Ему были известны строгие правила, предъявляемые клубом своим членам: никакого богохульства в его стенах, никаких попоек, драк, мошенничества за игорным столом, а по воскресным дням играть в карты вообще запрещалось. Вход женщинам также был категорически воспрещен.
Калеб думал, что Келли давно спит, когда наконец он вернулся домой, однако он застал девушку в гостиной с расписанием движения поездов на коленях.
– Вы еще не ложились? Уже поздно.
– Но вы тоже только что приехали, – последовал ответ.
Калеб хмыкнул. Опустившись в одно из кресел напротив дивана, он ткнул пальцем в расписание.
– Куда-нибудь собираетесь?
– Да, и как можно скорее.
– И куда хотите ехать?
– Еще не решила. Может, в Дуранго. Или в Калифорнию. Мне давно хотелось увидеть Сан-Франциско.
– Я бывал в Дуранго, и во Фриско тоже. Все города похожи, все на одно лицо.
– Вполне возможно.
– И люди везде одинаковы.
От Келли не укрылись нотка горечи в его голосе и мгновенно посуровевший взгляд.
– Что вы имеете в виду?
– Ничего, забудьте. – Девушка промолчала и только посмотрела на него глубокими, как море, глазами. Калеб нахмурился. – Вам понравится Сан-Франциско.
– А вам? Вам он понравился?
– Я ездил туда не для развлечений. Мне надо было разыскать одного… человека. И как только я его нашел, мы сразу уехали.
Келли закусила губу. Интересно, увез ли Калеб его живым? По городу ходило множество слухов о Калебе Страйкере, безжалостном охотнике за преступниками, человеке без сердца, который не моргнув глазом может запросто прикончить пойманного.
Ей захотелось спросить, за кем он гонялся в Сан-Франциско, скольких людей убил, но она сдержалась. Куда безопасней беседовать о Калифорнии.
– Вы видели Тихий океан?
– Да.
– Он красив?
– Он бескраен. – Заметив разочарование в ее глазах, Калеб добавил: – И красив.
Лицо девушки порозовело, и он понял, что она сейчас представляет себе великолепные океанские просторы. До чего же она прекрасна, в который раз подумал он, какая чудесная гладкая кожа, какие фантастические глаза!
– Уже поздно. – Калеб поднялся из кресла и направился к лестнице.
– Мистер Страйкер!
Остановившись, он посмотрел на нее через плечо.
– Завтра воскресенье. Вы пойдете в церковь? Губы метиса скривились в мрачной ухмылке.
– Думаю, обойдусь без подобных зрелищ.
Придя на богослужение, Келли почувствовала, как все взгляды сразу обратились к ней. Она прошла по проходу между рядами, села на скамью, аккуратно расправив юбку, и, сложив руки на коленях, уставилась прямо перед собой в витражное стекло за кафедрой проповедника. Спаситель на витраже был изображен в виде Доброго Пастыря – с посохом в левой руке и маленькой белой овечкой на сгибе правой.
Через несколько минут на кафедру взошел отец Карделла, и служба началась. Келли подпевала тихо, но голос ее звучал ясно; ей очень нравились торжественные слова гимнов и ощущение душевного покоя от слов отца Карделлы, обещающего всем молящимся прощение на этом свете и вечное блаженство на небесах.
Едва богослужение завершилось, Келли поднялась со скамьи, но успела расслышать обрывки разговора между миссис Колтон, Эвери и Брюстер.
– …по стопам своей матери…
– …а он-то хорош – взял под крылышко дочь любовницы своего отца…
– …живут одни в доме…
– …яблочко от яблони…
– …совсем как мамаша…
– …стыдилась бы в храм-то являться…
Келли сморгнула прихлынувшие к глазам слезы. Пожав руку отцу Карделле, она вышла из церкви и поспешила вниз по тротуару. Деньги больше не имеют значения, она завтра же навсегда покинет Шайенн, даже если всю дорогу придется идти пешком.
Хлопнула входная дверь, и Калеб оторвался от чтения газеты. Через несколько секунд до его слуха донесся шум с кухни, клацанье крышек от кастрюль и сковородок.
Что там происходит? Он заинтригованно отложил газету и прошел на кухню. Отодвинув стул, сел на него верхом, обнял руками спинку и принялся наблюдать за Келли. Та разбила яйца в миску и стала яростно их взбалтывать.
– Эй, – негромко окликнул он девушку, – на кого зло вымещаете?
– На Марту Брюстер, – процедила Келли сквозь плотно сжатые зубы.
Калеб весело взглянул на миску в ее руках и изогнул дугой бровь.
– В таком случае можете считать, что она уже мертва.
– Это было бы здорово!
– Келли, выкладывайте, что случилось.
– Ничего. Утром уезжаю отсюда.
– Вот как?
– Именно так.
– Сколько же, по вашему мнению, я вам должен за двухдневную работу по дому?
– Не знаю. Мы ведь не обговаривали мое жалованье. – Оторвавшись от миски, Келли растерянно посмотрела на Калеба. – Но вы обещали, что не поскупитесь.
– Да, я это не забыл.
Плавным, кошачьим движением он поднялся со стула и подошел к Келли, забрал у нее миску с яйцами, поставил на стол и положил руки на плечи девушки.
– В чем дело? Что вас беспокоит?
– Дело в Марте Брюстер. Она говорит, что я веду себя совсем как моя мать и что я не должна показываться в церкви.
Желваки заходили на смуглых скулах Калеба.
– Кому она это сказала? Вам?
– Нет, не мне, я услышала случайно.
– И поэтому вы решили уехать из города?
– Да.
– Ну, допустим, уедете, и что это решит? Ничего, ровным счетом ничего.
– Ну уж не вам об этом говорить! Вы же сами когда-то уехали отсюда.
– Верно, но это не решило мои проблемы и ни к чему хорошему не привело. Жизнь моя была очень тяжела, Келли, и постоянно била меня по мозгам, уж поверьте. Я вынес из этого времени хороший урок: человек должен выстоять сам, за него это никто не сделает.
– Вам было легче справиться, вы мужчина, а мне не выстоять, я никогда уже не смогу ходить по этому городу с высоко поднятой головой. Все с легкостью поверят любым сплетням в мой адрес, как верили всему, что болтали о моей маме. И правильно делали, что верили, потому что это была правда.
Калеб тяжело вздохнул.
– Хорошо, Келли, я кривил душой. Если вы действительно решили уехать, я дам вам денег на дорогу.
Синие глаза просияли.
– Правда?
Он кивнул.
– Правда. Но мне бы очень хотелось, чтобы вы остались.
– Почему?
Он спустил руки с ее плеч и взял за запястья.
– По-моему, вы знаете сами.
От грубоватого голоса по телу девушки поползли мурашки, а от жаркого взгляда его глаз она и вовсе лишилась воли и сил.
– Но я не могу..
Хватка пальцев на запястьях стала сильнее, пламя в глазах разгорелось еще ярче. «Да, он хочет меня, – мелькнула мысль. – Хочет так же, как хотел мою маму Дункан Страйкер, хочет сделать меня своей содержанкой, как и отец». Это ее рассердило и, как ни странно, наполнило странным чувством удовлетворения.
– Никогда в жизни никого ни о чем не просил, – хриплым голосом произнес Калеб, – а вот теперь прошу, нет, умоляю вас остаться. И не только по причинам, о которых вы догадываетесь, хотя и без них, конечно, не обошлось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Калеб думал, что Келли давно спит, когда наконец он вернулся домой, однако он застал девушку в гостиной с расписанием движения поездов на коленях.
– Вы еще не ложились? Уже поздно.
– Но вы тоже только что приехали, – последовал ответ.
Калеб хмыкнул. Опустившись в одно из кресел напротив дивана, он ткнул пальцем в расписание.
– Куда-нибудь собираетесь?
– Да, и как можно скорее.
– И куда хотите ехать?
– Еще не решила. Может, в Дуранго. Или в Калифорнию. Мне давно хотелось увидеть Сан-Франциско.
– Я бывал в Дуранго, и во Фриско тоже. Все города похожи, все на одно лицо.
– Вполне возможно.
– И люди везде одинаковы.
От Келли не укрылись нотка горечи в его голосе и мгновенно посуровевший взгляд.
– Что вы имеете в виду?
– Ничего, забудьте. – Девушка промолчала и только посмотрела на него глубокими, как море, глазами. Калеб нахмурился. – Вам понравится Сан-Франциско.
– А вам? Вам он понравился?
– Я ездил туда не для развлечений. Мне надо было разыскать одного… человека. И как только я его нашел, мы сразу уехали.
Келли закусила губу. Интересно, увез ли Калеб его живым? По городу ходило множество слухов о Калебе Страйкере, безжалостном охотнике за преступниками, человеке без сердца, который не моргнув глазом может запросто прикончить пойманного.
Ей захотелось спросить, за кем он гонялся в Сан-Франциско, скольких людей убил, но она сдержалась. Куда безопасней беседовать о Калифорнии.
– Вы видели Тихий океан?
– Да.
– Он красив?
– Он бескраен. – Заметив разочарование в ее глазах, Калеб добавил: – И красив.
Лицо девушки порозовело, и он понял, что она сейчас представляет себе великолепные океанские просторы. До чего же она прекрасна, в который раз подумал он, какая чудесная гладкая кожа, какие фантастические глаза!
– Уже поздно. – Калеб поднялся из кресла и направился к лестнице.
– Мистер Страйкер!
Остановившись, он посмотрел на нее через плечо.
– Завтра воскресенье. Вы пойдете в церковь? Губы метиса скривились в мрачной ухмылке.
– Думаю, обойдусь без подобных зрелищ.
Придя на богослужение, Келли почувствовала, как все взгляды сразу обратились к ней. Она прошла по проходу между рядами, села на скамью, аккуратно расправив юбку, и, сложив руки на коленях, уставилась прямо перед собой в витражное стекло за кафедрой проповедника. Спаситель на витраже был изображен в виде Доброго Пастыря – с посохом в левой руке и маленькой белой овечкой на сгибе правой.
Через несколько минут на кафедру взошел отец Карделла, и служба началась. Келли подпевала тихо, но голос ее звучал ясно; ей очень нравились торжественные слова гимнов и ощущение душевного покоя от слов отца Карделлы, обещающего всем молящимся прощение на этом свете и вечное блаженство на небесах.
Едва богослужение завершилось, Келли поднялась со скамьи, но успела расслышать обрывки разговора между миссис Колтон, Эвери и Брюстер.
– …по стопам своей матери…
– …а он-то хорош – взял под крылышко дочь любовницы своего отца…
– …живут одни в доме…
– …яблочко от яблони…
– …совсем как мамаша…
– …стыдилась бы в храм-то являться…
Келли сморгнула прихлынувшие к глазам слезы. Пожав руку отцу Карделле, она вышла из церкви и поспешила вниз по тротуару. Деньги больше не имеют значения, она завтра же навсегда покинет Шайенн, даже если всю дорогу придется идти пешком.
Хлопнула входная дверь, и Калеб оторвался от чтения газеты. Через несколько секунд до его слуха донесся шум с кухни, клацанье крышек от кастрюль и сковородок.
Что там происходит? Он заинтригованно отложил газету и прошел на кухню. Отодвинув стул, сел на него верхом, обнял руками спинку и принялся наблюдать за Келли. Та разбила яйца в миску и стала яростно их взбалтывать.
– Эй, – негромко окликнул он девушку, – на кого зло вымещаете?
– На Марту Брюстер, – процедила Келли сквозь плотно сжатые зубы.
Калеб весело взглянул на миску в ее руках и изогнул дугой бровь.
– В таком случае можете считать, что она уже мертва.
– Это было бы здорово!
– Келли, выкладывайте, что случилось.
– Ничего. Утром уезжаю отсюда.
– Вот как?
– Именно так.
– Сколько же, по вашему мнению, я вам должен за двухдневную работу по дому?
– Не знаю. Мы ведь не обговаривали мое жалованье. – Оторвавшись от миски, Келли растерянно посмотрела на Калеба. – Но вы обещали, что не поскупитесь.
– Да, я это не забыл.
Плавным, кошачьим движением он поднялся со стула и подошел к Келли, забрал у нее миску с яйцами, поставил на стол и положил руки на плечи девушки.
– В чем дело? Что вас беспокоит?
– Дело в Марте Брюстер. Она говорит, что я веду себя совсем как моя мать и что я не должна показываться в церкви.
Желваки заходили на смуглых скулах Калеба.
– Кому она это сказала? Вам?
– Нет, не мне, я услышала случайно.
– И поэтому вы решили уехать из города?
– Да.
– Ну, допустим, уедете, и что это решит? Ничего, ровным счетом ничего.
– Ну уж не вам об этом говорить! Вы же сами когда-то уехали отсюда.
– Верно, но это не решило мои проблемы и ни к чему хорошему не привело. Жизнь моя была очень тяжела, Келли, и постоянно била меня по мозгам, уж поверьте. Я вынес из этого времени хороший урок: человек должен выстоять сам, за него это никто не сделает.
– Вам было легче справиться, вы мужчина, а мне не выстоять, я никогда уже не смогу ходить по этому городу с высоко поднятой головой. Все с легкостью поверят любым сплетням в мой адрес, как верили всему, что болтали о моей маме. И правильно делали, что верили, потому что это была правда.
Калеб тяжело вздохнул.
– Хорошо, Келли, я кривил душой. Если вы действительно решили уехать, я дам вам денег на дорогу.
Синие глаза просияли.
– Правда?
Он кивнул.
– Правда. Но мне бы очень хотелось, чтобы вы остались.
– Почему?
Он спустил руки с ее плеч и взял за запястья.
– По-моему, вы знаете сами.
От грубоватого голоса по телу девушки поползли мурашки, а от жаркого взгляда его глаз она и вовсе лишилась воли и сил.
– Но я не могу..
Хватка пальцев на запястьях стала сильнее, пламя в глазах разгорелось еще ярче. «Да, он хочет меня, – мелькнула мысль. – Хочет так же, как хотел мою маму Дункан Страйкер, хочет сделать меня своей содержанкой, как и отец». Это ее рассердило и, как ни странно, наполнило странным чувством удовлетворения.
– Никогда в жизни никого ни о чем не просил, – хриплым голосом произнес Калеб, – а вот теперь прошу, нет, умоляю вас остаться. И не только по причинам, о которых вы догадываетесь, хотя и без них, конечно, не обошлось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92