не задев ногой пулемёт и чей-то локоть, и спустился на небольшую ровную площадку за гребнем горы. Душманы как по команде оставили свои гнезда и окружили парламентёров.
— Кто командир? — спросил Олег, бросая на землю флаг. Он поднял над головой пакет и повторил вопрос.
Душманы, обвешанные ножами, гранатами, пистолетами и прочей военной амуницией, многие с автоматами в руках стояли как вкопанные. Большинство из них были бородаты и длинноволосы. Почти все в чёрных мусульманских чалмах и в просторных одеждах. Вид у них был зловещий. Десятки пар чёрных злых глаз сверлили парламентёров и Олег не заметил, чтобы в этих глазах был страх. В них помимо злобы проскальзывала здравая рассудительность и, как показалось Олегу, даже любопытство.
Анвер повторил вопрос по-татарски. Душманы молчали. Тогда Олег протянул руку с пакетом душману, который стоял ближе всех. Тот взял, повертел пакет в руках и передал бородатому душману постарше. Бородатый тоже проявил некоторое любопыство, рассматривая пакет со всех сторон. Наконец, разорвал конверт и вынул листок с текстом ультиматума. Вертел листок и так и эдак, но читать, видимо, не умел и передал вместе с конвертом молодому душману с длинными волосами. Длинноволосый прочитал текст сначала про себя, потом вслух. Душманы стояли как вкопанные и молчали, уставившись на Олега. Олег взирал на них с олимпийским спокойствием, и это явно озадачивало некоторых душманов. Один из таких озадаченных подошёл к краю обрыва и глянул вниз, на дно ущелья. Олег подошёл к нему и тоже посмотрел вниз. Внизу на огромной глубине бурлила горная речка. Олег усмехнулся и долго и пристально смотрел на душмана, словно ждал, когда тот столкнёт его с обрыва. Но душман оттого, что Олег не испугался даже глубокого ущелья, был озадачен ещё больше. Анвер смотрел на всю эту сцену затаив дыхание и, не выдержав нервного напряжения, сказал, что пора возвращаться в полк, так как душманам требуется время для размышления, чтобы принять или не принять условия ультиматума. Олег ничего не ответил. Он поступил совершенно неожиданно. Снял с плеча озадаченного душмана автомат, — тот почему-то не сопротивлялся, — и бросил автомат на землю. Подошёл к другому душману, которого считал таким же озадаченным и удивлённым, и тоже помог разоружиться. Так он разоружил несколько человек, бросая автоматы и карабины в одну кучу. Правда один долговязый душман не отдал свой автомат. Олег не стал возражать. Пусть оставит пока при себе. Но когда следующий душман сам протянул Олегу свой карабин с оптическим прицелом, произошло опять неожиданное. Душманы лавиной двинулись к куче с оружием и стали бросать в неё все своё снаряжение. Притащили пулемёты из гнёзд и свалили их сюда же. Анвер подошёл к Олегу и шепнул ему на ухо:
— Один душман спрятался за обрывом.
— Я видел, — тихо ответил Олег. — Не обращай внимания.
Последним разоружился долговязый. Он бросил автомат на землю, снял амуницию, достал из кармана маленький, как игрушка, браунинг и протянул Олегу. Олег взял пистолет, полюбовался им и сунул в свой карман.
— Что теперь делать-то? — растерянно вопрошал Халитов. — Надо как-то построить их в одну колонну.
— Вот и строй. По четыре в ряд.
Халитов стал по-татарски бормотать что-то, выстраивая всех в колонну по четыре. Душманы быстро поняли что от них требуется и встали как полагается.
— Веди их, — сказал Олег вполголоса.
— А ты?
— Я буду караулить этого, который спрятался.
— Да ну его к чёрту! — воскликнул Анвер. — Пусть там сидит.
— Веди колонну и не рассуждай! Я тоже сделаю вид, что пойду с вами.
Олег действительно сделал вид, что идёт замыкающим, но как только последние душманы спустились с гребня, резко повернулся назад и, вынув из кармана браунинг, залёг в укрытии. Вся площадка с кучей оружия была как на ладони. Некоторые пленные душманы оглядывались назад. Душман, который спрятался, не высовывался из-за обрыва. Ждал, когда придут солдаты и заберут оружие. Вскоре прибежал запыхавшийся и потный Орлов с десятком солдат.
— Что у тебя?
— Один спрятался за обрывом.
— Ясно. Наверняка главарь. Как же его оттуда выкурить?
— Подожди, товарищ лейтенант. У меня есть задумка.
Олег спустился вниз, на площадку, и позвал Орлова и солдат.
— Делайте вид, что пришли за оружием, — сказал Осинцев. — Гремите как можно больше.
Сам на цыпочках, тихонько обошёл место, где спрятался душман, лёг на живот и по-пластунски подполз к обрыву с той стороны, которую душман считал безопасной. Вдруг встал во весь рост, сделал несколько шагов и остановился у самого края обрыва.
— Вылазь, — сказал Осинцев, взмахнув рукой, в которой был браунинг.
Душман держался обеими руками за глыбу и был совершенно безопасен.
— Вылазь, — повторил Олег уже в присутствии Орлова и других солдат.
Душман попытался подняться, но нога у него вдруг сорвалась, и он повис в воздухе. Глыба не выдержала и вместе с душманом повалилась вниз. Раздался душераздирающий крик, эхо которого долго ещё перекатывалось по ущелью…
Полковник Горбатовский вызвал к себе Осинцева и с минуту смотрел на него во все глаза, как на чудо невиданное и неслыханное. Все офицеры штаба тоже смотрели на него и счастливо улыбались.
— Чисто по-суворовски разделался с бандой, — сказал, улыбаясь, замполит майор Макаров. — Ухватил, так сказать, фортуну за чуприну.
— Ты с каким оружием пошёл на главаря банды? — спросил полковник.
— Вот с этим пистолетом, — ответил Олег, доставая из кармана браунинг.
— С этой фитюлькой? — удивился Горбатовский.
— А что? Пистолет да пистолет. Очень красивый. Можно мне его поносить немного?
— Носи. Да только не потеряй.
Заполняя наградный лист на Осинцева, полковник Горбатовский писал: «… проник в расположение банды, уничтожил главаря, взял в плен и разоружил 97 душманов».
Гвардейцы, раскусив гнусную натуру хитрож… Марина, стали смеяться над ним и презирать его. За трусость называли его не иначе как женским именем — Валентина Ивановна Марина.
XII
В конце сентября, в воскресенье, вся семья Пономарёвых должна была идти на именины к брату Георгия Антоновича геологу Сергею Антоновичу Пономарёву. Он только что вернулся с полевых работ, и его жена, Агния Васильевна, устраивала званый ужин.
С утра Екатерина Львовна, заспанная и расплывшаяся, в халате и небрежно причёсанная, шлёпая тапочками по паркету, два раза подходила к спальне молодых и прислушивалась. Время было уже близко к одиннадцати, и пора бы начинать утренний кофе, но Екатерина Львовна не решилась потревожить их. И вот уже десять месяцев, как поженились Вадим с Мариной, она не мешала им ни спать по воскресеньям, ни жить, и вообще не вмешивалась в их дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122