Ее охватила какая-то смутная тревога: она останется – а он ее изнасилует… Что, если ему втемяшилось сделать из нее содержанку? Так же, как Дункан Страйкер когда-то поступил с ее матерью… Нет, она ни за что не согласится. Уж лучше голодать и ютиться по углам, чем стать тем, кем была мама!
С огромным усилием она собрала волю в кулак и на едином дыхании выпалила:
– Не могу!
– Чего не можешь?
Чувствуя, как щеки снова заливает краска стыда, она проговорила едва слышным шепотом:
– Я не могу… не могу быть вашей… вашей… Ну, вы сами понимаете.
– Мне не нужна любовница, тем более постоянно находящаяся в моем доме, мисс Макгир. Мне требуется экономка, словом, кто-то, кто сможет готовить мне еду и присматривать за усадьбой, пока я буду ездить по делам на ранчо.
Округлив глаза, Келли молча смотрела на него снизу вверх, с трудом соображая, что сказал этот красавец. Господи, неужели ей наконец повезло?
Неужели не придется устраиваться в салун? Какая удача! Поработает в этом чудесном доме, а когда поднакопит денег – уедет из Шайенна и навсегда забудет о прошлом. Устроится в маленьком городке, где никому не будет дела ни до нее, ни до того, каким образом зарабатывала на жизнь ее мать. И никогда в жизни не увидит больше Ричарда Эштона – и Калеба Страйкера тоже!
– Вы это серьезно? – прошептала она.
– Совершенно серьезно. Спальни расположены наверху. Выбирай любую, какая больше понравится, кроме той, что в дальнем конце коридора. Это моя.
– Благодарю вас, мистер Страйкер, вы так добры! Калеб фыркнул. Ничего себе! Как только его не называли в свое время, но уж добрым – никогда. Прислонившись к дверному косяку, он смотрел вслед девушке, поднимающейся наверх по устланной ковром лестнице. Вот она исчезла из виду, а затем послышались ее приглушенные шаги, на секунду замирающие и тут же возобновляющиеся вновь, по мере того как она заглядывала в комнаты, выбирая себе спальню по вкусу. Он явственно представил, как она смешно морщит носик, обнаружив, что дверь в конце холла заперта.
Тут он услышал, как открылась и захлопнулась дверь рядом с комнатой мамы, и тихо ругнулся сквозь зубы. Вот, значит, как! Хороший выбор она сделала, нечего сказать! «Значит, будем соседями», – подумал он, чувствуя, как внезапно дрогнуло сердце.
Замерев возле широкой, отделанной медью кровати, Келли осторожно протянула руку и дотронулась до мягкого покрывала из голубого бархата. Никогда в жизни не доводилось ей бывать в такой бесподобно красивой, изысканной спальне! На окнах висели белые кружевные занавеси, пол покрывал пушистый ковер с вытканным орнаментом из ярких цветов, стены оклеены обоями в бело-голубую полоску. Был здесь даже камин с полкой из вишневого дерева. За складной ширмой Келли обнаружила белую эмалевую ванну, над резным дубовым туалетным столиком висело изящное зеркало. Келли и не представляла, что в мире может существовать такая красивая комната.
Испустив восхищенный вздох, девушка бросилась на кровать, поглаживая ладонями шелковистый бархат. Теперь она будет жить здесь, в огромном доме Дункана Страйкера. С его сыном…
Она вспомнила тяжесть мощных рук на своих плечах, вкус его поцелуя, запах разгоряченного мужского тела и снова вспыхнула. Ее никто еще так не целовал. Как будто он хотел осушить ее, выпить все ее жизненные соки, лишить всякой воли, подчинить себе и… Она вспомнила, как сама загорелась от его поцелуя, словно охваченное огнем деревце, как затрепетала в его руках, забыв обо всем на свете…
Такого больше не должно быть. Такого больше и не будет. Она – его экономка, кухарка, но и только.
Келли повернулась на бок, закрыла глаза, удовлетворенно вздохнула и вскоре заснула, а во сне увидела искрящуюся разноцветными пузырьками белоснежную ванну и себя, подающую хозяину обед из семи – не меньше! – вкуснейших блюд.
Яркие солнечные лучи защекотали щеку Келли, и она, сладко потянувшись, перевернулась спиной к окну. Так не хотелось расставаться со сладостными грезами!
Она поуютнее завернулась в хрустящие простыни и сквозь полудрему стала вспоминать приснившееся. Она только что была принцессой и жила в великолепном дворце; вокруг сновали бесчисленные слуги, готовые в любую минуту выполнить самое сумасбродное ее желание; казна ломилась от денег, а шкафы – от платьев, туфелек, шляпок и перчаток. И что самое главное – в нее влюблен прекрасный принц. Высокий, темноволосый, широкоплечий. Он ее обожал, боготворил, обращался с ней как с драгоценной хрустальной чашей…
Сладкие воспоминания прервал резкий стук в дверь. Келли очнулась и быстро села в кровати, недоуменно оглядываясь по сторонам. Где это она? – мелькнула мгновенная мысль, но тут волной нахлынули события минувшего дня. Она в доме Калеба Страйкера!
– Вы проснулись, мисс Макгир?
Снова вернулся к официальному тону! От звука властного, глубокого голоса Келли невольно вздрогнула.
– Да, проснулась. А что?
– Ничего особенного, просто хочу сообщить, что время завтрака давно прошло, в остальном, мисс, все в полном порядке. – После этой насмешливой тирады Калеб раздраженно поинтересовался: – Вы всегда спите допоздна?
– Нет… Простите, я сейчас спущусь.
– Будьте так любезны.
Выскочив из кровати, Келли бросила взгляд в зеркало. Боже милостивый, что за вид! Волосы растрепаны, платье, которое она не удосужилась снять накануне, смялось и имело неопрятный вид. Видимо, ночью она ворочалась с боку на бок. Как же теперь выйти к… хозяину?
Что ж, делать нечего. Она кое-как привела в порядок прическу, решительным движением отворила дверь и спустилась вниз по лестнице.
Очутившись на кухне, Келли на мгновение замерла. Такого она еще не видела! Просторное помещение, залитое веселым солнечным светом; в углу огромный квадратный стол, окруженный четырьмя стульями с высокими спинками; чугунная плита, встроенная мойка для посуды. Возле боковой двери – удобная кладовка, которую можно использовать под буфетную, где она обнаружила великое множество полок, заставленных кулями с мукой, сахарным песком и кукурузной крупой, замороженным мясом, консервированными овощами и фруктами и банками с душистым медом. На отдельной полочке выстроились в ряд полупрозрачные чайные сервизы дорогого китайского фарфора, хрустальные рюмки и бокалы. На другой сверкала начищенная до блеска утварь для ежедневного пользования.
– Боже мой, Фанни! – вырвалось у восхищенной девушки. – Как же ты могла все это оставить?! И как скучаешь теперь по всему этому великолепию!
Через полчаса она позвала Калеба завтракать. Усевшись за стол в просторной столовой, он, изогнув дугой бровь, ожидал, что она ему подаст и как будет обслуживать.
Намеренно избегая его изучающего взгляда, Келли поставила перед ним тарелку, затем налила в чашку душистый кофе и отошла в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
С огромным усилием она собрала волю в кулак и на едином дыхании выпалила:
– Не могу!
– Чего не можешь?
Чувствуя, как щеки снова заливает краска стыда, она проговорила едва слышным шепотом:
– Я не могу… не могу быть вашей… вашей… Ну, вы сами понимаете.
– Мне не нужна любовница, тем более постоянно находящаяся в моем доме, мисс Макгир. Мне требуется экономка, словом, кто-то, кто сможет готовить мне еду и присматривать за усадьбой, пока я буду ездить по делам на ранчо.
Округлив глаза, Келли молча смотрела на него снизу вверх, с трудом соображая, что сказал этот красавец. Господи, неужели ей наконец повезло?
Неужели не придется устраиваться в салун? Какая удача! Поработает в этом чудесном доме, а когда поднакопит денег – уедет из Шайенна и навсегда забудет о прошлом. Устроится в маленьком городке, где никому не будет дела ни до нее, ни до того, каким образом зарабатывала на жизнь ее мать. И никогда в жизни не увидит больше Ричарда Эштона – и Калеба Страйкера тоже!
– Вы это серьезно? – прошептала она.
– Совершенно серьезно. Спальни расположены наверху. Выбирай любую, какая больше понравится, кроме той, что в дальнем конце коридора. Это моя.
– Благодарю вас, мистер Страйкер, вы так добры! Калеб фыркнул. Ничего себе! Как только его не называли в свое время, но уж добрым – никогда. Прислонившись к дверному косяку, он смотрел вслед девушке, поднимающейся наверх по устланной ковром лестнице. Вот она исчезла из виду, а затем послышались ее приглушенные шаги, на секунду замирающие и тут же возобновляющиеся вновь, по мере того как она заглядывала в комнаты, выбирая себе спальню по вкусу. Он явственно представил, как она смешно морщит носик, обнаружив, что дверь в конце холла заперта.
Тут он услышал, как открылась и захлопнулась дверь рядом с комнатой мамы, и тихо ругнулся сквозь зубы. Вот, значит, как! Хороший выбор она сделала, нечего сказать! «Значит, будем соседями», – подумал он, чувствуя, как внезапно дрогнуло сердце.
Замерев возле широкой, отделанной медью кровати, Келли осторожно протянула руку и дотронулась до мягкого покрывала из голубого бархата. Никогда в жизни не доводилось ей бывать в такой бесподобно красивой, изысканной спальне! На окнах висели белые кружевные занавеси, пол покрывал пушистый ковер с вытканным орнаментом из ярких цветов, стены оклеены обоями в бело-голубую полоску. Был здесь даже камин с полкой из вишневого дерева. За складной ширмой Келли обнаружила белую эмалевую ванну, над резным дубовым туалетным столиком висело изящное зеркало. Келли и не представляла, что в мире может существовать такая красивая комната.
Испустив восхищенный вздох, девушка бросилась на кровать, поглаживая ладонями шелковистый бархат. Теперь она будет жить здесь, в огромном доме Дункана Страйкера. С его сыном…
Она вспомнила тяжесть мощных рук на своих плечах, вкус его поцелуя, запах разгоряченного мужского тела и снова вспыхнула. Ее никто еще так не целовал. Как будто он хотел осушить ее, выпить все ее жизненные соки, лишить всякой воли, подчинить себе и… Она вспомнила, как сама загорелась от его поцелуя, словно охваченное огнем деревце, как затрепетала в его руках, забыв обо всем на свете…
Такого больше не должно быть. Такого больше и не будет. Она – его экономка, кухарка, но и только.
Келли повернулась на бок, закрыла глаза, удовлетворенно вздохнула и вскоре заснула, а во сне увидела искрящуюся разноцветными пузырьками белоснежную ванну и себя, подающую хозяину обед из семи – не меньше! – вкуснейших блюд.
Яркие солнечные лучи защекотали щеку Келли, и она, сладко потянувшись, перевернулась спиной к окну. Так не хотелось расставаться со сладостными грезами!
Она поуютнее завернулась в хрустящие простыни и сквозь полудрему стала вспоминать приснившееся. Она только что была принцессой и жила в великолепном дворце; вокруг сновали бесчисленные слуги, готовые в любую минуту выполнить самое сумасбродное ее желание; казна ломилась от денег, а шкафы – от платьев, туфелек, шляпок и перчаток. И что самое главное – в нее влюблен прекрасный принц. Высокий, темноволосый, широкоплечий. Он ее обожал, боготворил, обращался с ней как с драгоценной хрустальной чашей…
Сладкие воспоминания прервал резкий стук в дверь. Келли очнулась и быстро села в кровати, недоуменно оглядываясь по сторонам. Где это она? – мелькнула мгновенная мысль, но тут волной нахлынули события минувшего дня. Она в доме Калеба Страйкера!
– Вы проснулись, мисс Макгир?
Снова вернулся к официальному тону! От звука властного, глубокого голоса Келли невольно вздрогнула.
– Да, проснулась. А что?
– Ничего особенного, просто хочу сообщить, что время завтрака давно прошло, в остальном, мисс, все в полном порядке. – После этой насмешливой тирады Калеб раздраженно поинтересовался: – Вы всегда спите допоздна?
– Нет… Простите, я сейчас спущусь.
– Будьте так любезны.
Выскочив из кровати, Келли бросила взгляд в зеркало. Боже милостивый, что за вид! Волосы растрепаны, платье, которое она не удосужилась снять накануне, смялось и имело неопрятный вид. Видимо, ночью она ворочалась с боку на бок. Как же теперь выйти к… хозяину?
Что ж, делать нечего. Она кое-как привела в порядок прическу, решительным движением отворила дверь и спустилась вниз по лестнице.
Очутившись на кухне, Келли на мгновение замерла. Такого она еще не видела! Просторное помещение, залитое веселым солнечным светом; в углу огромный квадратный стол, окруженный четырьмя стульями с высокими спинками; чугунная плита, встроенная мойка для посуды. Возле боковой двери – удобная кладовка, которую можно использовать под буфетную, где она обнаружила великое множество полок, заставленных кулями с мукой, сахарным песком и кукурузной крупой, замороженным мясом, консервированными овощами и фруктами и банками с душистым медом. На отдельной полочке выстроились в ряд полупрозрачные чайные сервизы дорогого китайского фарфора, хрустальные рюмки и бокалы. На другой сверкала начищенная до блеска утварь для ежедневного пользования.
– Боже мой, Фанни! – вырвалось у восхищенной девушки. – Как же ты могла все это оставить?! И как скучаешь теперь по всему этому великолепию!
Через полчаса она позвала Калеба завтракать. Усевшись за стол в просторной столовой, он, изогнув дугой бровь, ожидал, что она ему подаст и как будет обслуживать.
Намеренно избегая его изучающего взгляда, Келли поставила перед ним тарелку, затем налила в чашку душистый кофе и отошла в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92