ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Барон наконец обратил внимание на необычное состояние жены, и, нежно наклонясь к ней в тот момент, когда подали кофе, он участливо спросил:
– Вам не по себе, дорогая? Не заболели ли вы?
Валентина сделала усилие, чтобы любезно ответить:
– Я не заболела, но чувствую себя усталой.
Затем обратившись к доктору Юберу, она сказала:
– Извините меня, мой друг, что наш вечер так быстро закончился, но мне хотелось бы вернуться домой… Жоффруа, – продолжала она, обернувшись к мужу, – отвезите меня, пожалуйста, домой, а потом вы будете свободны и сможете пойти в клуб, если захотите, или лучше в этот «Музыкальный кабачок» вместе с доктором Юбером.
Но гость супругов де Леско запротестовал:
– Спектакль без вас, мои друзья, меня совсем не интересует. Но поскольку вы заболели, мадам, я прошу разрешения вернуться спокойно к себе домой.
Доктор Морис Юбер встал, потребовал пальто в вестибюле, затем, вновь повернувшись к Валентине, спросил:
– Вы извините меня? Я пойду пожать руку моему другу Дервалю.
Молодые люди обменялись сердечным приветствием, и морской офицер своим низким и взволнованным голосом спросил:
– Доктор, вы, как всегда, довольны своей работой? И, как всегда, остаетесь к тому же светским человеком? Черт возьми! Примите мои поздравления! Вы обедали сегодня с очень красивой женщиной!
Сорине-Моруа, который только что был представлен Морису Юберу, прекратил на минуту есть, чтобы спросить его:
– В самом деле! Эта молодая женщина, которую вы сопровождали, восхитительна… Ближе к делу, скажите-ка мне ее имя. Я забыл, где видел ее и супруга. Но действительно, их черты лица мне кого-то напоминают. Я их узнал, не будучи им представленным.
Морис Юбер и не подумал что-то скрывать. Он просто ответил:
– Баронесса и барон де Леско бывают часто в парижском свете, вы можете всегда их встретить здесь. Они мои новые друзья, которыми я дорожу.
Попрощавшись с ними, Морис Юбер удалился.

Спустя несколько минут Валентина и ее супруг сели в свой автомобиль, и шофер, удивленный и одновременно обрадованный, что обед закончился так рано, на большой скорости отвез их домой.
Барон и баронесса де Леско жили на улице Спонтини рядом с Булонским лесом. Специально построенный элегантный особняк, окруженный восхитительным садом с большими тенистыми деревьями, придавал этому месту изящный, скромный и привлекательный вид сельской местности.
Спустя несколько минут после отъезда из ресторана «Лукулл» автомобиль остановился на краю тротуара перед домом.
Едва только барон де Леско вставил ключ в замок ворот садовой решетки, как окна особняка засветились, дверь подъезда отворилась, и с достойным и торжественным видом, одетый в черную ливрею, появился дворецкий Дезире. Он возник перед своими господами, бесстрастный и холодный, как и подобает слуге порядочного дома, и приветствовал их, не выразив никакого удивления. Хороший слуга никогда ничему не удивляется.
Только когда барон задержался в холле особняка, чтобы просмотреть почту, а баронесса быстро поднялась на второй этаж, Дезире осмелился обратиться к своему хозяину:
– Новый грум, которого вы, мсье, наняли в ресторане «Лукулл», уже здесь. Сначала я не поверил ему, но потом он мне показал вашу визитную карточку, и тогда я его устроил… Я полагаю, что мсье видел его рекомендательные письма…
В словах Дезире послышался легкий упрек, но барон де Леско, увлеченный просмотром почты, не уловил его.
– Превосходные рекомендации… превосходные… Ведь мне рекомендовал его Шарль.
Затем он добавил:
– Разбудите меня завтра ровно в восемь утра, я должен пойти по делам.
– Желает ли господин барон, чтобы я помог ему раздеться?
– Не стоит, Дезире. Можете идти спать!
Между тем Валентина, поднявшись в свою комнату, быстро разделась. Оставаясь задумчивой, затаенной, взволнованной до глубины души с тех пор, как она услышала в ресторане цыганскую мелодию «Страстно», баронесса позволила себя раздеть горничной, которая внимательно и усердно распустила тяжелую копну черных волос своей госпожи, причесав ее на ночь.
Она передала Валентине пеньюар и предложила оказать еще какие-нибудь услуги.
– Спасибо, – ответила баронесса. – Вы мне больше не нужны и можете уйти.
Как только горничная удалилась, барон де Леско спросил разрешения войти к супруге.
– Входите, прошу вас, – ответила она.
Барон увидел, что жена уже собиралась лечь спать.
– Извините за беспокойство, – произнес он, – но я пришел узнать, как вы себя чувствуете?
Машинально отеческим поцелуем он прикоснулся ко лбу Валентины, затем, заглядывая ей в глаза, спросил:
– Не заболели ли вы серьезно, моя дорогая?
– Слава Богу, нет, – ответила молодая женщина. – Это простое недомогание. Завтра я буду совершенно здорова…
– Спокойной ночи, Валентина.
– Спокойной ночи, Жоффруа.
Около четверти часа в особняке царила тишина. Валентина была одна на своей отдельной половине; ее спальня, будуар и умывальная комната занимали западную половину особняка и заканчивались террасой, выходящей в большой сад.
Молодая женщина поднялась с кровати, чтобы закрыть задвижку двери.
Но посреди комнаты она вдруг удивленно остановилась, подавив крик, который чуть не сорвался с ее губ.
– Боже мой, – прошептала она тихо, – вы здесь!
В смятении и испуге она всматривалась в неожиданное видение, представшее перед ней.
В этот вечер стояла очень теплая, слегка ветреная погода и, несмотря на поздний час, было душно, но не сыро.
Валентина оставила окно приоткрытым.
Именно в это окно и забрался кто-то. Он стоял неподвижно и дрожал, томясь с искаженным лицом и желая узнать, какое впечатление он произвел. Это был доктор Юбер!
На удивленное восклицание молодой женщины он ответил тревожным голосом:
– Валентина, извините меня!
Молодая женщина была слишком взволнована, чтобы тотчас ответить; инстинктивным жестом стыдливости она запахнула пеньюар, раскрывшийся на груди, затем, приблизившись к доктору, спросила:
– Что вам угодно?.. Зачем вы пришли сюда? Кто вам позволил?..
Ее глаза выражали возмущенное негодование.
И доктор Юбер не смог выдержать этот взгляд, он опустил глаза и тоном ребенка, которого бранят, униженно попросил прощения:
– Ах! Валентина, я знаю, что поступил плохо. Уже давно я противлюсь этому чувству, борюсь сам с собой. Я позволю себе сказать и повторю много, много раз, как я вас люблю… Несомненно, я безумен, но ведь это безумие от любви к вам. Я люблю вас! Люблю!
Молодой человек задыхался. По мере того как он говорил, признаваясь в своей страсти, его голос становился более четким, уверенным, он осмелился смотреть на Валентину.
Она же немного отступила назад. Ее лицо выражало теперь скорее удивление, чем возмущение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86