И, мне кажется, Хустино поймал их.
- Тебе кажется?
Неожиданно подал голос Пабло:
- Так оно и есть, амиго.
- Вам-то что об этом известно? - взорвался Дарелл.
О'Брайн пожал плечами.
- Давайте зайдем в дом и все обсудим.
В кухне Дарелл как следует рассмотрел старого соперника. Рыжеволосый
ирладнский латиноамериканец был высокого роста, поджарый, с мягкими,
грациозными движениями кошки. Латинские предки наградили его изящным
телосложением, тонкими чертами лица - короче: достаточной
привлекательностью. От ирландцев помимо фамилии он унаследовал мощную
мускулатуру, рыжые волосы и голубые глаза. Без головного убора, в темном
пальто, темно-синем костюме и темной рубашке, то есть в подобранной с
умыслом одежде для ночных вылазок.
По требованию Дарелла О'Брайн представил кое-какие документы за
исключением паспорта. Прежде чем просмотреть их, Дарелл обратился к
Йенсену:
- Что предпринято насчет девушки и Дункана?
- Нам не хватает людей, Сэм. Послал две машины прочесать окрестности,
а шестеро людей отправились пешком. Женщина, хиромантка, видела из окна
своей гостиной, как это случилось. Говорит, что мужчина и девчонка
прятались у стены возле ее подъезда. Потом подъехала небольшая темная
машина - шевроле или форд, но не бьюик Кортесов, - из нее вышел высокий
смуглый человек с револьвером и заставил их сесть в свою машину.
- Без номера?
- Мадам Френатти не заметила. Сейчас она испрашивает ответ
собственным магическим способом.
Дарелл постарался не давать воли все возрастающему беспокойству и
взглянул на документы.
Иммиграционные службы зарегистрировали О'Брайна как официального
представителя латиноамериканской республики, покончившей с диктатурой
Кортеса. А сам он сказал, тчо занимает высокий пост в национальной
полиции.
Да, парень молодой, жесткий и не профан, как на собственном опыте
убедился Дарелл.
- Теперь мы послушаем вас, - предложил он.
- Как уже подметил ваш человек, - спокойно заговорил О'Брайн, - мое
задание - не упускать из виду Кортесов. Достоверно известно, что они не
только мечтают и надеются, но все делают для того, чтобы вернуться в мою
страну, дабы восстановить диктатуру. - О'Брайн криво усмехнулся. - Мои
родственники как по отцовской, так и по материнской линии испокон веков
борются за свободу, сеньор. И пусть вас не смущает мое имя. Я - патриот,
душой и сердцем принадлежу моей стране. Я сделаю все, чтобы сохранить
добытую на поле брани и обильно политую кровью демократию.
- Да, у вас исконно ирландское красноречие, - отметил Дарелл.
- И испанское сердце. Пожалуйста, помните об этом.
- Что вам известно о планах Кортесов?
- Я уверен, мы можем объединить усилия, - продложил О'Брайн. - В
клике Генерала наблюдается оживление. По нашим сведениям, в их
распоряжении имеются воинские формирования, расквартированные в
сочувствующей им стране Карибского бассейна. Есть также несколько
эскадрилий - из списанных американских самолетов. Нас это не очень
беспокоило, так как мы готовы к подобной неожиданности. Но то, что здесь
происходит сейчас, не поддается анализу. Кортесы не посмели бы осуществить
попытку возвращения, опираясь на ничтожные воинские силы, какие им удалось
собрать. Здесь что-то другое, но что именно, мне пока неведомо. - О'Брайн
посмотрел на Дарелла мягким взглядом, в котором сквозил вопрос. -
Возможно, вы просветите меня, если мы будем сотрудничать.
- Вряд ли.
- Но ведь я серьезно. Вас это испугало?
- Точнее обеспокоило, - сказал Дарелл.
Взгляд О'Брайна стал холодным и колючим.
- А Дункан кое-что знает, да? И он вам нужен, чтобы уточнить детали.
- Очень нужен.
- Хустино убьет его, можете не сомневаться.
- Нет, если мы успеем найти его.
- Понятно. А я бы помог вам.
- За определенную мзду?
- За сотрудничество. За разрешение работать с вами. - Он мягко
рассмеялся. - В одиночестве я как бы мечусь между двух огней. Получить
пулю от ваших парней не большее удовольствие, чем от Хустино. - И
сопроводил слова типично латиноамериканским жестом.
- Откуда мне было знать, что вы проникли в дом Кортесов и занимаетесь
тем, что полагалось бы сделать мне? Виной тому злосчастное совпадение
времени и обстоятелсьтв.
- Зависит от того, как на это посмотреть, - уточнил Дарелл. - Всю ли
правду вы рассказали...
- Неужели вы считаете мои действия преднамеренными? Клянусь, я не
хотел...
- Достоверно нам ничего не известно. Если вы профессионал, то должны
понимать: нельзя основываться на поверхностных впечателниях.
- Вы правы, - согласился О'Брайн и вздохнул. - Я под арестом?
- Ну, скажем, под моим личным присмотром.
О'Брайн склонил красивую голову:
- Лучшего и желать нельзя.
Вернулся Фрич после тщетных поисков Дункана и девушки. Когда ему
коротко рассказали об О'Брайне, он взглянул на него так, как будто винил
во всех несчастьях и готов был убить на месте. Йенсен поманил Дарелла, и
они вместе с Фричем пошли в гостиную, чтобы поговорить. Свет не включали.
Дарелл выглянул на улицу. Бьюик все еще стоял перед домом Кортесов.
Фрич, приглаживая седые волосы, рокотал:
- Дальше ехать некуда! Мы сдали все позиции! Необходимо всю эту кодлу
сейчас же арестовать! - Потом обратился к Йенсену: - Что нам делать? Ты
ведь представляешь закон, не так ли? Работаешь в министерстве юстиции,
если не ошибаюсь?
- Да, - подтвердил Йенсен. Он в который раз поправил очки и выглядел
весьма смущенным. - Но в данной ситуации применение закона вряд ли
приведет к желанному результату, нас тут же заставят пойти на попятный при
помощи тех самых пропавших бомб. На наш жесткий выпад Кортесы ответят
единственно вероятным способом - крайней мерой - и сотрут нас в мелкий
порошок.
- Вот дьявол! - буркнул Фрич. - Ведь если понадобится, мы за двадцать
минут получим обвинительный акт Большого Жюри.
Дарелл кивнул, посмотрел на Гарри Фрича.
- Ты звонил Виттингтону по этому поводу?
- Да.
- Ну и что он сказал?
Фрич заерзал на стуле.
- Все оставил на наше усмотрение. - Он решительно встал. - Повторяю:
мы должны захватить эту банду. Если будем рассиживаться и греть зады, до
яичек никогда не доберемся.
- Наличие обвинительного акта и распоряжение суда ничего нам не
дадут. В доме нет ни Хустино, ни профессора Переса, - не повышая голоса
сказал Дарелл.
- Так те, кто есть, кровью будут харкать, но языки развяжут.
- Ты имеешь дело не с мелкой сошкой, - продолжал Дарелл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
- Тебе кажется?
Неожиданно подал голос Пабло:
- Так оно и есть, амиго.
- Вам-то что об этом известно? - взорвался Дарелл.
О'Брайн пожал плечами.
- Давайте зайдем в дом и все обсудим.
В кухне Дарелл как следует рассмотрел старого соперника. Рыжеволосый
ирладнский латиноамериканец был высокого роста, поджарый, с мягкими,
грациозными движениями кошки. Латинские предки наградили его изящным
телосложением, тонкими чертами лица - короче: достаточной
привлекательностью. От ирландцев помимо фамилии он унаследовал мощную
мускулатуру, рыжые волосы и голубые глаза. Без головного убора, в темном
пальто, темно-синем костюме и темной рубашке, то есть в подобранной с
умыслом одежде для ночных вылазок.
По требованию Дарелла О'Брайн представил кое-какие документы за
исключением паспорта. Прежде чем просмотреть их, Дарелл обратился к
Йенсену:
- Что предпринято насчет девушки и Дункана?
- Нам не хватает людей, Сэм. Послал две машины прочесать окрестности,
а шестеро людей отправились пешком. Женщина, хиромантка, видела из окна
своей гостиной, как это случилось. Говорит, что мужчина и девчонка
прятались у стены возле ее подъезда. Потом подъехала небольшая темная
машина - шевроле или форд, но не бьюик Кортесов, - из нее вышел высокий
смуглый человек с револьвером и заставил их сесть в свою машину.
- Без номера?
- Мадам Френатти не заметила. Сейчас она испрашивает ответ
собственным магическим способом.
Дарелл постарался не давать воли все возрастающему беспокойству и
взглянул на документы.
Иммиграционные службы зарегистрировали О'Брайна как официального
представителя латиноамериканской республики, покончившей с диктатурой
Кортеса. А сам он сказал, тчо занимает высокий пост в национальной
полиции.
Да, парень молодой, жесткий и не профан, как на собственном опыте
убедился Дарелл.
- Теперь мы послушаем вас, - предложил он.
- Как уже подметил ваш человек, - спокойно заговорил О'Брайн, - мое
задание - не упускать из виду Кортесов. Достоверно известно, что они не
только мечтают и надеются, но все делают для того, чтобы вернуться в мою
страну, дабы восстановить диктатуру. - О'Брайн криво усмехнулся. - Мои
родственники как по отцовской, так и по материнской линии испокон веков
борются за свободу, сеньор. И пусть вас не смущает мое имя. Я - патриот,
душой и сердцем принадлежу моей стране. Я сделаю все, чтобы сохранить
добытую на поле брани и обильно политую кровью демократию.
- Да, у вас исконно ирландское красноречие, - отметил Дарелл.
- И испанское сердце. Пожалуйста, помните об этом.
- Что вам известно о планах Кортесов?
- Я уверен, мы можем объединить усилия, - продложил О'Брайн. - В
клике Генерала наблюдается оживление. По нашим сведениям, в их
распоряжении имеются воинские формирования, расквартированные в
сочувствующей им стране Карибского бассейна. Есть также несколько
эскадрилий - из списанных американских самолетов. Нас это не очень
беспокоило, так как мы готовы к подобной неожиданности. Но то, что здесь
происходит сейчас, не поддается анализу. Кортесы не посмели бы осуществить
попытку возвращения, опираясь на ничтожные воинские силы, какие им удалось
собрать. Здесь что-то другое, но что именно, мне пока неведомо. - О'Брайн
посмотрел на Дарелла мягким взглядом, в котором сквозил вопрос. -
Возможно, вы просветите меня, если мы будем сотрудничать.
- Вряд ли.
- Но ведь я серьезно. Вас это испугало?
- Точнее обеспокоило, - сказал Дарелл.
Взгляд О'Брайна стал холодным и колючим.
- А Дункан кое-что знает, да? И он вам нужен, чтобы уточнить детали.
- Очень нужен.
- Хустино убьет его, можете не сомневаться.
- Нет, если мы успеем найти его.
- Понятно. А я бы помог вам.
- За определенную мзду?
- За сотрудничество. За разрешение работать с вами. - Он мягко
рассмеялся. - В одиночестве я как бы мечусь между двух огней. Получить
пулю от ваших парней не большее удовольствие, чем от Хустино. - И
сопроводил слова типично латиноамериканским жестом.
- Откуда мне было знать, что вы проникли в дом Кортесов и занимаетесь
тем, что полагалось бы сделать мне? Виной тому злосчастное совпадение
времени и обстоятелсьтв.
- Зависит от того, как на это посмотреть, - уточнил Дарелл. - Всю ли
правду вы рассказали...
- Неужели вы считаете мои действия преднамеренными? Клянусь, я не
хотел...
- Достоверно нам ничего не известно. Если вы профессионал, то должны
понимать: нельзя основываться на поверхностных впечателниях.
- Вы правы, - согласился О'Брайн и вздохнул. - Я под арестом?
- Ну, скажем, под моим личным присмотром.
О'Брайн склонил красивую голову:
- Лучшего и желать нельзя.
Вернулся Фрич после тщетных поисков Дункана и девушки. Когда ему
коротко рассказали об О'Брайне, он взглянул на него так, как будто винил
во всех несчастьях и готов был убить на месте. Йенсен поманил Дарелла, и
они вместе с Фричем пошли в гостиную, чтобы поговорить. Свет не включали.
Дарелл выглянул на улицу. Бьюик все еще стоял перед домом Кортесов.
Фрич, приглаживая седые волосы, рокотал:
- Дальше ехать некуда! Мы сдали все позиции! Необходимо всю эту кодлу
сейчас же арестовать! - Потом обратился к Йенсену: - Что нам делать? Ты
ведь представляешь закон, не так ли? Работаешь в министерстве юстиции,
если не ошибаюсь?
- Да, - подтвердил Йенсен. Он в который раз поправил очки и выглядел
весьма смущенным. - Но в данной ситуации применение закона вряд ли
приведет к желанному результату, нас тут же заставят пойти на попятный при
помощи тех самых пропавших бомб. На наш жесткий выпад Кортесы ответят
единственно вероятным способом - крайней мерой - и сотрут нас в мелкий
порошок.
- Вот дьявол! - буркнул Фрич. - Ведь если понадобится, мы за двадцать
минут получим обвинительный акт Большого Жюри.
Дарелл кивнул, посмотрел на Гарри Фрича.
- Ты звонил Виттингтону по этому поводу?
- Да.
- Ну и что он сказал?
Фрич заерзал на стуле.
- Все оставил на наше усмотрение. - Он решительно встал. - Повторяю:
мы должны захватить эту банду. Если будем рассиживаться и греть зады, до
яичек никогда не доберемся.
- Наличие обвинительного акта и распоряжение суда ничего нам не
дадут. В доме нет ни Хустино, ни профессора Переса, - не повышая голоса
сказал Дарелл.
- Так те, кто есть, кровью будут харкать, но языки развяжут.
- Ты имеешь дело не с мелкой сошкой, - продолжал Дарелл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42