Калеб как раз вскидывал ружье, когда пума повернулась, пружинисто присела на задние лапы и бросилась на него.
Выстрел настиг животное в воздухе, но, почувствовав боль, пума лишь еще больше взъярилась. Всей своей тушей зверь рухнул на Калеба, подмяв его под себя.
Когда Калеб вместе с пумой повалился на землю, Келли дико закричала, вскочила с пня и подхватила выпавшее из рук метиса ружье.
Девушке не приходилось раньше держать в руках оружие, но она много раз видела, как это делает Калеб. Келли с отчаянной молитвой в сердце вскинула к плечу тяжелое ружье, щелкнула затвором, прицелилась и нажала на курок.
Сначала ей показалось, что она промахнулась, но гигантская кошка вдруг обмякла и повалилась набок.
Уронив ружье, Келли подбежала к Калебу и упала рядом с ним на колени.
Кровь. Она видела только кровь. На лице Калеба. И на его рубашке.
– Калеб, – прошептала она, – Калеб!
Открыв глаза, он усмехнулся.
– Хороший выстрел.
Никогда в жизни она не испытывала большего облегчения.
– Я думала, ты мертв.
Калеб осторожно сел.
– Пока нет.
– Но… вся эта кровь…
– В основном не моя, а пумы. Я попал в нее, прежде чем она сшибла меня с ног. Твой выстрел ее добил.
– Слава Богу! – выдохнула девушка. И тут заметила длинную кровоточащую рану на левой руке Калеба. Она шла от плеча почти до самой кисти.
Метис проследил за ее испуганным взглядом.
– Черт, – пробормотал он.
Надо же, подумала девушка, он даже не заметил, что зверь поранил его. Метис уставился на разодранную руку, залитую кровью, и снова выругался.
Поднявшись, Калеб подошел к реке и окунул руку в холодную, чистую воду. Кровотечение поутихло. От кисти до локтя рана была поверхностной, но на плече оказалось место примерно в пять сантиметров длиной, где она была достаточно глубокой.
Келли стояла неподалеку, наблюдая за ним. Он держался так спокойно, что со стороны могло показаться, будто ранили кого-то другого. Во всяком случае, ей так думалось до тех пор, пока Страйкер не повернулся и она не заметила боль, бьющуюся в глубине его глаз.
– В седельной сумке лежит сменная рубашка, – прохрипел Калеб. Он опустился на пень, где ранее сидела Келли. – Достань ее, пожалуйста, и порви на полосы.
Келли кивнула.
– Там же найдешь и небольшую флягу виски.
Она вопросительно посмотрела на него.
– Принеси ее.
Боль, прозвучавшая в голосе метиса, вывела девушку из оцепенения. Она вскарабкалась по крутому склону так быстро, как только смогла, и помчалась к стоянке. Отыскала в седельной сумке Калеба виски, начала рыться в своей и вытащила два куска белой хлопчатобумажной ткани и сверток, в котором хранила иголки и катушку ниток. Один кусок ткани Келли разорвала на длинные полосы, во второй завернула импровизированные бинты и виски и поспешила обратно.
Когда она опустилась на колени ядом с Калебом и достала катушку ниток, он нахмурился.
– Понимаешь, рану надо зашить, – пояснила Келли. Голос ее дрожал так же сильно, как и руки.
– И ты собираешься сделать это? – с сомнением спросил Калеб.
Девушка кивнула.
– А ты когда-нибудь чем-либо подобным занималась?
– Нет. А ты?
– Приходилось, – ответил Калеб, забирая из ее рук иголку с ниткой. – Ну-ка, позволь мне. – Он с первого раза умудрился вдеть нитку. – Откуда взялась эта ткань? – поинтересовался он, передавая ей иголку.
Келли густо покраснела:
– Я… я захватила ее для… просто на всякий случай. Калеб кивнул, сразу сообразив, для чего предназначалась материя.
– Дай-ка мне флягу.
Келли передала ему виски. Он сделал несколько больших глотков, затем сорвал с себя рубашку. В полной тишине она смотрела, как он промыл рану спиртным. Лицо Калеба сильно побледнело, когда виски попало на искалеченную плоть, и он грубо выругался.
– Держи. – Он отдал флягу. – Пропитай этой дрянью нитку и иголку перед тем, как начнешь накладывать швы.
– Хорошо. – Пальцы девушки по-прежнему дрожали, когда она смачивала виски иголку с ниткой, изо всех сил стараясь не думать, что этот узкий кусочек блестящей стали сейчас войдет в его тело.
Калеб глубоко вздохнул.
– Если не можешь, я это сделаю сам.
– Ты? Как?
– Как водится – стежок за стежком.
Недоверчиво покосившись на него, Келли вдруг вспомнила, что в прошлом он был не единожды ранен и рядом не было никого, кто мог бы помочь.
– Ладно, справлюсь сама.
Девушка перевела дыхание, всей душой желая унять дрожь в руках.
– Выпей, Келли. Только немного.
Сделав, что ей было сказано, она почувствовала, как огненная жидкость прожгла дорожку к желудку. Поразительно, но это ее успокоило, руки перестали дрожать.
Усевшись рядом с Калебом на пень, Келли положила его руку к себе на колени и сосредоточилась на том, что предстояло сделать. Правой рукой Калеб сжимал края раны, пока Келли аккуратно зашивала глубокий порез на плече. Нитка, пропитавшись кровью, из белой превратилась в бордовую, и у Келли защемило сердце.
К тому времени, как она сделала узелок, лицо метиса совершенно исказилось от боли, а тело блестело от выступившего пота. Девушка молча протянула ему флягу.
Он осушил ее одним жадным глотком.
– Спасибо.
– Тебе следует прилечь, – заметила Келли. Чистым куском материи она обвязала его руку и плечо, чтобы в рану не попала грязь.
– Угу, – Калеб сполз с пня, растянулся на поросшем травой берегу реки и закрыл глаза.
Минут пять Келли сидела на прежнем месте, вглядываясь в его лицо и постепенно успокаиваясь. Затем подошла к воде и смыла с рук засохшую кровь.
Когда она вернулась к Калебу, тот крепко спал. Воспользовавшись случаем, она долго любовалась широкими плечами, мощной грудью и мускулистыми руками. До чего же приятно на него смотреть! Высок, строен и крепок, как скала!
В полдень Калеб проснулся и увидел, что Келли сидит подле него на пне и чинит порванную на плече рубаху. Он проследил, как иголка входит в ткань и выходит из нее, и подумал, что из Келли получилась бы неплохая швея. Стежки на рубашке были такими же аккуратными и ровными, как те, что она наложила на рану.
Почувствовав на себе взгляд Страйкера, Келли подняла глаза:
– Тебе получше?
– Да, только очень хочется есть. Сможешь что-нибудь приготовить на скорую руку?
– Конечно. – Воткнув иголку в воротник рубахи, она соскользнула с пня.
Калеб тоже поднялся на ноги и посмотрел на труп пумы.
– Грех бросать такую шкуру, – заметил он, – она превосходная. – С сомнением взглянув на Келли, он добавил: – Не думаю, правда, что мне удастся уговорить тебя ее освежевать.
– Этого еще не хватало. Он не стал настаивать.
Подъем на вершину холма дался Калебу нелегко. Воздух с шумом вырывался из легких, рана болела, ныли ушибленные места. В какой-то момент Калеб даже подумал, не сломаны ли у него ребра. На правом плече, которым он ударился о скалу, сбитый огромным зверем, появился уродливый синяк;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92