— Папа, он же всего только школьник!
— На три месяца младше вас, если быть точным. Уверяю вас, молодому человеку недостаточно просто зачесать свои волосы наверх, чтобы убедить мир в том, что он взрослый. Но он повзрослеет, моя дорогая, он повзрослеет.
Амелия надулась, однако не стала высказывать другие возникшие у нее мысли. По крайней мере, Роберт был слишком молод, чтобы заинтересовать Фанни. В прошлом молодые люди демонстрировали приводящую в ярость склонность покидать ее общество ради общества Фанни, и Фанни откровенно поощряла их, а ее глаза при этом коварно блестели. Ей не было до них никакого дела, ей просто нравилось пользоваться своей властью над ними.
Теперь, когда она выросла, подумала Амелия, встряхивая своими локонами, она хотела бы доказать, что является достойной соперницей Фанни. Например, этот таинственный Адам Марш, к тому же Фанни все время с самой своей поездки в Лондон выглядит такой рассеянной. Если бы этот джентльмен появился, а папа, кажется, думает, что это возможно, она собиралась яростно флиртовать с ним, а может быть, даже влюбиться в него, поскольку он должен был оказаться очень привлекательным. Она собиралась одержать верх над мисс Фанни.
Затем мистер Хэмиш Барлоу, адвокат, прибывающий из Шанхая. Он должен приехать к ее балу. Можно было надеяться, что он тоже окажется привлекательным и интересным мужчиной, с романтическим ореолом дальних стран. И, кроме того, он должен быть холостяком. Если у него была жена, все это было бы совершенно бесполезно. В общем, с удовольствием решила Амелия, это лето обещало быть захватывающим. Она могла бы даже пококетничать с Робертом Хэдлоу сегодня, просто так, чтобы немного попрактиковаться.
Она медлила в своей комнате, наряжаясь перед зеркалом до тех пор, пока Хэдлоу не прибыли и их экипаж не был поставлен в конюшню. Она намеревалась не спеша, лениво спуститься к озеру последней, так, чтобы все глаза были обращены на нее. Вместо того, чтобы надеть шляпку, она возьмет свой зонтик от солнца. Каждый должен был подумать, какую очаровательную картину она собой представляет, мисс Амелия Давенпорт в своем сиреневом муслине, неторопливо идущая вдоль озера летним днем.
Как оказалось, она не была последней, кто собирался спуститься в павильон, так как, когда она покинула свою комнату и понеслась по коридору — ее грациозное прибытие можно было приберечь до тех пор, когда будет кому смотреть на нее — она почти врезалась в своего отца, выходившего из комнаты леди Арабеллы.
— О, папа! Разве бабушка не идет на пикник? День был теплым.
Папино лицо слегка блестело от пота. Он с грохотом захлопнул за собой дверь.
— Она недавно спустилась, — сказал он коротко. — А почему вы не развлекаете ваших гостей?
— А вы почему, папа? — передразнила Амелия. Она всегда была способна шутить со своим отцом, но теперь она выбрала неудачный момент.
— Потому что я занятый человек и не могу бегать за каждым по его желанию, — рявкнул Эдгар. — Где слуги? Ни один не отозвался на звонок, когда я хотел послать кого-нибудь наверх присмотреть за этим гнусным котом. Ваша бабушка каким-то образом заперла его в гардеробе.
— Разве он кричал, папа? Я не слышала.
— Я думаю, вы были слишком заняты выслушиванием собственных мыслей. — Папа с трудом восстанавливал свое обычное хорошее настроение. Он ущипнул ее за щеку. — Вы выглядите очень хорошенькой. Для кого этот наряд? Роберт?
— Я собираюсь только попрактиковаться на нем, — призналась Амелия, и, наконец, папа рассмеялся.
— Ах вы кокетка. В таком случае давайте спустимся. Не говорите бабушке ничего про этого кота. Она только захочет подняться и удостовериться, что с ним все в порядке. Мы не хотим, чтобы пикник был испорчен.
Тем не менее он по-прежнему выглядел странно отсутствующим, и ей приходилось делать одно и то же замечание дважды, прежде чем он слышал ее. К тому же он помешал ее планам впечатляющего одинокого приближения. Но, несмотря ни на что, пикник удался.
Три горничных, с развевающимися лентами чепчиков, несли и несли подносы с горячими булочками и лепешками, клубничным джемом, чашками густых желтых девонских сливок и для центра стола огромный фруктовый торт. Мама наливала чай из серебряного чайного сервиза королевы Анны в зеленые с золотом дрезденские чашки. Хэдлоу — миссис Хэдлоу, Анна и Роберт — сидели в легких бамбуковых креслах, но леди Арабелла, не доверяя их упругости, велела принести вниз свое крепкое высокое кресло. Китайские колокольчики звякали с тонким стеклянным нездешним звуком. Фанни сидела на траве на диванной подушке, немного в стороне от остальных, впервые не беспокоясь о том, чтобы околдовать Роберта Хэдлоу, который выглядел более взрослым и почти симпатичным. Дети тихо сидели рядом с ней. Нолли держала в руках свою совершенно уродливую китайскую куклу. Чинг Мей стояла невдалеке. Джордж наблюдал, прислонившись к дереву. Наблюдал в основном за Фанни, но временами его быстрый взгляд останавливался на каждом из них. Он не пытался разговаривать. Теперь он вел себя в точности так, как ему нравилось. Если вежливый разговор казался ему скучным, он молчал. Иногда Амелия задумывалась над тем, насколько проницательно он пользовался своей болезнью.
Солнце сияло. Над мерцающей водой носились стрекозы. Деревья мягко шелестели, колокольчики звякали. Это была идиллическая картина английского летнего дня. После прибытия папы слегка принужденная атмосфера покинула компанию и было много смеха. Папа обожал пикники и был так хорош на них. Пикник действительно был в точности таким же, как обычно. Даже маленькая тонкая фигурка китаянки перестала казаться такой нездешней и варварской и, во всяком случае, была настолько незаметной в тени деревьев, что можно было почти забыть о ее присутствии. Роберт Хэдлоу делал вид, что считает ее привезенной специально для того, чтобы гармонировать с погодой.
— Неужели она настоящая? Давайте воткнем в нее иголку и проверим?
Правда, Роберт становится очень приятным. Но все же… человек постарше, лучше знающий жизнь… некто, кто целовал бы ее руку… Амелия мечтала, а тени становились длиннее, и первый намек на поднимающийся туман заставил потускнеть солнечный свет.
Уже было прохладно, женщины доставали свои шали и собирались идти в дом.
— Ну что же, дети, — Амелия наблюдала, как ее отец достал свои массивные золотые часы, — вы были тихими, как две полевые мышки. Поэтому давайте теперь послушаем, может ли это звучать лучше, чем эти тренькающие колокольчики. Он завел часы и протянул их, улыбаясь при виде их сосредоточенных лиц. Прозвучала короткая однообразная мелодия.
— О! — прошептала Нолли. — Как мило. — Маркус осторожно поставил коротенький пальчик на выпуклую поверхность часов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77