ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Барзюм плюхнулся в кресло, Чарли сел за свой маленький столик, и оба погрузились в сценарий новой грандиозной программы.
В самый разгар дискуссии, в тот момент, когда Чарли был полностью поглощен вопросом расположения на сцене клоунов, Барзюм вдруг спросил:
– А что Леопольд? Надеюсь, вы его уже это, тютю? Я имею в виду, выставили за дверь?
– Что-что?
Секретарь не имел таких потрясающих способностей, как его шеф, и не мог делать одновременно десять дел. Занимаясь разработкой программы, он абсолютно забывал все остальное. И потребовалось, чтобы директор уточнил свою мысль:
– Я вас спрашиваю, – повторил патрон, – действительно ли конюх Леопольд уволен? Помните? Ведь мы его заподозрили в мелких кражах, участившихся с некоторого времени…
На этот раз до Чарли дошло.
– Мсье, я самолично уволил этого типа.
– Но… убрался ли он?
– Еще бы!
– Так вы уверены?
– Ну, своими глазами я не видел…
Барзюм раздраженно повел плечами.
– Опять двадцать пять! Когда вам поручают выполнить что-то, вы непременно торопитесь передать задание кому-то другому. И таким образом, даже спросить-то не с кого… Меня вот что интересует: конюх Леопольд не ссорился с укротителем Жераром?
Чарли сделал неопределенный жест:
– Право, не знаю… Как-то не задумывался над этим. А что?
– Видите ли, друг мой, клетка с пантерами не могла открыться сама собой. Держу пари, что ее открыл тот, кто хотел отомстить за что-то Жерару… Ну ладно, оставим. Сейчас продолжим работу, а это выясним попозже.
И они приступили каждый к своему делу.

Поезд был погружен в полную тишину, все артисты в недолгие часы отдыха прогуливались по окрестностям. В то время, как Жерар выхаживал Элен в своем купе, Барзюм и Чарли работали, а гигант тщетно искал пристанище своему огромному телу в гримерной (устраиваться в единственном подходящем для него месте – коридоре вагона ему запрещалось), в то самое время, пока все это происходило, некто удалялся большими шагами от товарного вокзала, на котором находился состав.
Кто же это был? Ну конечно же, барон-конюх Леопольд.
Он и вправду был уволен сегодня утром по приказу Чарли, но, тем не менее, не спешил покинуть поезд.
Вначале барон был здорово влюблен в хорошенькую наездницу, которая в столь оскорбительной форме отвергла его ухаживания. Но затем его положение становилось все более и более идиотским. Нарядившись в конюха, он проник в поезд, так сказать, «по любви», однако одежда была непривычной, да к тому же и денежки вскоре иссякли, а этот субъект привык жить на широкую ногу.
А теперь плюс ко всему его еще и уволили. В кассе выплатили какую-то унизительную сумму в тридцать два франка, на которую ни приодеться, ни пообедать как следует, ни добраться до своего места, тем более, что поезд уже преодолел некоторое расстояние, выехав из Тирлемона.
Что делать?
Целый день барон Леопольд был вынужден бродить неподалеку от поезда, стоявшего на запасном пути. Он прятался то в одном вагоне, то в другом, и это оказалось совсем несложно, благодаря многочисленности и разношерстности служебного персонала. Наконец для Леопольда пробил час отправления. Поезд как раз остановился недалеко от Спа.
В одиннадцать вечера он спокойно спрыгнул с последнего вагона, пересек железнодорожное полотно и, выйдя из товарного вокзала, направился к большой дороге.
Барон шел, яростно стиснув кулаки.
– Так значит, меня прогоняют, – бормотал он, – ладненько! Посмотрим! Они еще пожалеют об этом, я им устрою! А эта взбалмошная дуреха! Эта рыжая идиотка… И она у меня еще попляшет! Всем отомщу!
На большой дороге отвергнутый поклонник остановился и огляделся.
– Сколько же это, интересно, до Спа? Наверное, километров пять-шесть, не больше. Итак, вперед. В Спа! Я буду не я, если сегодня же вечером не выиграю немного деньжат в рулетку…
Однако барон Леопольд ошибался. К пяти-шести километрам в действительности добавилось еще примерно столько же. И хотя барон шагал быстро, он достиг известного казино лишь к полуночи.
– Эх, красота, черт возьми! – прошептал Леопольд, подойдя к роскошным садам, окружавшим игорный дом. Он любовался вереницей великолепных экипажей и автомобилей, выстроившихся вдоль тротуара.
– Но вот, пожалуй, единственный нюанс, который я не предусмотрел, – он с досады хлопнул себя по лбу, – это одежда. Ведь в наряде конюха в казино наверняка не пустят! Да-а, ну и положеньице…
Увы, этот светский молодой человек действительно одет был весьма неподходяще для подобного заведения.
– Чем же все это кончится? Неужто так и не удастся ничего придумать?
Он брел по освещенному яркими фонарями тротуару. Автомобили и экипажи словно дразнили его своим богатством.
– Куда идти? Оставаться здесь тоже бессмысленно. Еще загребут, чего доброго, за бродяжничество да нищенство! Вот будет потеха!
И как раз в этот момент его окликнули:
– Эй! Вы! Да-да, вы, в синей жилетке!..
Упоминание о синей жилетке не оставляло ни малейшего сомнения – обращались к нему.
Это был шофер автомобиля, на вид весьма импозантный, одетый в богатую ливрею и шляпу с медной вышивкой.
Барон Леопольд, не привыкший к такому фамильярному тону (за дни, проведенные в цирке, он так и не сумел приспособиться к тому, что все на равных), ответил довольно сухо:
– Что вам от меня надо?
– Ну, подойди ближе… Никто тебя не съест.
Шофер, подозвавший фальшивого конюха, был, очевидно, парижанином – акцент и манеры безошибочно выдавали происхождение. Да и все остальные шоферы, вероятно, были оттуда же. Они принялись подшучивать:
– Ну и видок у этого парня! Ха-ха! Экий недотепа!
– Держу пари, что этот тюфяк только и умеет мешать навоз! Ха-ха!
– Иди сюда! – повторил первый шофер.
Барон Леопольд, скорее даже из любопытства, подошел.
– Чего ты маячишь здесь? – спросил шофер. – Нечем заняться, что ли?
На эту реплику, произнесенную таким наглым тоном, барон Леопольд готов был уже броситься и задушить дерзкого слугу или хотя бы поставить его на место холодным замечанием:
– Друг мой, кто ваш хозяин? Назовите имя, и завтра я чиркну ему пару строк, чтобы он немедленно выставил за дверь такого хама и подонка, как вы.
Но, к счастью, барон Леопольд удержался.
– В конце концов, – рассудил он, – ведь этот паршивец не знает, да и не может знать, кто я такой… В определенном смысле даже забавно! Ведь эта ситуация опровергает утверждение, что, дескать, нельзя судить по наружности.
Барон наклонил голову и, пытаясь имитировать рабочего, ответил:
– Да вот, прогуливаюсь, дышу свежим воздухом.
– Хочешь заработать сто су?
Сперва лоб Леопольда побагровел от ярости.
– Он смеет предлагать мне свои вонючие сто су! Да я ему! Но… а что, собственно, сказать? Конечно, для него это вроде насмешки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80