Он слышал, как пионеры восхищенно переговаривались между собой:
— Здорово сделал!.. Как настоящий совсем.
Маленький пионер-шахматист в больших очках обошел модель со всех сторон, близко склонясь к ней, словно обнюхивая, и потом очень вежливо спросил у Володи:
— Это какого типа?
— Амфибия, — отвечал Володя пренебрежительно.
И мальчики вокруг переглянулись с уважением: им было приятно, что у них в Доме пионеров есть такой замечательный парень, умеющий делать даже амфибии.
— Один делал?.. Сам? — спросил кто-то.
— Нет, мама помогала! — отвечал Володя. И все засмеялись.
Но вот подошел Женя Бычков. Он внимательно осмотрел модель, осторожно потрогал крыло, попросил у Володи разрешения подержать самолет минуточку в своих руках и вернул его обратно нашему конструктору.
— Не полетит, — тихо сказал он.
— Что-о?! — обиделся Володя. — Больно ты много знаешь!
— Потому что перетяжеленный, — так же негромко пояснил Женя Бычков. — И фюзеляж слишком короткий. Скапотирует.
— Ты не каркай! — закричал Володя. — Посмотришь вот…
Модель была так велика, что и двор Дома пионеров, по мнению Володи, оказался тесным для нее. Решили подняться на склон Митридата и там запустить модель для пробы.
Все повалили туда. Володя шел впереди со своей моделью. Решили высоко не забираться на первый раз. Выбрали подходящее место, и Володя закрутил в разные стороны резиновые жгутики, приводящие в движение винты, зажав их пальцами, чтобы они не раскручивались без нужды. Затем он поднял свой самолет над головой, встал на цыпочки и толкнул в воздух модель, одновременно отпустив винты.
— Ура! — с готовностью закричали мальчишки, уже устремляясь вниз по склону за летящей над их головой моделью.
Самолет, задрав нос кверху, вдруг резко клюнул вниз, закинул хвост, два раза перевернулся в воздухе, потом как-то косо съехал на одно крыло, ударился его концом о землю и закувыркался вниз по склону, как перекати-поле. Мальчишки бежали вокруг, крича, подпрыгивая, но не решаясь задержать скатывающийся аппарат. Володя растолкал их, подхватил самолет на руки. Повреждения были невелики: в одном месте отошла стойка, кое-где чуточку порвалась бумага.
— Неправильно запустил, — объяснил Володя.
Он снова закрутил резинки винтов и с силой направил самолет в воздух.
Но модель, сделав неуклюжее сальто-мортале, со всего размаха врезалась в склон горы. Что-то хрустнуло. Ветер, внезапно подувший с моря, поволок исковерканную модель по траве. Она зацепилась за кустарник и затрепыхалась, стуча перепончатым лопнувшим крылом. Володя подбежал к ней — и понял, что все кончено.
А вокруг уже смеялись, сперва тихо, а потом все громче. И уже слышал Володя обидные замечания тех самых ребят, которые только пять минут назад расхваливали его модель:
— Одна декорация!
— Декорация!..
— Фасону много, а толку ни на копейку!
— Высоко взлетела, низко села!..
— Х-хе, вот тебе и амфибия!
— Эй, Дубинин, может быть, она у тебя только с воды летает?
— Она и там на дно кувыркнется!..
Володя, не отвечая на насмешки, осторожно высвобождал треснувшие крылья из цепких ветвей кустарника.
Вскоре его оставили одного со злосчастной моделью. Володя поднял ее — исковерканную, опозоренную — на руки. Она беспомощно вывернула крыло.
С моря поднимался сильный ветер. Из-за пролива, со стороны Тамани, быстро неслись тучи. Вдалеке уже пробормотал что-то, пока еще про себя, гром. Надо было спускаться. Но как теперь возвращаться домой, после такого поражения?
И вдруг Володя заметил, что он не один. К нему подходил Женя Бычков.
— Это у тебя отлетело? — сказал Женя, подавая Володе отлетевшую планочку и глядя в сторону. Володя молча взял у него деревяшку.
— Потому что перетяжеленная, — так же тихо, как прежде, сказал Женя. — И центровка неправильная. Потом, зачем ты такие нервюры толстые поставил?
Володя не слыхивал никогда ни о нервюрах, ни о центровке, но он и виду не подал.
— Я думал, крепче будет…
— Нет, ты смотри, Дубинин, — проговорил Женя. — Видишь, у тебя тут равновесия нет. Его так сюда и тянет. Я знаю: это трудное дело. Тут самому не справиться. Надо расчеты знать. Вот мы все вместе потому и делаем. А ты хотел один. Тут ребята неопытнее тебя есть, да и то…
Они сидели на корточках возле поломанной модели, разбирали ее недостатки, старались исправить повреждения и так увлеклись оба, что не заметили, как тучи накрыли весь город и вдруг внизу, под ногами у них, все исчезло, все заволокло серой пеленой тумана. Крупная капля дождя звонко, как в барабан, стукнула о перепончатую оболочку крыла на модели.
— Эх ты, смотри, как накрыло! — сказал Володя, поднимая голову. — Ну, нальет нам сейчас за шиворот! Ты беги, тут прямо можно спуститься, покороче будет.
— А ты?
— А я той дорогой пойду, а то съеду еще здесь, так окончательно все поломаю.
— Ну, уж тогда вместе пойдем, — сказал Женя Бычков. — Скорее надо, а то все у тебя размочит!
Взявшись за концы попорченных крыльев самолета, они начали быстро спускаться. Под ними была уже сплошная, медленно клубившаяся муть; она подступала со всех сторон… Гора, где они стояли, выглядела уже островком в море тумана, и было жутковато погружаться в него. Ветер несколько раз чуть не вырвал из рук мальчиков модель. Они в таких случаях приседали и старалась быть поближе к земле. Дождь все усиливался, склон стад скользким. Ветер гнал на Митридат густое стадо туч и оглушительно щелкал над головой слепящим кнутом молний. Гроза была теперь совсем рядом. Стало казаться, что с Митридата, грохоча, катятся от самой вершины вниз огромные пустые железные бочки. Под ногами все ехало, расплывалось…
Вдруг Женя негромко охнул и провалился куда-то вниз. Не выпуская из рук модели, Володя сполз к нему:
— Ты что?
— Нога у меня чего-то…
Женя попытался подняться, но тихо ойкнул и повалился на землю.
— Вот так номер, — сказал он виновато, — ступить не могу. А больно до чего…
Лицо у него перекосило, он кусал нижнюю губу, но продолжал говорить тем же тихим голосом, каким обычно разговаривал в кружке:
— Ты уходи, а то тебе все размочит… Да и ветер поднимается.
Порыв ветра чуть не повалил Володю на землю. Дождь лил как из ведра. С вершины Митридата хлынули мутные, уже начинавшие греметь потоки.
— Идти никак не можешь? — спросил Володя, повернувшись спиной к ветру.
— Погоди, у меня пройдет немножко, тогда я пойду… А ты не жди, ты беги.
— Куда я побегу? Давай уж вместе.
— Да не могу же я!
— Я и говорю, что не можешь. Значит, давай вместе. Забирайся ко мне на закорки.
— Да брось ты!.. Я ж тяжелый…
— Сам брось! Давай, говорю! Мне даже лучше будет — ты меня от дождя прикроешь.
— А модель как же?
— А ну, шут с ней, с моделью! Давай!..
Володя спустился на шаг ниже, подставил спину, припав на колени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
— Здорово сделал!.. Как настоящий совсем.
Маленький пионер-шахматист в больших очках обошел модель со всех сторон, близко склонясь к ней, словно обнюхивая, и потом очень вежливо спросил у Володи:
— Это какого типа?
— Амфибия, — отвечал Володя пренебрежительно.
И мальчики вокруг переглянулись с уважением: им было приятно, что у них в Доме пионеров есть такой замечательный парень, умеющий делать даже амфибии.
— Один делал?.. Сам? — спросил кто-то.
— Нет, мама помогала! — отвечал Володя. И все засмеялись.
Но вот подошел Женя Бычков. Он внимательно осмотрел модель, осторожно потрогал крыло, попросил у Володи разрешения подержать самолет минуточку в своих руках и вернул его обратно нашему конструктору.
— Не полетит, — тихо сказал он.
— Что-о?! — обиделся Володя. — Больно ты много знаешь!
— Потому что перетяжеленный, — так же негромко пояснил Женя Бычков. — И фюзеляж слишком короткий. Скапотирует.
— Ты не каркай! — закричал Володя. — Посмотришь вот…
Модель была так велика, что и двор Дома пионеров, по мнению Володи, оказался тесным для нее. Решили подняться на склон Митридата и там запустить модель для пробы.
Все повалили туда. Володя шел впереди со своей моделью. Решили высоко не забираться на первый раз. Выбрали подходящее место, и Володя закрутил в разные стороны резиновые жгутики, приводящие в движение винты, зажав их пальцами, чтобы они не раскручивались без нужды. Затем он поднял свой самолет над головой, встал на цыпочки и толкнул в воздух модель, одновременно отпустив винты.
— Ура! — с готовностью закричали мальчишки, уже устремляясь вниз по склону за летящей над их головой моделью.
Самолет, задрав нос кверху, вдруг резко клюнул вниз, закинул хвост, два раза перевернулся в воздухе, потом как-то косо съехал на одно крыло, ударился его концом о землю и закувыркался вниз по склону, как перекати-поле. Мальчишки бежали вокруг, крича, подпрыгивая, но не решаясь задержать скатывающийся аппарат. Володя растолкал их, подхватил самолет на руки. Повреждения были невелики: в одном месте отошла стойка, кое-где чуточку порвалась бумага.
— Неправильно запустил, — объяснил Володя.
Он снова закрутил резинки винтов и с силой направил самолет в воздух.
Но модель, сделав неуклюжее сальто-мортале, со всего размаха врезалась в склон горы. Что-то хрустнуло. Ветер, внезапно подувший с моря, поволок исковерканную модель по траве. Она зацепилась за кустарник и затрепыхалась, стуча перепончатым лопнувшим крылом. Володя подбежал к ней — и понял, что все кончено.
А вокруг уже смеялись, сперва тихо, а потом все громче. И уже слышал Володя обидные замечания тех самых ребят, которые только пять минут назад расхваливали его модель:
— Одна декорация!
— Декорация!..
— Фасону много, а толку ни на копейку!
— Высоко взлетела, низко села!..
— Х-хе, вот тебе и амфибия!
— Эй, Дубинин, может быть, она у тебя только с воды летает?
— Она и там на дно кувыркнется!..
Володя, не отвечая на насмешки, осторожно высвобождал треснувшие крылья из цепких ветвей кустарника.
Вскоре его оставили одного со злосчастной моделью. Володя поднял ее — исковерканную, опозоренную — на руки. Она беспомощно вывернула крыло.
С моря поднимался сильный ветер. Из-за пролива, со стороны Тамани, быстро неслись тучи. Вдалеке уже пробормотал что-то, пока еще про себя, гром. Надо было спускаться. Но как теперь возвращаться домой, после такого поражения?
И вдруг Володя заметил, что он не один. К нему подходил Женя Бычков.
— Это у тебя отлетело? — сказал Женя, подавая Володе отлетевшую планочку и глядя в сторону. Володя молча взял у него деревяшку.
— Потому что перетяжеленная, — так же тихо, как прежде, сказал Женя. — И центровка неправильная. Потом, зачем ты такие нервюры толстые поставил?
Володя не слыхивал никогда ни о нервюрах, ни о центровке, но он и виду не подал.
— Я думал, крепче будет…
— Нет, ты смотри, Дубинин, — проговорил Женя. — Видишь, у тебя тут равновесия нет. Его так сюда и тянет. Я знаю: это трудное дело. Тут самому не справиться. Надо расчеты знать. Вот мы все вместе потому и делаем. А ты хотел один. Тут ребята неопытнее тебя есть, да и то…
Они сидели на корточках возле поломанной модели, разбирали ее недостатки, старались исправить повреждения и так увлеклись оба, что не заметили, как тучи накрыли весь город и вдруг внизу, под ногами у них, все исчезло, все заволокло серой пеленой тумана. Крупная капля дождя звонко, как в барабан, стукнула о перепончатую оболочку крыла на модели.
— Эх ты, смотри, как накрыло! — сказал Володя, поднимая голову. — Ну, нальет нам сейчас за шиворот! Ты беги, тут прямо можно спуститься, покороче будет.
— А ты?
— А я той дорогой пойду, а то съеду еще здесь, так окончательно все поломаю.
— Ну, уж тогда вместе пойдем, — сказал Женя Бычков. — Скорее надо, а то все у тебя размочит!
Взявшись за концы попорченных крыльев самолета, они начали быстро спускаться. Под ними была уже сплошная, медленно клубившаяся муть; она подступала со всех сторон… Гора, где они стояли, выглядела уже островком в море тумана, и было жутковато погружаться в него. Ветер несколько раз чуть не вырвал из рук мальчиков модель. Они в таких случаях приседали и старалась быть поближе к земле. Дождь все усиливался, склон стад скользким. Ветер гнал на Митридат густое стадо туч и оглушительно щелкал над головой слепящим кнутом молний. Гроза была теперь совсем рядом. Стало казаться, что с Митридата, грохоча, катятся от самой вершины вниз огромные пустые железные бочки. Под ногами все ехало, расплывалось…
Вдруг Женя негромко охнул и провалился куда-то вниз. Не выпуская из рук модели, Володя сполз к нему:
— Ты что?
— Нога у меня чего-то…
Женя попытался подняться, но тихо ойкнул и повалился на землю.
— Вот так номер, — сказал он виновато, — ступить не могу. А больно до чего…
Лицо у него перекосило, он кусал нижнюю губу, но продолжал говорить тем же тихим голосом, каким обычно разговаривал в кружке:
— Ты уходи, а то тебе все размочит… Да и ветер поднимается.
Порыв ветра чуть не повалил Володю на землю. Дождь лил как из ведра. С вершины Митридата хлынули мутные, уже начинавшие греметь потоки.
— Идти никак не можешь? — спросил Володя, повернувшись спиной к ветру.
— Погоди, у меня пройдет немножко, тогда я пойду… А ты не жди, ты беги.
— Куда я побегу? Давай уж вместе.
— Да не могу же я!
— Я и говорю, что не можешь. Значит, давай вместе. Забирайся ко мне на закорки.
— Да брось ты!.. Я ж тяжелый…
— Сам брось! Давай, говорю! Мне даже лучше будет — ты меня от дождя прикроешь.
— А модель как же?
— А ну, шут с ней, с моделью! Давай!..
Володя спустился на шаг ниже, подставил спину, припав на колени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151