Подъехав ближе, она с облегчением перевела дыхание: Калеб сел и потряс головой.
– Господи, ты в порядке? – испуганно спросила девушка. Она быстро спешилась и присела перед ним на колени. – Что случилось?
– А черт, должно быть, подпруга сорвалась. Еще хорошо отделался.
В это время подскакали Уитли и коренастый погонщик по имени Грэнджер.
Ухватившись за луку седла, Грэнджер наклонился вниз.
– Босс, вы в норме?
– Да. – Калеб поднялся на ноги. Слегка покачиваясь, он нахлобучил слетевшую шляпу и стряхнул налипшую на рубашку и джинсы грязь. Потом направился к упавшему седлу, валявшемуся в отдалении, и стал осматривать подпругу.
Келли пошла вслед за ним.
– Ее подрезали, – ни к кому конкретно не обращаясь, пробормотал Калеб.
– Подрезали? – Келли нахмурилась. – Не понимаю.
– Чего здесь непонятного? Это было сделано специально.
– Но кем? Кто это сделал?! – Келли возмущенно воскликнула. – Ты же мог убиться!
– Конечно, мог. – Его холодный взгляд прошелся по Уитли и Грэнджеру, потом устремился вдаль, легкая пыльная дымка отмечала место, где проходило стадо. – В этом-то, как я полагаю, и была вся затея.
С этими словами он передал седло Уитли.
– Брось-ка его в задний фургон, парень. После ужина попрошу повара починить подпругу.
Уитли кивнул и направил лошадь к каравану.
Какое-то время Калеб наблюдал за удаляющимся ковбоем, потом вернулся к своей кобыле и легко вспрыгнул на нее.
Ночь, последовавшую за этим событием, Келли никогда не забудет. Как обычно, она расстелила свой спальник рядом с женихом. Близкое соседство с сильным метисом вселяло в нее чувство спокойствия и уверенности. Она уже сидела и расчесывала волосы, как вдруг Калеб рывком откинул полог своего спальника, на который, по счастью, еще не успел улечься.
Услышав в ночи тихий свистящий звук, исходивший изнутри спальника, откуда-то с внутренних простыней, Келли издала истошный вопль. Ей никогда в жизни не приходилось сталкиваться с гремучей змеей, но она знала, что эта тварь крайне опасна, а сейчас гадина укрылась в спальнике Калеба и была готова к нападению.
Никогда она не сможет забыть ни эту приподнятую головку с раздвоенным языком-жалом, ни удивительную реакцию Калеба. Знакомо вам выражение «с быстротой молнии»? Келли тоже однажды видела, как с мгновенной быстротой загорелось дерево, пораженное ударом молнии, и тут же огромный столб пламени взметнулся в темное небо, окрашивая все вокруг мерцающим светом.
Реакция Калеба была столь же молниеносной. Один-единственный выстрел отсек голову гремучей змеи от туловища.
Крик Келли и звук выстрела привлекли внимание мужчин, и они в мгновение ока сгрудились вокруг них, жарко обсуждая размеры змеи и меткость босса.
– Все в порядке, Келли, – спокойно проговорил метис. – Гремучки частенько заползают в укромные места, чтобы погреться.
Он сверкнул в ее сторону быстрой улыбкой, выбил из патронника стреляную гильзу и вставил на ее место новый патрон, потом четким движением вложил кольт в кобуру.
– Вот почему на перегонах мы всегда все проверяем. По утрам, например, надо осмотреть сапоги – туда могут заползти ядовитые пауки. – Тяжелый взгляд Калеба остановился на лице Уитли. – А по ночам змеи иногда забираются в спальники между простынями.
Келли кивнула, все еще ощущая бешеный стук сердца. Прежде чем забраться в свой спальник, она трижды его перетряхнула.
Когда же наконец расслабилась и закрыла глаза, перед ней сразу возник образ Калеба, его сузившиеся стальные глаза, когда едва уловимым движением он выхватил из кобуры кольт и взвел курок. Ничего подобного раньше она не видела.
Даже сейчас ей казалось невероятным, что человек мог так быстро достать револьвер, прицелиться и выстрелить, да еще не промахнуться. Ни секунды раздумий, ни секунды растерянности. Ей-богу, в другое время можно было бы просто залюбоваться плавностью и четкостью его движений. Неудивительно, что он сумел выжить, восемь лет прослужив наемником, сквозь сон подумала она.
Келли особо не задумывалась о жизни индейцев в резервации, но то, что она увидела по прибытии, повергло ее в ужас. Разбросанные тут и там бедные вигвамы, крытые либо старыми, выцветшими буйволиными шкурами, либо прохудившимся брезентом. Мужчины бесстрастно смотрели на Келли лишенными жизни глазами, женщины провожали подозрительными взглядами, а дети глядели с каким-то чувством страха и недоверия.
Подъехав к одному из вигвамов, Калеб спрыгнул на землю, а Келли велел оставаться в седле. Через секунду навстречу ему вышел высокий мужчина с орлиным носом и глубоко посаженными черными глазами.
Обменявшись крепким пожатием предплечий друг друга, они перекинулись несколькими гортанными приветствиями на незнакомом Келли языке, потом индеец склонил голову; на его лице появилась едва заметная улыбка.
Калеб повернулся и снял Келли с лошади.
– Познакомься, это Могучий Теленок. Мы выросли вместе.
Келли кивнула индейцу. На нем были выцветшая голубая рубашка, сшитая из лоскутов накидка, спускающаяся до колен, и мокасины.
Могучий Теленок мотнул головой в ее сторону и произнес:
– Ованеке вассе.
Калеб широко ухмыльнулся и кивнул.
– Что он сказал? – спросила Келли.
– Сказал, что я неплохо разбираюсь в женщинах. На щеках девушки проступил слабый румянец, а Калеб взял ее за руку и вслед за Могучим Теленком провел в вигвам.
В жизни своей Келли не бывала в столь непривычном для нее месте. Внутри вигвама было темно и прохладно. В глубине, у очага, сидела женщина с длинными черными распущенными волосами и кормила грудью младенца. Калеб негромко сказал Келли, чтобы она села и хранила молчание. Почему-то у нее возникло чувство протеста, но выразить его не хватило мужества, поэтому она просто повиновалась.
Следующие полчаса мужчины провели в неспешной беседе. Калеб поведал Могучему Теленку, где оставил гурт бычков, а тот похвастался, что дела в резервации идут не так уж плохо. Макгилликуди, посредник между белыми и индейцами, оказался достаточно честным человеком.
Еще Могучий Теленок сказал, что кое-кто из индейцев по ту сторону резервации стремится приспособиться к образу жизни белых людей. Уже построено более шестисот домов, проведено сто тридцать пять миль телеграфного кабеля и открыто шесть школ для приходящих учеников, где детям преподавали язык белых. Многие индейцы начали заниматься сельским хозяйством. Однако, заметил Могучий Теленок, человек четыреста индейцев в его резервации упрямо противостоят навязываемому им чуждому образу жизни. И он сам, Могучий Теленок, примыкал к этим соплеменникам. Ни он, ни его люди ни за что не желали отказываться от того, чем веками занимались их предки.
– Благодарю тебя за мясо, – сказал Могучий Теленок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92