ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


ОСR tati-site, Вычитка
Оригинал: Cordia Byers, “Devon”
Аннотация
Война за независимость сделала отважную английскую красавицу пленницей страсти. Когда Дэвон Макинси благодаря вмешательству своей высокородной бабки была избавлена от необходимости влачить жалкое существование презренной посудомойки, она и подумать не могла, что совсем скоро ей придется употребить и свою красоту, и ум, и силу дух в борьбе за достояние предков. Когда Хантер Баркли обнаружил, что некая огненноволосая фурия похищает его фамильное серебро, он вынужден заключить с ней дьявольскую сделку — в обмен на поцелуй останется тайной его помощь борцом за свободу… Судьба Дэвон подобно паруснику, устремившемуся навстречу неизвестности в открытое море. Ее ожидают отчаянные приключения, странствия и встреча с незнакомцем, который сделает ее заложницей любви.
Кордия Байерс
Девон: Сладострастные сновидения
Глава 1
Англия, 1768 год

В кухне стоял дымный чад. Обстановка как в аду. И три лишь предмета несколько скрашивали картину, составляя вместе изящный натюрморт: большая корзина с дорогими фруктами, только что доставленными из Вест-Индии, сервиз из веджвудского фарфора — подарок хозяйке в день ее шестидесятилетия от самого Исайи Веджвуда, и бельгийская хрустальная ваза, в которой сейчас одиноко торчала свежесрезанная ярко-алая роза. Лучи солнца отражались в гранях хрусталя, что придавало мрачной атмосфере кухни какой-то почти праздничный вид.
У тех, однако, кто был на кухне, не было ни времени, ни желания обращать внимание на то, что могло бы восхитить какого-нибудь эстета. Они все были заняты делом — либо, по крайней мере, усердно создавали такую видимость под суровым взглядом старшей поварихи, которая тут правила.
В данный момент эта суровая блюстительница дисциплины и порядка занималась взбиванием яиц для омлета, который должен был быть подан ее милости, леди Макинси, в девять часов утра, не раньше и не позже. Это занятие, однако, не мешало ей внимательно следить за всем, что происходило в этом ее маленьком государстве. Никто из ее подданных не должен прохлаждаться, все должны работать — иначе вон отсюда!
Работа действительно шла вовсю. Один поваренок опаливал тушку курицы к обеду — в воздухе распространился тошнотворный запах горелых перьев; другой, Бонни, помешивал сахарный сироп для пудинга — щеки его раскраснелись от печного жара. Судомойка скребла сковородки и кастрюли, а Уинклер, мальчишка на побегушках, подметал пол.
За столом для прислуги сидел Хиггинс, дворецкий, и, читая вчерашнюю газету, выброшенную ее милостью, попивал крепкий чаек. Он был как бы из другого мира, что и старался изо всех сил показать, делая вид, что не замечает ни шума, ни гама.
Выше его в иерархии был только домоправитель, а так — все остальные слуги, в принципе, были его подчиненными. В управление кухней он, однако, раз и навсегда мудро решил не вмешиваться. Это было делом старшей поварихи. Она командовала здесь, как сержант своим взводом, и горе тому, кто осмелился бы вторгнуться в ее прерогативы! Хиггинс, во всяком случае, этого делать не собирался: он не любил конфликтов и склок; поэтому, приходя на кухню попить чаю, он вообще избегал каких-либо разговоров или комментариев.
Так, каковы же последние лондонские сплетни? Дребезжащий звук металла отвлек Хиггинса от газеты. Он бросил взгляд на дверь, ведущую к погребу с углем, и увидел, как в проеме появилась фигура замарашки, которую звали Дэвон. Она тащила ведро с углем — ее саму было едва за ним видно. Столько шума из-за этой малявки! Хиггинс с невысказанным упреком поджал губы. Так что же все-таки в газете? Не то чтобы этот ребенок совсем был ему безразличен, скорее наоборот, но и здесь жизнь его научила, что лучше ни во что не вмешиваться. Ему было жалко эту малышку Одежда мешком висела на ее тощем тельце: похоже было, что ее сперва вываляли в угольной яме, а потом сверху накинули лошадиную попону. Да, не повезло девчонке в жизни, с самого начала, но что поделаешь! Подкидыш, и не леди, и не совсем служанка, сирота в доме собственного отца..
Тщательно пряча свои эмоции, Хиггинс вновь оторвался от газеты и бросил взгляд на то, как малышка пытается протащить тяжелое ведро через всю кухню, чтобы никого и ничто не задеть. У него не было сомнений насчет ее происхождения. Шлюха из местной таверни, которая родила Дэвон десять лет назад, клялась и божилась, что она зачала ребенка от самого лорда Макинси. Потом какой-то местный фермер предложил ей выйти за него замуж, но чужого ребенка взять не захотел, и она, не долго думая, подкинула его к порогу господского дома. У Колина Макинси к тому времени были жена и дочь. Он, конечно, начисто от всего открестился Но, решив, видимо, продемонстрировать свое благородство, заявил, что отправить ребенка в приют — это слишком жестоко; так и попала его внебрачная дочь на кухню.
Конечно, ее мамаша могла и приврать, и до самой своей смерти лорд отказывался при знать девочку своей дочерью, но достаточно было поставить их рядом и сразу, без всяких слов, можно было понять, чьих она кровей Такие же шотландские, тонкие черты лица. Такие же глаза — цвета предзакатного леса. Те же волосы — густые, каштаново-рыжие, цвета дорогой старинной мебели. Хиггинс вздохнул: нет, лучше все-таки заниматься газетой! А то однажды он уже из — за нее получил как следует. Как-то уже после смерти молодого лорда он напомнил о его ребенке ее милости, но больше — ни за какие коврижки! Ее милость, у которой последнее время изрядно прибавилось скорбных морщин на бледном лице, буквально пригвоздила его к полу взглядом своих остекленевших от гнева глаз. Уж как только она его не честила: как он смеет оскорблять память ее сына этими воспоминаниями о его шалостях; если он еще раз себе такое позволит — он будет непременно уволен… Нет, лучше вот он сейчас почитает, кто там победил на скачках в Аскоте; он сделал все, что мог, ничего не получается…
Опять этот грохот! На этот раз действительно там что-то случилось. Уинклер проворно шмыгнул из кухни, его веснушчатая мордашка излучала удовольствие от удавшейся шалости и благополучного спасения от гнева поварихи; а вот Дэвон не повезло: та крепко схватила ее за ухо; даже под угольными разводами на лице видно было, как девочка побледнела.
— Ах ты, чертово отродье! Посмотри, что ты натворила! Рассыпала уголь по всему полу, а его только что подмели!
— Я не нарочно… Ой, пустите меня, мне больно, — Дэвон корчилась и безуспешно пыталась вырваться.
— Еще больнее будет, ублюдина! Ну-ка убирай все это, да чтобы пол был весь как вылизанный, а то есть сегодня не получишь!
Повариха с отвращением оттолкнула Дэвон от себя и похлопала ладонью об ладонь, чтобы стряхнуть угольную пыль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74