Пусть эта женщина сама разбирается со своими проблемами. Но почему-то он не трогался с места.
– В любом случае, мэм, эту корову необходимо срочно подоить, – повторил он.
Пруденс хотела было что-то сказать, но в этот момент из-за ее спины выглянул Джереми.
– Мы не нуждаемся в ваших советах! – крикнул мальчик.
– Джереми! – одернула его мать.
– Мне не нравится этот человек, мама, скажи, чтобы он уехал.
– Я сама разберусь, сынок, не надо вмешиваться в наш разговор.
Кэл узнал мальчугана, который стрелял в него в городе из рогатки.
– Теперь я вижу, что зря заехал сюда, мэм, – сказал Кэл. – Я без сожаления покину ваше ранчо.
– Сделайте одолжение.
Корова снова громко надрывно замычала.
– Прежде чем уехать, я должен предупредить вас, мэм, промолвил Кэл, – что если долго корову не доить, у нее начнется жар и она заболеет и погибнет.
– Моя мама не нуждается в ваших предостережениях! – снова выкрикнул Джереми. – У нее все получится, если она еще немного потренируется!
«О Боже, что он несет, – подумал Кэл, глядя на ребенка. – «Потренируется»! Что за глупость?»
Корова не умолкала ни на секунду. Кэл решительно спешился. Пруденс вскинула ружье и снова навела его на ковбоя.
– Что вы делаете? – настороженно спросила она.
– Иду доить корову.
– Я уже сказал, что моя мама не нуждается… – начал мальчик, но Пруденс перебила его:
– Джереми! – сердито воскликнула она.
Кэл направился к сараю. Пруденс засеменила вслед за ним.
– Я прошу вас, не вмешивайтесь не в свое дело, – на ходу говорила она, пытаясь остановить Кэла. – У меня есть наемный рабочий, он подоит Лулу, как только вернется на ранчо. Он должен быть здесь с минуты на минуту.
– Но Джек… – пробормотал Джереми и осекся, поймав на себе строгий взгляд матери.
Войдя в сарай, Кэл внимательно посмотрел на тугое вымя Лулу, подставил ведро и сел на скамеечку.
– Спокойно, Лулу, – приговаривал он, – не бойся меня. Через секунду молоко потекло в ведро. Кэл вздохнул с облегчением. Его помощь подоспела вовремя.
Вдова с сыном стояли у Кэла за спиной, наблюдая, как ритмично работают его руки. В тишине сарая было хорошо слышно, как струи молока с грохотом бьют в дно ведра.
– Ты видишь, мама, Джек был прав, – заметил Джереми. – Все существа женского пола, в том числе и Лулу, обожают сильные мужские руки, особенно если мужчина знает кое-какие секреты.
Вдова смутилась, услышав эти слова сына. Через несколько минут Кэл встал и протянул ей полное молока ведро.
– Да, мэм, все дело в руках, – не удержавшись, сказал он.
Пруденс нахмурилась, не желая воспринимать его замечание как безобидную шутку.
– По всей видимости, я должна поблагодарить вас, – промолвила она. – Но, честно говоря, я не нуждалась в вашей помощи. Джек справился бы с этой работой. Он вот-вот вернется из города.
– Этот человек знает, что Джек не вернется, мама, – заявил мальчик. – Он был в салуне и слышал, как ты сказала, что уволила Джека.
Пруденс растерялась.
– Скажи ему, чтобы он убирался отсюда, – продолжал Джереми. – Чего он тут стоит? Нам с тобой никто не нужен. Пусть проваливает!
– Джереми, нельзя так говорить…
Кэл молча направился к лошади. Он был сыт по горло общением с этими неблагодарными людьми.
– Подождите, мистер… – хотела окликнуть его вдова, но замолчала, только сейчас осознав, что не знает имени и фамилии человека, выручившего ее из беды.
Остановившись, Кэл неохотно повернулся к ней.
– Я не знаю, как вас зовут, – смущенно промолвила Пруденс.
– Стар. Кэл Стар.
Вдова не стала представляться ему.
– Я хочу заплатить вам за оказанную услугу, мистер Стар, – надменным тоном сказала она.
– Спасибо, не надо.
– И все же я прошу, чтобы вы взяли деньги за свою работу.
– Я же сказал, что мне не нужны ваши деньги.
– Я настаиваю, мистер Стар. Я не люблю быть в долгу.
– Вы не хотите чувствовать себя обязанной, мэм? Не беспокойтесь, я не собираюсь взыскивать с вас по счетам. Как говорится, себе дороже.
Кэл был раздражен ее неуступчивостью.
Кровь прилила к лицу Пруденс, ее губы задрожали от гнева. В глубине души она понимала, что заслужила упрек со стороны Кэла, однако это только подливало масла в огонь. Пруденс всегда отличалась упрямством и настойчивостью, но этот человек сумел дать ей достойный отпор.
Не зная, что сказать, Пруденс повернулась и с гордым видом направилась к дому. Кэл сел на лошадь, но не успел он проехать нескольких ярдов, как повторилась старая история. В его шляпу ударился камушек, и она надвинулась Кэлу на глаза. Сжав зубы, он поправил головной убор и обернулся. Джереми моментально спрятал рогатку в карман и вприпрыжку побежал за матерью. Кэл проводил их сердитым взглядом. Да, действительно, связываться с этой парочкой было себе дороже…
– Бак, дорогой, ты совсем ничего не ешь.
Ясные голубые глаза Селесты внимательно смотрели на мужа, на ее красивом лице застыло выражение озабоченности. Супруги сидели в столовой усадебного дома, куда когда-то по вечерам после трудового дня приходили наемные рабочие, чтобы поужинать вместе с хозяевами ранчо. Сразу же после свадьбы Селеста положила конец этой традиции. Она не допускала ни малейшей фамильярности со стороны рабочих. По ее глубокому убеждению, они должны были знать свое место. Селеста, гордившаяся тем, что она родом из Нового Орлеана, не желала общаться с простолюдинами. Кроме того, она преследовала еще одну цель. Селесте хотелось, чтобы Бак безраздельно принадлежал ей одной, и поэтому она пыталась ограничить общение мужа с другими людьми.
Глядя сейчас на Бака, она невольно сравнивала его с тем человеком, которым он был девять лет назад. Тогда Бак представлялся ей дерзким, уверенным в себе, красивым мужчиной. Сейчас же он превратился в дряхлого старика. И Селеста была довольна этим.
Селеста привыкла изображать преданную, заботливую жену. Но в глубине души она всегда презирала Бака, считая его законченным идиотом. Как и все остальные мужчины, Бак был в первую очередь похотливым самцом. Когда его охватывала страсть, здравый смысл отступал на второй план. Женщине не составляло большого труда, играя на его слабостях, добиваться своего.
Селесте было несложно окрутить Бака. Он был для нее легкой добычей. Она приехала в Лоуэлл через несколько месяцев после смерти его жены, но, несмотря на это, вдовец сразу поддался чарам молодой красавицы. Бак, конечно же, не узнал в ней дочь одной из своих бывших любовниц. Селеста внешне походила на своего отца, от которого она унаследовала светло-русые волосы и тонкие черты лица.
При воспоминании о родителях Селеста почувствовала, как в ее душе снова закипает гнев. Все эти годы она ни на минуту не забывала, кто был виновником их гибели. Ей было всего лишь восемь лет, когда за долги, которые наделал ее отец, пытаясь откупиться от многочисленных любовников своей легкомысленной жены и удержать ее дорогими подарками, был с молотка продан их роскошный дом в Новом Орлеане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– В любом случае, мэм, эту корову необходимо срочно подоить, – повторил он.
Пруденс хотела было что-то сказать, но в этот момент из-за ее спины выглянул Джереми.
– Мы не нуждаемся в ваших советах! – крикнул мальчик.
– Джереми! – одернула его мать.
– Мне не нравится этот человек, мама, скажи, чтобы он уехал.
– Я сама разберусь, сынок, не надо вмешиваться в наш разговор.
Кэл узнал мальчугана, который стрелял в него в городе из рогатки.
– Теперь я вижу, что зря заехал сюда, мэм, – сказал Кэл. – Я без сожаления покину ваше ранчо.
– Сделайте одолжение.
Корова снова громко надрывно замычала.
– Прежде чем уехать, я должен предупредить вас, мэм, промолвил Кэл, – что если долго корову не доить, у нее начнется жар и она заболеет и погибнет.
– Моя мама не нуждается в ваших предостережениях! – снова выкрикнул Джереми. – У нее все получится, если она еще немного потренируется!
«О Боже, что он несет, – подумал Кэл, глядя на ребенка. – «Потренируется»! Что за глупость?»
Корова не умолкала ни на секунду. Кэл решительно спешился. Пруденс вскинула ружье и снова навела его на ковбоя.
– Что вы делаете? – настороженно спросила она.
– Иду доить корову.
– Я уже сказал, что моя мама не нуждается… – начал мальчик, но Пруденс перебила его:
– Джереми! – сердито воскликнула она.
Кэл направился к сараю. Пруденс засеменила вслед за ним.
– Я прошу вас, не вмешивайтесь не в свое дело, – на ходу говорила она, пытаясь остановить Кэла. – У меня есть наемный рабочий, он подоит Лулу, как только вернется на ранчо. Он должен быть здесь с минуты на минуту.
– Но Джек… – пробормотал Джереми и осекся, поймав на себе строгий взгляд матери.
Войдя в сарай, Кэл внимательно посмотрел на тугое вымя Лулу, подставил ведро и сел на скамеечку.
– Спокойно, Лулу, – приговаривал он, – не бойся меня. Через секунду молоко потекло в ведро. Кэл вздохнул с облегчением. Его помощь подоспела вовремя.
Вдова с сыном стояли у Кэла за спиной, наблюдая, как ритмично работают его руки. В тишине сарая было хорошо слышно, как струи молока с грохотом бьют в дно ведра.
– Ты видишь, мама, Джек был прав, – заметил Джереми. – Все существа женского пола, в том числе и Лулу, обожают сильные мужские руки, особенно если мужчина знает кое-какие секреты.
Вдова смутилась, услышав эти слова сына. Через несколько минут Кэл встал и протянул ей полное молока ведро.
– Да, мэм, все дело в руках, – не удержавшись, сказал он.
Пруденс нахмурилась, не желая воспринимать его замечание как безобидную шутку.
– По всей видимости, я должна поблагодарить вас, – промолвила она. – Но, честно говоря, я не нуждалась в вашей помощи. Джек справился бы с этой работой. Он вот-вот вернется из города.
– Этот человек знает, что Джек не вернется, мама, – заявил мальчик. – Он был в салуне и слышал, как ты сказала, что уволила Джека.
Пруденс растерялась.
– Скажи ему, чтобы он убирался отсюда, – продолжал Джереми. – Чего он тут стоит? Нам с тобой никто не нужен. Пусть проваливает!
– Джереми, нельзя так говорить…
Кэл молча направился к лошади. Он был сыт по горло общением с этими неблагодарными людьми.
– Подождите, мистер… – хотела окликнуть его вдова, но замолчала, только сейчас осознав, что не знает имени и фамилии человека, выручившего ее из беды.
Остановившись, Кэл неохотно повернулся к ней.
– Я не знаю, как вас зовут, – смущенно промолвила Пруденс.
– Стар. Кэл Стар.
Вдова не стала представляться ему.
– Я хочу заплатить вам за оказанную услугу, мистер Стар, – надменным тоном сказала она.
– Спасибо, не надо.
– И все же я прошу, чтобы вы взяли деньги за свою работу.
– Я же сказал, что мне не нужны ваши деньги.
– Я настаиваю, мистер Стар. Я не люблю быть в долгу.
– Вы не хотите чувствовать себя обязанной, мэм? Не беспокойтесь, я не собираюсь взыскивать с вас по счетам. Как говорится, себе дороже.
Кэл был раздражен ее неуступчивостью.
Кровь прилила к лицу Пруденс, ее губы задрожали от гнева. В глубине души она понимала, что заслужила упрек со стороны Кэла, однако это только подливало масла в огонь. Пруденс всегда отличалась упрямством и настойчивостью, но этот человек сумел дать ей достойный отпор.
Не зная, что сказать, Пруденс повернулась и с гордым видом направилась к дому. Кэл сел на лошадь, но не успел он проехать нескольких ярдов, как повторилась старая история. В его шляпу ударился камушек, и она надвинулась Кэлу на глаза. Сжав зубы, он поправил головной убор и обернулся. Джереми моментально спрятал рогатку в карман и вприпрыжку побежал за матерью. Кэл проводил их сердитым взглядом. Да, действительно, связываться с этой парочкой было себе дороже…
– Бак, дорогой, ты совсем ничего не ешь.
Ясные голубые глаза Селесты внимательно смотрели на мужа, на ее красивом лице застыло выражение озабоченности. Супруги сидели в столовой усадебного дома, куда когда-то по вечерам после трудового дня приходили наемные рабочие, чтобы поужинать вместе с хозяевами ранчо. Сразу же после свадьбы Селеста положила конец этой традиции. Она не допускала ни малейшей фамильярности со стороны рабочих. По ее глубокому убеждению, они должны были знать свое место. Селеста, гордившаяся тем, что она родом из Нового Орлеана, не желала общаться с простолюдинами. Кроме того, она преследовала еще одну цель. Селесте хотелось, чтобы Бак безраздельно принадлежал ей одной, и поэтому она пыталась ограничить общение мужа с другими людьми.
Глядя сейчас на Бака, она невольно сравнивала его с тем человеком, которым он был девять лет назад. Тогда Бак представлялся ей дерзким, уверенным в себе, красивым мужчиной. Сейчас же он превратился в дряхлого старика. И Селеста была довольна этим.
Селеста привыкла изображать преданную, заботливую жену. Но в глубине души она всегда презирала Бака, считая его законченным идиотом. Как и все остальные мужчины, Бак был в первую очередь похотливым самцом. Когда его охватывала страсть, здравый смысл отступал на второй план. Женщине не составляло большого труда, играя на его слабостях, добиваться своего.
Селесте было несложно окрутить Бака. Он был для нее легкой добычей. Она приехала в Лоуэлл через несколько месяцев после смерти его жены, но, несмотря на это, вдовец сразу поддался чарам молодой красавицы. Бак, конечно же, не узнал в ней дочь одной из своих бывших любовниц. Селеста внешне походила на своего отца, от которого она унаследовала светло-русые волосы и тонкие черты лица.
При воспоминании о родителях Селеста почувствовала, как в ее душе снова закипает гнев. Все эти годы она ни на минуту не забывала, кто был виновником их гибели. Ей было всего лишь восемь лет, когда за долги, которые наделал ее отец, пытаясь откупиться от многочисленных любовников своей легкомысленной жены и удержать ее дорогими подарками, был с молотка продан их роскошный дом в Новом Орлеане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75