ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Колесо Времени #4
Книга четвертая цикла "Колесо Времени"



Роберт Джордан
Восходящая тень

Посвящается Роберту Марксу – писателю, учителю, ученому, философу, другу и вдохновителю.
Восстанет над миром Тень и затмит всю землю от края до края, и нигде не будет ни Света, ни безопасного пристанища.
И он, тот, кто будет рожден Рассветом, рожден Девою, как возвещает Пророчество, возденет руки свои наперекор Тени, и возопит мироздание, в страдании обретая спасение.
Да будет славен Творец, и Свет, и он, родившийся вновь.
И да спасет Свет нас от него.
    Из комментариев к "Кариатонскому циклу", Серейне дар Шамелле Мотара, Сестры-Советницы при Комайле, Верховной Королеве Джарамайде (ок. 325 г. П. Р., Третья Эпоха)


Глава 1. СЕМЕНА ТЕНИ

Вращается Колесо Времени, приходят и уходят эпохи, оставляя о себе воспоминания, что превращаются в легенды. Легенды становятся мифами, но ко времени, когда возвращается породившая их эпоха, и мифы оказываются давно забытыми. В эпоху, именуемую некоторыми Третьей, эпоху, которая еще грядет, эпоху, которая давно миновала, над великой равниной, прозванной Каралейнской Степью, поднялся ветер. Этот ветер не был началом, ибо нет ни конца, ни начала в обращении Колеса Времени. И все же именно тогда было положено начало.
Ветер дул на северо-запад под ранним утренним солнцем над растянувшимся на бессчетные мили морем колышущейся травы с редкими купами деревьев, над быстрой рекой Луан, минуя напоминавший обломанный клык исполинский утес – Драконову гору, гору легенд, вздымавшуюся так высоко, что облака собирались, не достигнув вершины окутанного дымкой пика; Драконову гору – гору, где некогда пал Дракон, а вместе с ним, как утверждали, ушла в небытие и Эпоха Легенд, и где, согласно пророчествам, он возродится вновь. Или уже возродился? Ветер дул на северо-запад, над селениями Джулд, и Дайрейн, и Алиндейр, откуда мосты, подобно каменному кружеву, перекинуты к Сияющим Стенам – величественным белым стенам Тар Валона, который многие считали величайшим городом мира; к стенам, которых каждый вечер касалась тень, отбрасываемая Драконовой горой.
В кольце стен высились здания, воздвигнутые огир более двух тысячелетий назад. Казалось, они выросли из земли и обрели свои очертания благодаря многовековой работе воды и ветра, ибо более напоминали причудливые творения природы, нежели дело рук, пусть даже искуснейших рук легендарных каменотесов-огир. Некоторые строения наводили на мысль о летящих птицах, другие же походили на огромные раковины из неведомых дальних морей. Светящиеся башни, рифленые и спиралевидные, парили над городом, соединенные висячими мостами длиной в сотни футов, часто лишенные перил. Нужно было прожить в Тар Валоне долгие годы, чтобы перестать изумленно таращиться на эти диковины, подобно простаку из захолустья, никогда не покидавшему родной деревушки.
Господствовала над городом величайшая из всех Белая Башня, поблескивавшая на солнце, словно выточенная из слоновой кости. "Колесо Времени вращается вокруг Тар Валона, – поговаривали горожане, – а сам Тар Валон вращается вокруг Башни". Первым, что открывалось взору приближавшихся к Тар Валону путников, еще до того как их кони достигали мостов, первым, что замечали капитаны речных судов, прежде чем сам остров вырисовывался на горизонте, была Башня, отражавшая солнечный свет подобно маяку. Неудивительно, что обнесенная стеной площадь перед башней казалась маленькой, а люди у подножия массивной твердыни выглядели крохотными, словно насекомые. Но будь Белая Башня даже самой маленькой в Тар Валоне, одного того, что она являлась средоточием мощи Айз Седай, было бы достаточно, чтобы держать в благоговейном страхе расположенный на острове город.
Как ни многолюден был город, толпы народа никогда не подступали к Башне настолько близко, чтобы заполнить площадь. По краям ее бурлил нескончаемый поток людей, спешащих по своим повседневным делам, но чем ближе к подножию, тем меньше становилось народу, и мало кто ступал на полоску чисто выметенной каменной мостовой шириной шагов в пятьдесят, что окружала возносящиеся ввысь белые стены.
Разумеется, в Тар Валоне чтили Айз Седай, и та, что занимала Престол и звалась Амерлин, правила и Айз Седай, и городом, но немногие осмеливались приближаться к средоточию мощи Айз Седай, если в том не было особой нужды. Одно дело – гордиться большим камином в гостиной, и совсем другое – совать голову в огонь. И совсем немногие подходили еще ближе, к широкой лестнице, ведущей к украшенным причудливым орнаментом вратам Башни, столь огромным, что в них, встав плечом к плечу, разом могла пройти дюжина человек. Эти врата всегда оставались распахнутыми, словно приглашая войти. И всегда находились люди, нуждавшиеся в помощи или столкнувшиеся с вопросами, ответы на которые, как они полагали, ведомы только Айз Седай. Потому просители стекались сюда как из самых дальних краев, так и из окрестных земель – Арафела и Гэалдана, Салдэйи и Иллиана. Многие и впрямь получали в Башне помощь и наставление, но часто совсем не те, на какие рассчитывали.
Мин набросила на голову широкий капюшон плаща, так что лицо ее невозможно было разглядеть. День стоял теплый, но плащ был достаточно легок и не привлекал особого внимания к женщине, по всей видимости, изрядно робевшей. Такие чувства испытывали многие из тех, кто направлялся в Башню. В облике Мин не было ничего бросающегося в глаза. Волосы ее подросли с тех пор, как она посещала Башню в прошлый раз, хотя все же не достигали плеч, а простое голубое платье со скромной отделкой из джарекузских кружев по вороту и манжетам вполне подошло бы дочери зажиточного хуторянина, принарядившейся ради такого случая. Так поступила бы любая женщина, решившаяся приблизиться к широким ступеням Башни. Во всяком случае Мин надеялась, что не слишком отличается от прочих просительниц. Ей приходилось подавлять в себе желание всматриваться в окружающих, вновь и вновь убеждая себя в том, что она вовсе не выделяется ни походкой, ни манерой держаться. "Я справлюсь с этим", – твердила она себе.
Понятно, что, проделав весь этот долгий путь, она не могла повернуть назад. В платье ее наверняка не узнают. Может быть, ее и запомнили в Башне в тот раз, но ведь тогда она была коротко острижена и, одета в мужской кафтан и штаны. Никто не видел ее в платье. Надо думать, оно сослужит ей добрую службу. Выбора у нее не было. Действительно не было.
По мере приближения к Башне Мин охватывала дрожь, руки ее судорожно прижимали к груди матерчатый узелок. В нем лежали все ее пожитки – обычная одежда и справные сапоги, больше у нее ничего не было, кроме разве что лошади, оставленной на постоялом дворе неподалеку от площади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333