Весь ее вид говорил о том, что такая безукоризненность — плод скрупулезной отработки: все до деталей изысканно отлажено, вплоть до наклона головы, до того, как волосы обрамляют лицо: даже разлет прядей точно в пределах естественного. В мягком свете стоявшей сбоку лампы четко обрисовывались высокие, как у Нефертити, скулы, обтянутые еще более гладкой, чем у египетской фараонши, кожей. Возможно, она была единственной в этом здании, чья внешность утверждала истинность посулов салона красоты. Один взгляд на такую красавицу, наверно, был способен толкнуть Лолу Марш на преступление.
— Полагаю, вы — Оливия Марчант? — спросила я, игнорируя вышеупомянутую Уэверли, которая в присутствии хозяйки явно тушевалась.
Склонила голову, улыбнулась, — едва-едва, так, чтоб не нарушить всю живописность ослепительного лица, — и негромко произнесла:
— Судя по всему, мисс Вульф, мне есть за что вас благодарить, и даже очень.
Я дернула головой с выражением «подумаешь, какие пустяки!». Благодарности оставим на потом. Сначала завершим сюжет. Хозяйка перевела взгляд на свою злополучную служащую.
— Да уж, Лола Марш, не ожидала, что это окажетесь вы. Может, присядете? Не бойтесь. Никто вас не тронет. Просто мы хотим послушать, что вы нам скажете.
Лола не села. И рта не раскрыла. Застыла на месте. Стояла и смотрела на Оливию Марчант. Мы ждали. В комнате повисла тяжелая тишина. Казалось, только Лола этого не замечает. Для преступницы она держалась непостижимо уверенно.
— Не понимаю, Лола, как ты могла! — принялась выговаривать Кэрол визгливым, то ли от бешенства, то ли от радости, голосом. — И это в благодарность за наше доброе отношение. Вон как повезло, в таком заведении работаешь.
«С твоей-то внешностью!» — явно хотела она сказать, но не сказала. Чего там! Все мы прекрасно читаем между строк.
— Не надо, Кэрол, — произнесла Оливия негромко, но с явной сталью в голосе. — Что теперь об этом говорить. Ну, мы слушаем, Лола?
Но Лола по-прежнему безмолвствовала. Правда, все-таки метнула красноречивый злобный взгляд на Уэверли. Под конец миссис Марчант не выдержала, воззвала ко мне. Я пересказывала суть — по крайней мере то, что мне было известно, — а она не отрываясь смотрела на Лолу с тем же, как и у той, бесстрастным выражением лица. Когда я закончила, Оливия откинулась в кресле, не сводя взгляда с девушки, а мы с Кэрол следили, затаив дыхание, кто первый сдастся и заговорит.
Было трудно определить, что в данный момент чувствует Оливия Марчант. В ней все будто застыло и смолкло. Я поймала себя на том, что пасую перед ее безукоризненной внешностью. «Сколько же тебе лет? — думала я. — Если б можно было по срезу твоего прелестного упругого бедра пересчитать количество возрастных колец!» Судя по телу, она моя ровесница, но судя по лицу, несмотря на его гладкость, пожалуй, старше. Какое-то смутное воспоминание навеял вид натянутой, без единой морщинки, кожи на ее щеках. Но так и не удавалось уловить, какое. Возможно, меня сбивала с толку ее ослепительная красота. Если не считать Кейт (которая несколько сдала под гнетом материнских обязанностей), я всегда сталкивалась в жизни с тем, что истинно красивая женщина доставляет больше неприятностей, чем того заслуживает.
Почувствовав на себе мой взгляд, Оливия на мгновение вскинула на меня глаза, снова перевела на Лолу. Тишина делалась все напряженней.
—Так все-таки, Лола! — нарушила наконец молчание миссис Марчант. — Скажите, в чем дело, за что вы так на нас ополчились? Ведь дело же не в работе, правда? Вы пришли без должной подготовки. Я поставила это вам на вид с самого начала.
Теперь Лола слушала — это было видно по ее лицу. Казалось, внутри ее нарастает какая-то буря. Какая-то в ней зреет внутренняя сейсмическая активность. Берегись — вот-вот прорвется. Миссис Марчант это тоже уловила. Смолкла. Но взрыва не произошло.
— Как бы то ни было, мы в ваших, услугах не нуждаемся. Ничем помочь вам не могу.
Оливия сказала, как отрезала. И повернулась ко мне:
— Вы говорите, она уничтожила все письменные инструкции?
— Угу.
— Ну а конверты? Я мотнула головой.
— Что, и марки не осталось?
Я уже приготовилась снова мотнуть головой, но тут Лола четко и внятно произнесла:
— Лондон. Они все были из Лондона.
Снова миссис Марчант перевела взгляд на нее, уже с легким недоумением:
— Лондон? Но Лондон, Лола, велик, — сказала она мягко. — Какой район, не обратили внимания?
Но оракул иссяк. Видно, больше ни слова нам выжать не удастся. И, пока мы не поняли это окончательно, времени ушло порядком.
— Давно Лола у нас работает, Кэрол? — спросила миссис Марчант, помолчав.
— Три месяца. Вы взяли ее на работу в начале года.
По тону Кэрол явствовало — ее бы воля, Лолу она ни за что бы не взяла. Мне подумалось: ведь Уэверли макияжем ловко маскирует дефекты кожи. А каждый новый прыщик на Лолином лице был постоянным и безжалостным напоминанием Лоле о вечной борьбе красоты и природы. Отвратительный бизнес — торговля совершенством. И чем дальше, тем он представлялся мне все отвратительней. Казалось, только Оливию эта скверна не коснулась. Но ведь коснется, коснется же!
— Три месяца. Так. А теперь послушайте, Лола, что я вам скажу. После нашего разговора вы отправитесь прямо к себе укладывать вещи. Через полчаса у входа вас будет ждать такси, которое отвезет вас туда, куда вы скажете. Кроме того, вы получите рекомендательное письмо. Я не назову причины, по которой вы нас покидаете. Если ваш очередной наниматель захочет навести о вас справки, я ничего ему не скажу. Вы же, в свою очередь, тоже должны мне оказать аналогичную услугу. Сами понимаете, мне ничего не стоит немедленно позвонить и вызвать полицию. Так что можете не сомневаться: если я узнаю, что где-то просочился малейший слушок о случившемся в «Замке Дин», вы с моей помощью пулей вылетите с места службы, где бы она ни находилась. Ясно?
Лола, которая при всей своей гордыне явно оценила необыкновенное великодушие сделанного ей предложения, кивнула и собралась что-то сказать.
— Не сметь! — негодующе оборвала ее Оливия Марчант.
Лола перевела взгляд с Оливии на меня. По-видимому, не слова благодарности были у нее на языке. Похоже, кое-что для нее осталось незавершенным. Между ними на письменном столе лежал как неприкаянный коричневый конверт. И, признаюсь, меня потрясла дерзость брошенного на него Лолой взгляда. Взгляд не укрылся и от Оливии Марчант. Чуть усмехнувшись, она потянулась, взяла конверт. Вынимая банкноты, не сводила глаз с Лолы. Отсчитала четыре, кинула через стол.
— Недельное жалованье. Забирайте и — вон, пока я не передумала. Кэрол, пожалуйста, пойдите с ней. Отпечатайте письмо и проследите, чтоб она напоследок не оставила после себя очередных сюрпризов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
— Полагаю, вы — Оливия Марчант? — спросила я, игнорируя вышеупомянутую Уэверли, которая в присутствии хозяйки явно тушевалась.
Склонила голову, улыбнулась, — едва-едва, так, чтоб не нарушить всю живописность ослепительного лица, — и негромко произнесла:
— Судя по всему, мисс Вульф, мне есть за что вас благодарить, и даже очень.
Я дернула головой с выражением «подумаешь, какие пустяки!». Благодарности оставим на потом. Сначала завершим сюжет. Хозяйка перевела взгляд на свою злополучную служащую.
— Да уж, Лола Марш, не ожидала, что это окажетесь вы. Может, присядете? Не бойтесь. Никто вас не тронет. Просто мы хотим послушать, что вы нам скажете.
Лола не села. И рта не раскрыла. Застыла на месте. Стояла и смотрела на Оливию Марчант. Мы ждали. В комнате повисла тяжелая тишина. Казалось, только Лола этого не замечает. Для преступницы она держалась непостижимо уверенно.
— Не понимаю, Лола, как ты могла! — принялась выговаривать Кэрол визгливым, то ли от бешенства, то ли от радости, голосом. — И это в благодарность за наше доброе отношение. Вон как повезло, в таком заведении работаешь.
«С твоей-то внешностью!» — явно хотела она сказать, но не сказала. Чего там! Все мы прекрасно читаем между строк.
— Не надо, Кэрол, — произнесла Оливия негромко, но с явной сталью в голосе. — Что теперь об этом говорить. Ну, мы слушаем, Лола?
Но Лола по-прежнему безмолвствовала. Правда, все-таки метнула красноречивый злобный взгляд на Уэверли. Под конец миссис Марчант не выдержала, воззвала ко мне. Я пересказывала суть — по крайней мере то, что мне было известно, — а она не отрываясь смотрела на Лолу с тем же, как и у той, бесстрастным выражением лица. Когда я закончила, Оливия откинулась в кресле, не сводя взгляда с девушки, а мы с Кэрол следили, затаив дыхание, кто первый сдастся и заговорит.
Было трудно определить, что в данный момент чувствует Оливия Марчант. В ней все будто застыло и смолкло. Я поймала себя на том, что пасую перед ее безукоризненной внешностью. «Сколько же тебе лет? — думала я. — Если б можно было по срезу твоего прелестного упругого бедра пересчитать количество возрастных колец!» Судя по телу, она моя ровесница, но судя по лицу, несмотря на его гладкость, пожалуй, старше. Какое-то смутное воспоминание навеял вид натянутой, без единой морщинки, кожи на ее щеках. Но так и не удавалось уловить, какое. Возможно, меня сбивала с толку ее ослепительная красота. Если не считать Кейт (которая несколько сдала под гнетом материнских обязанностей), я всегда сталкивалась в жизни с тем, что истинно красивая женщина доставляет больше неприятностей, чем того заслуживает.
Почувствовав на себе мой взгляд, Оливия на мгновение вскинула на меня глаза, снова перевела на Лолу. Тишина делалась все напряженней.
—Так все-таки, Лола! — нарушила наконец молчание миссис Марчант. — Скажите, в чем дело, за что вы так на нас ополчились? Ведь дело же не в работе, правда? Вы пришли без должной подготовки. Я поставила это вам на вид с самого начала.
Теперь Лола слушала — это было видно по ее лицу. Казалось, внутри ее нарастает какая-то буря. Какая-то в ней зреет внутренняя сейсмическая активность. Берегись — вот-вот прорвется. Миссис Марчант это тоже уловила. Смолкла. Но взрыва не произошло.
— Как бы то ни было, мы в ваших, услугах не нуждаемся. Ничем помочь вам не могу.
Оливия сказала, как отрезала. И повернулась ко мне:
— Вы говорите, она уничтожила все письменные инструкции?
— Угу.
— Ну а конверты? Я мотнула головой.
— Что, и марки не осталось?
Я уже приготовилась снова мотнуть головой, но тут Лола четко и внятно произнесла:
— Лондон. Они все были из Лондона.
Снова миссис Марчант перевела взгляд на нее, уже с легким недоумением:
— Лондон? Но Лондон, Лола, велик, — сказала она мягко. — Какой район, не обратили внимания?
Но оракул иссяк. Видно, больше ни слова нам выжать не удастся. И, пока мы не поняли это окончательно, времени ушло порядком.
— Давно Лола у нас работает, Кэрол? — спросила миссис Марчант, помолчав.
— Три месяца. Вы взяли ее на работу в начале года.
По тону Кэрол явствовало — ее бы воля, Лолу она ни за что бы не взяла. Мне подумалось: ведь Уэверли макияжем ловко маскирует дефекты кожи. А каждый новый прыщик на Лолином лице был постоянным и безжалостным напоминанием Лоле о вечной борьбе красоты и природы. Отвратительный бизнес — торговля совершенством. И чем дальше, тем он представлялся мне все отвратительней. Казалось, только Оливию эта скверна не коснулась. Но ведь коснется, коснется же!
— Три месяца. Так. А теперь послушайте, Лола, что я вам скажу. После нашего разговора вы отправитесь прямо к себе укладывать вещи. Через полчаса у входа вас будет ждать такси, которое отвезет вас туда, куда вы скажете. Кроме того, вы получите рекомендательное письмо. Я не назову причины, по которой вы нас покидаете. Если ваш очередной наниматель захочет навести о вас справки, я ничего ему не скажу. Вы же, в свою очередь, тоже должны мне оказать аналогичную услугу. Сами понимаете, мне ничего не стоит немедленно позвонить и вызвать полицию. Так что можете не сомневаться: если я узнаю, что где-то просочился малейший слушок о случившемся в «Замке Дин», вы с моей помощью пулей вылетите с места службы, где бы она ни находилась. Ясно?
Лола, которая при всей своей гордыне явно оценила необыкновенное великодушие сделанного ей предложения, кивнула и собралась что-то сказать.
— Не сметь! — негодующе оборвала ее Оливия Марчант.
Лола перевела взгляд с Оливии на меня. По-видимому, не слова благодарности были у нее на языке. Похоже, кое-что для нее осталось незавершенным. Между ними на письменном столе лежал как неприкаянный коричневый конверт. И, признаюсь, меня потрясла дерзость брошенного на него Лолой взгляда. Взгляд не укрылся и от Оливии Марчант. Чуть усмехнувшись, она потянулась, взяла конверт. Вынимая банкноты, не сводила глаз с Лолы. Отсчитала четыре, кинула через стол.
— Недельное жалованье. Забирайте и — вон, пока я не передумала. Кэрол, пожалуйста, пойдите с ней. Отпечатайте письмо и проследите, чтоб она напоследок не оставила после себя очередных сюрпризов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67