Но у вас нет документов, которые подтвердили бы ваши слова.
— Можно сделать запрос в часть, где я служил.
— Если ваша часть в Афганистане, на это уйдёт полгода.
Все молчали. В кабинете стало тихо-тихо.
— Ну вот что, — сказал ректор, вздохнув. — К началу следующего учебного года предъявите мне документ, что вы действительно проходили службу в Афганистане. Мы примем вас вне конкурса. Но экзамены придётся сдавать снова. Все. — Ректор опять сказал как отрубил и развёл руками, давая понять, что разговор окончен.
Олег, покрывшись красными пятнами, вышел из кабинета.
В тот же день он написал письмо в часть, обратившись к полковнику Горбатовскому с просьбой выслать повторную характеристику по адресу, который имеется у него в записной книжке. О себе написал все как есть. Как завербовался на рыбные промыслы, как потерял характеристику, как поступал в институт на общих основаниях и не прошёл по конкурсу. Завершил письмо следующими словами: «… Я не стал бы беспокоить Вас из-за этого пустяка, мог бы обратиться к замполиту, потому что всё равно он будет писать повторную характеристику, но есть ещё и другая причина, побудившая меня обратиться с письмом именно к Вам. Дело касается моей матери. В сущности я не знаю её. Почти с рождения после гибели отца, который был военным лётчиком и погиб в Арктике, я жил и воспитывался у бабушки в Иркутской области. Бабушка по отцу не любила мою мать, и дружбы между ними никогда не было, хотя они переписывались и к каждому празднику слали друг другу открытки. Но поскольку бабушка в прошлом году умерла и больше никого близких у меня нет, то хотелось бы узнать окольными путями хоть что-нибудь о своей матери. А вы, я слышал, до Афганистана служили в Московском военном округе, сами по разговорам коренной москвич и наверняка часто бываете в Москве. Так вот я подумал, не знаете ли Вы случайно генерала Ржевского из штаба Московского военного округа? Если знаете его, то, может быть, знаете и его жену Надежду Александровну. Надежда Александровна Ржевская моя родная мать, с которой у меня никогда не было, нет, а может быть и не будет никакой связи, если я навсегда останусь таким же неудачником, каким являюсь до сих пор. Мне неловко обращаться к Вам с этой безумной просьбой, но других окольных путей хоть что-нибудь узнать о своей матери у меня нет. А разыскивать её через милицию на правах бедного родственника я не стану.
Извините за беспокойство.
С уважением гвардии сержант запаса Осинцев».
Олег заклеил письмо в конверт, бросил в почтовый ящик и стал бесцельно бродить по городу. Одолевали тяжкие думы. Не знал что делать дальше. Ехать в Зорино не хотелось. Там близко места, где познакомился с Мариной и провёл с ней лучшие дни в своей жизни. А где был счастлив, туда не возвращайся. Так говорят суеверные люди, которые ещё на что-то надеются. Но что бы не случилось, надо жить. Вопрос в том, где жить? Чем заняться до следующих экзаменов? Может опять на рыбные промыслы? Нет! И без того на душе тошно. Неплохо бы хоть немножко развлечься, чтобы избавиться от тоски. Но где и как? Бывалые люди говорят, что душевные раны лучше всего лечить на юге, на пляжах Чёрного моря. Значит надо ехать на юг. В тот же день взял билет на самолёт и был таков. Наметил себе маршрут: Сочи — Гагра — озеро Рица — Батуми — Новороссийск — Ялта — Севастополь — Рига — Санкт-Петербург. За два месяца успел побывать везде, но в последнем пункте, в Питере, осел надолго. Город поразил его своим великолепием, и он с удовольствием проводил там время, таскаясь по разным историческим местам, по музеям и выставкам. Изучал достопримечательности Северной Пальмиры, пока не иссякли ресурсы. Вернулся в Иркутск с тремя рублями. А вернулся потому, что насмотрелся всяких прекрасных вещей в Санкт-Петербурге и затосковал по Марине пуще прежнего. Решил во что бы то ни стало увидеть её хоть одним глазком, подышать воздухом той улицы, где она ходит. Но прежде чем удовлетворить свой очередной романтический порыв, надо было решить реальные прозаические вопросы: где жить? как жить? где и чем заняться, чтобы заработать на хлеб насущный.
Он сидел на лавочке в парке, размышляя о хлебе насущном. Тут подсел к нему мужчина, вынул из портфеля газету и стал читать статью на последней странице. Ниже статьи было много объявлений о приёме на работу. Когда мужчина закончил читать, Олег попросил у него газету. Везде нужны были специалисты. Одно объявление, где было сказано, что требуются дипломированные кочегары и одинокие обеспечиваются общежитием, он прочитал ещё раз и вернул газету.
В Иркутске снять квартиру трудно. Все занято студентами. И в объявлении его заинтересовало то, что одинокие обеспечиваются общежитием. Пока найдёт квартиру и приличную работу, надо где-то зацепиться. Только как устроиться без диплома??
Решение созрело моментально.
«В технике я кое-что смыслю, — рассуждал Олег, — пойду поговорю. Авось примут».
В жилищном отделе райсовета сказал, что пришёл по объявлению. И тут же его направили в ночную смену, не спрашивая никакого образования. Сказали, что документы оформит завтра, после смены. Олег и рта не успел раскрыть, чтобы объяснить своё положение. К нему подошёл техник и сказал: «Пойдём, покажу тебе рабочее место». Олег покорно шёл за ним по тропке, усыпанной шлаком и мелким углём, к котельной, которая была по соседству с конторой жилищного отдела. Помещалась она в подвале пятиэтажного дома. В дверях встретил их мужик лет пятидесяти с испитым, черным от копоти лицом, красными глазами и слегка закрученными чёрными усами.
— Вот, дядя Федя, пополнение, — сказал техник. — Сегодня в ночную пойдёт. — Обратился к Олегу: — Дядя Федя тебе все расскажет.
И ушёл.
Дядя Федя повёл Олега в подвал. Оба с первой минуты почувствовали расположение друг к другу. Олег сразу проникся уважением к старому кочегару, внешне сильно напоминавшему рабочего, каких обычно рисуют на революционных плакатах. Олег врать не умел, не любил, и выложил все начистоту. Кочегар рассмеялся, хлопнул Олега по плечу:
— В технике, говоришь, смыслишь? Сразу кто тебе её доверит? Лопату — доверят, — и опять рассмеялся: — Приспичило, и диплома не спросили. Парень ты на вид серьёзный. Вот и захомутали…
Олег молчал, пока кочегар говорил и смеялся, потом снова начал объяснять своё положение. Дядя Федя перебил его:
— Не горюй. Сейчас работать некому, — сказал он. — Это дело уладим. Только ты завтра к начальству не ходи. Я сам поговорю. Тут в шкафу у меня есть книжка (он показал на прибитый к стене шкафчик). Там всё описано: устройство котельной, уход за ней. Читай, осваивай.
Олег начал осваивать кочегарское дело. С книжкой в руках обшарил все винтики котельной, узнал назначение каждого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
— Можно сделать запрос в часть, где я служил.
— Если ваша часть в Афганистане, на это уйдёт полгода.
Все молчали. В кабинете стало тихо-тихо.
— Ну вот что, — сказал ректор, вздохнув. — К началу следующего учебного года предъявите мне документ, что вы действительно проходили службу в Афганистане. Мы примем вас вне конкурса. Но экзамены придётся сдавать снова. Все. — Ректор опять сказал как отрубил и развёл руками, давая понять, что разговор окончен.
Олег, покрывшись красными пятнами, вышел из кабинета.
В тот же день он написал письмо в часть, обратившись к полковнику Горбатовскому с просьбой выслать повторную характеристику по адресу, который имеется у него в записной книжке. О себе написал все как есть. Как завербовался на рыбные промыслы, как потерял характеристику, как поступал в институт на общих основаниях и не прошёл по конкурсу. Завершил письмо следующими словами: «… Я не стал бы беспокоить Вас из-за этого пустяка, мог бы обратиться к замполиту, потому что всё равно он будет писать повторную характеристику, но есть ещё и другая причина, побудившая меня обратиться с письмом именно к Вам. Дело касается моей матери. В сущности я не знаю её. Почти с рождения после гибели отца, который был военным лётчиком и погиб в Арктике, я жил и воспитывался у бабушки в Иркутской области. Бабушка по отцу не любила мою мать, и дружбы между ними никогда не было, хотя они переписывались и к каждому празднику слали друг другу открытки. Но поскольку бабушка в прошлом году умерла и больше никого близких у меня нет, то хотелось бы узнать окольными путями хоть что-нибудь о своей матери. А вы, я слышал, до Афганистана служили в Московском военном округе, сами по разговорам коренной москвич и наверняка часто бываете в Москве. Так вот я подумал, не знаете ли Вы случайно генерала Ржевского из штаба Московского военного округа? Если знаете его, то, может быть, знаете и его жену Надежду Александровну. Надежда Александровна Ржевская моя родная мать, с которой у меня никогда не было, нет, а может быть и не будет никакой связи, если я навсегда останусь таким же неудачником, каким являюсь до сих пор. Мне неловко обращаться к Вам с этой безумной просьбой, но других окольных путей хоть что-нибудь узнать о своей матери у меня нет. А разыскивать её через милицию на правах бедного родственника я не стану.
Извините за беспокойство.
С уважением гвардии сержант запаса Осинцев».
Олег заклеил письмо в конверт, бросил в почтовый ящик и стал бесцельно бродить по городу. Одолевали тяжкие думы. Не знал что делать дальше. Ехать в Зорино не хотелось. Там близко места, где познакомился с Мариной и провёл с ней лучшие дни в своей жизни. А где был счастлив, туда не возвращайся. Так говорят суеверные люди, которые ещё на что-то надеются. Но что бы не случилось, надо жить. Вопрос в том, где жить? Чем заняться до следующих экзаменов? Может опять на рыбные промыслы? Нет! И без того на душе тошно. Неплохо бы хоть немножко развлечься, чтобы избавиться от тоски. Но где и как? Бывалые люди говорят, что душевные раны лучше всего лечить на юге, на пляжах Чёрного моря. Значит надо ехать на юг. В тот же день взял билет на самолёт и был таков. Наметил себе маршрут: Сочи — Гагра — озеро Рица — Батуми — Новороссийск — Ялта — Севастополь — Рига — Санкт-Петербург. За два месяца успел побывать везде, но в последнем пункте, в Питере, осел надолго. Город поразил его своим великолепием, и он с удовольствием проводил там время, таскаясь по разным историческим местам, по музеям и выставкам. Изучал достопримечательности Северной Пальмиры, пока не иссякли ресурсы. Вернулся в Иркутск с тремя рублями. А вернулся потому, что насмотрелся всяких прекрасных вещей в Санкт-Петербурге и затосковал по Марине пуще прежнего. Решил во что бы то ни стало увидеть её хоть одним глазком, подышать воздухом той улицы, где она ходит. Но прежде чем удовлетворить свой очередной романтический порыв, надо было решить реальные прозаические вопросы: где жить? как жить? где и чем заняться, чтобы заработать на хлеб насущный.
Он сидел на лавочке в парке, размышляя о хлебе насущном. Тут подсел к нему мужчина, вынул из портфеля газету и стал читать статью на последней странице. Ниже статьи было много объявлений о приёме на работу. Когда мужчина закончил читать, Олег попросил у него газету. Везде нужны были специалисты. Одно объявление, где было сказано, что требуются дипломированные кочегары и одинокие обеспечиваются общежитием, он прочитал ещё раз и вернул газету.
В Иркутске снять квартиру трудно. Все занято студентами. И в объявлении его заинтересовало то, что одинокие обеспечиваются общежитием. Пока найдёт квартиру и приличную работу, надо где-то зацепиться. Только как устроиться без диплома??
Решение созрело моментально.
«В технике я кое-что смыслю, — рассуждал Олег, — пойду поговорю. Авось примут».
В жилищном отделе райсовета сказал, что пришёл по объявлению. И тут же его направили в ночную смену, не спрашивая никакого образования. Сказали, что документы оформит завтра, после смены. Олег и рта не успел раскрыть, чтобы объяснить своё положение. К нему подошёл техник и сказал: «Пойдём, покажу тебе рабочее место». Олег покорно шёл за ним по тропке, усыпанной шлаком и мелким углём, к котельной, которая была по соседству с конторой жилищного отдела. Помещалась она в подвале пятиэтажного дома. В дверях встретил их мужик лет пятидесяти с испитым, черным от копоти лицом, красными глазами и слегка закрученными чёрными усами.
— Вот, дядя Федя, пополнение, — сказал техник. — Сегодня в ночную пойдёт. — Обратился к Олегу: — Дядя Федя тебе все расскажет.
И ушёл.
Дядя Федя повёл Олега в подвал. Оба с первой минуты почувствовали расположение друг к другу. Олег сразу проникся уважением к старому кочегару, внешне сильно напоминавшему рабочего, каких обычно рисуют на революционных плакатах. Олег врать не умел, не любил, и выложил все начистоту. Кочегар рассмеялся, хлопнул Олега по плечу:
— В технике, говоришь, смыслишь? Сразу кто тебе её доверит? Лопату — доверят, — и опять рассмеялся: — Приспичило, и диплома не спросили. Парень ты на вид серьёзный. Вот и захомутали…
Олег молчал, пока кочегар говорил и смеялся, потом снова начал объяснять своё положение. Дядя Федя перебил его:
— Не горюй. Сейчас работать некому, — сказал он. — Это дело уладим. Только ты завтра к начальству не ходи. Я сам поговорю. Тут в шкафу у меня есть книжка (он показал на прибитый к стене шкафчик). Там всё описано: устройство котельной, уход за ней. Читай, осваивай.
Олег начал осваивать кочегарское дело. С книжкой в руках обшарил все винтики котельной, узнал назначение каждого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122