ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Три монахини погибли в огне. Вернее, троих мы нашли, но кто знает, сколько их осталось лежать под развалинами. Здесь была жаркая битва. Фламандцы думали только о том, как выкурить из церкви врагов, судьба же монахинь никого не заботила. Говорят, некоторые подались в Винчестер. Правда, сейчас там вовсе не безопасно, но может быть, лорд епископ все же постарается что-то для них сделать. Прежде у здешней обители были добрые связи с Олдминстером. Ну а другие… не знаю. Слышал только, что аббатиса укрылась в маноре у своих родных, неподалеку от Ридинга, может, она и кого-то из сестер взяла с собой. Но точно сказать не берусь — да и кто возьмется, в эдакой-то сумятице.
— Где этот манор? — нетерпеливо спросил Николас, но священник в ответ лишь с сожалением покачал головой.
— Я сказал вам, сэр, все, что слышал. И то, может статься, это одни пустые слухи.
— Святой отец, а ты не знаешь имена тех сестер, что погребены здесь? — спросил Николас и с трепетом ожидал ответа.
— Сын мой, — смиренно и терпеливо ответил священник, — мы нашли лишь обгорелые тела — как мы могли узнать их имена? К тому же мне приходилось думать и о другом — как раздобыть еды, чтобы поддержать тех, кто остался в живых. Сперва наши дома разграбили солдаты императрицы, а что они не успели взять, растащили фламандцы. Те, у кого осталось хоть что-то, должны были поделиться с теми, кто лишился всего. А у кого из нас осталось много? Господь свидетель, во всяком случае не у меня!
Старик и вправду не скопил благ земных, но зато Всевышний одарил его состраданием к ближним, участь которых он, не щадя сил, пытался облегчить. Меняя лошадей на последнем перегоне, Николас захватил с собой немного хлеба и мяса, чтобы подкрепиться в дороге. Вытащив сверток с провизией из седельной сумы, он вложил его в руки священника. Николас понимал, что его подаяние — всего лишь жалкая капля в безбрежном море голода, но сейчас больше ничем помочь обездоленным не мог. У него были с собой деньги, но здесь на них нечего было купить. Чтобы прокормиться, горожанам долго придется побираться у окрестных жителей.
Оставив священника с его заботами и хлопотами, Николас медленно поехал по разоренному городу, выспрашивая, не знает ли кто о судьбе спасшихся сестер. Все слышали, что они разошлись из сожженной обители, но никто понятия не имел, куда именно. Имя Джулианы никому ни о чем не говорило, да и не удивительно, ведь она могла постричься в монахини под другим именем. Однако Николас вновь и вновь расспрашивал встречных, не доводилось ли им слышать что-нибудь о Джулиане Крус.
Наконец, оставив бесплодные поиски в Уэрвелле, он поскакал в Винчестер. Николас служил в войске королевы, и потому окружавшие город сторожевые посты пропустили его без затруднений. Было очевидно, что дела императрицы плохи, ее люди не осмеливались высунуть носа из укрепленного замка. Однако винчестерские монахини, которые сами недавно перенесли немалые бедствия и только сейчас смогли вздохнуть с облегчением, о Джулиане Крус ничего не знали. Они, правда, приютили нескольких сестер из Уэрвелля, но такой среди них не было. Одна из старейших монахинь Винчестерской обители, к которой обратился Николас, отнеслась к нему с сочувствием и заботой, но ничем не смогла помочь.
— Нет, сын мой, это имя мне не известно. Сами посудите, мудрено было бы мне его знать. Возможно, принимая обет, эта девушка взяла другое имя, а у нас не принято расспрашивать сестер, откуда они и кем были прежде, если они сами не пожелают рассказать о себе. И я не имею сана, который бы обязывал меня знать о сестрах всю подноготную. Мать аббатиса, та, наверное, могла бы ответить тебе, но где она сейчас, нам неведомо. И где теперь мать приоресса — тоже. Мы сами пребываем в полной растерянности — так же, как и вы. Но я верю, что Господь не оставит нас и соединит вновь, а вам он поможет найти ту, которую вы ищете.
Иссохшая, тонкая, как былинка, старушка отличалась, однако, живым проницательным умом. С сочувствием взглянув на Николаса, она участливо спросила:
— Она что, родня тебе, эта Джулиана?
— Нет, матушка, — коротко ответил молодой человек, — но до того, как она приняла обет, я очень хотел, чтобы она стала моей родственницей, и очень близкой.
— А теперь?
— А теперь я только хочу убедиться в том, что она жива и ей ничто не угрожает. Больше мне ничего не нужно. Мне бы только узнать, что Господь сохранил ее, и я буду спокоен.
Некоторое время монахиня молчала, пристально вглядываясь в лицо юноши, а потом сказала:
— На твоем месте я бы поехала в Ромсей. Это довольно далеко отсюда, поэтому там безопаснее, к тому же там крупнейшая женская бенедиктинская обитель в наших краях. Бог знает, кого из наших сестер ты там найдешь, но кого-нибудь наверняка отыщешь, а если повезет, то и кого-нибудь из облеченных саном.
Хотя Николас и постранствовал по свету, он был еще молод и недостаточно искушен в общении с особами духовного звания — поэтому, тронутый доверием и добротой монахини, он склонился перед ней и поцеловал ей руку, как поцеловал бы хозяйке замка. Она же прожила долгую жизнь и многое повидала на своем веку, а потому не стала пенять юноше на неподобающее поведение. Николас уехал, а старушка еще долго вспоминала о встрече с этим славным молодым человеком, и тихая, добрая улыбка не сходила с ее лица.
До Ромсея было около двенадцати миль, и всю дорогу Николас терзался мрачными предчувствиями: он опасался, что получит совсем не такой ответ, на какой ему бы хотелось надеяться. Дорога от Винчестера на юго-запад была свободна, и он мог ехать безо всяких предосторожностей, ибо эти земли находились под властью королевы. Его путь пролегал сначала по зеленеющей равнине, а ближе к Ромсею начиналась лесная дорога.
Уже поздно вечером Николас добрался до сторожки аббатства, которое располагалось в самом центре небольшого городка, и позвонил в колокольчик, висевший у ворот. Появилась привратница и, глядя на незнакомца сквозь решетку, поинтересовалась, кто он и что ему нужно. Молодой человек приник к решетке и умоляюще посмотрел на старушку с испещренным глубокими морщинками лицом и удивительно ясным взглядом.
— Матушка, не предоставила ли ваша обитель убежище сестрам из Уэрвелля? Я разыскиваю одну из них, но не мог узнать о ее судьбе ни там, ни в Винчестере.
Привратница пристально вгляделась в усталое и запыленное молодое лицо. Всадник был один и, по всей вероятности, не представлял угрозы. Даже здесь, в Ромсее, сестры были настороже, однако на сей раз опасности не было. Погрузившийся в сумерки городок был тих и спокоен.
— У нас нашли приют приоресса и три сестры из Уэрвелля, — ответила монахиня, — но вряд ли они смогут сказать вам об остальных. Впрочем, заходите, я попрошу приорессу поговорить с вами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65