– Вам, случайно, не нужна работа, сэр?
– Не знаю. Позвольте, я проверю. – Он принялся раскачиваться из стороны в сторону, и Глори стала опасаться, как бы он не упал со стула. Потом вытащил из заднего кармана бутылку, поднес ее к окну, чтобы посмотреть на свет, нахмурился и отвинтил пробку. Пристально посмотрев на бутылку, перевернул ее вверх дном и стал языком ловить капли с выражением надежды на лице, которая, впрочем, тут же умерла, так как из бутылки ничего не капало. – Да, мне нужна работа, маленькая леди, – скорбно проговорил он. – Когда я могу начать?
Мод простонала громче.
– Вы даже не спрашиваете, что за работа? И разве вам не хочется знать, сколько я собираюсь за нее платить? – отважно продолжала Глориана.
– Это не важно, главное, чтобы хватило на выпивку. Когда начинать?
Итак, вот оно, решение вопроса. Глори изучала своего будущего работника и не могла отогнать от себя образ другого человека, того, кто никогда не поступится ни каплей достоинства, несмотря на то, что голодает дольше, чем согласился в этом признаться. Данте. Вот теперь-то несносный гордец сможет убедиться, что обойдутся и без него.
Может быть, лучше заранее определить условия найма этого типа, прежде чем он не запросил платы, на которую ей бы не хотелось соглашаться. Она опустилась на сиденье напротив него.
– Предлагаю сразу же обговорить все условия, – проговорила она.
– Как вам угодно.
– Работа состоит в уходе за двумя лошадьми, пока мы едем в поезде, а также во время небольшой поездки, которую я намерена предпринять. Я хочу, чтобы им был обеспечен исключительно хороший уход. Я очень люблю этих лошадей.
Он пожал плечами и бросил жадный взгляд на пустую бутылку, которую поставил рядом с кофейной чашкой.
– Лошади есть лошади. Когда я получу первое жалованье?
– Когда работа будет завершена.
– О дьявол! – Он нахмурился и снова поднял бутылку. – И сколько же на это потребуется времени?
– Неделя. Может быть, две.
– Вы проведете в этом поезде еще две недели? Она точно помнила, что сказала ему о своем намерении предпринять одну поездку.
– Нет. В Холбруке мы отцепим наши вагоны от поезда. Оттуда отправимся на мою ферму в Плезент-Вэлли, а потом…
– Плезент-Вэлли? Долина радости? – Он едва не подпрыгнул на месте, словно его подстегнул кофе.
– Да.
– Плезент-Вэлли, в штате Аризона? В горах, которые называются Моголон-Маунтин?
Глори и сама произносила название этого горного хребта неправильно, пока ее не поправил кондуктор.
– Произносить надо «мой-ан», хотя пишется это название «Моголон».
– Какая разница, как произносить. Нет, мне не подходит работа, ради которой придется уехать за сотню миль от здешних мест. – Он с трудом поднялся на ноги и стоял, нетвердо сохраняя равновесие и держась рукой за крышку стола. – Да и вам лучше держаться подальше от Плезент-Вэлли, маленькая леди, – проговорил он, ткнув в грудь Глори грязным указательным пальцем. – Это проклятое место. Там так свирепствуют бандиты и грабители, устраивающие засады в кустах вдоль дорог, что даже апачи берут у них уроки разбоя.
Глориана смотрела на него, потеряв дар речи – у нее душа ушла в пятки от услышанного. Уже не первый раз готовый наняться работник внезапно отказывался наотрез от своего намерения, узнав, куда ему придется ехать. Одни вдруг вспоминали о неотложных делах где-то далеко, другие заявляли, что не могут надолго уезхать из родных мест. Кто-то даже вспомнил, что ехал отдать последнюю дань уважения и любви умирающей матери, которая не должна покинуть этот мир, не повидав еще раз своего мальчика. Одним словом, каждый придумывал причины, шитые белыми нитками: кому хочется, чтобы его обвинили в трусости.
–Нельзя ли узнать поподробнее об опасностях Плезент-Вэлли, – не сдавалась Глориана.
–Вы что, не читаете газет?
–К сожалению, нет.
Он качнулся назад и уставился на нее с таким недоверием, что она пояснила:
– Я много разъезжаю, и у меня редко выдается свободная минута… По-моему, это просто потеря времени – читать о разных городах и людях, с которыми никогда не придется встретиться.
К удивлению Глорианы, этот сомнительный тип оказался откровеннее других:
– Люди в Плезент-Вэлли погибают, мисс.
– Я знаю. Там был убит мой отец. Но то был несчастный случай.
– Вот то-то и оно, могу поспорить, что несчастный случай подстроил один из ковбоев Ножа Мясника.
– Что за ковбои Ножа Мясника?
– Самые гнусные подонки на свете, вот кто они. Они работают на «Ацтек ленд энд Кэттл компани» – скотоводческую компанию, которая метит своих животных клеймом в виде ножа мясника. Банда Ножа Мясника стремится устраивать зимовку для проклятых овец в котловине Тонто. В этом районе всегда пасли крупный рогатый скот, и скотоводы вовсе не хотят, чтобы проклятые овцы травили их луга. Только в Плезент-Вэлли есть ущелье, по которому можно прогнать скот через хребет. Эти парни делают все для своих хозяев, даже если дело доходит до убийства ни в чем не повинных фермеров из поселенцев, которых только эта земля и кормит. Ваш папаша, наверное, пытался помешать им гнать овец через свои угодья.
– Я… я знаю, что он пытался что-то сделать для примирения скотоводов с овцеводами, но понятия не имела, что там все было так плохо.
Он смягчил свои слова, выказав неожиданную сердечность:
– Вам лучше запрячь своих любимых лошадей и проехаться по Калифорнии. Это было бы для вас лучше, уж поверьте мне на слово.
Он встал, кивнул, подавив отрыжку, и направился к выходу, пошатываясь отнюдь не от качки вагона.
Мод уселась на освободившийся стул. Ни она, ни Глори и не подумали позвать официанта.
Мод нагнулась вперед и взяла Глори за руку:
– Дорогая моя, меня начинает немного беспокоить эта поездка. Может быть, тебе следует изменить свои планы. Сделай так, как посоветовал адвокат, и возвращайся сюда через пару лет.
– Я не могу ждать так долго. Любой охотник до чужой земли может захватить ранчо, если я там не побываю и не дам всем понять, что намерена вступить в права владения.
– Ты говорила, что не станешь заниматься фермерством, Глори.
– Знаю… Я… я просто должна увидеть это ранчо. И должна сделать это теперь. Ковбои Ножа Мясника не тронут меня, когда узнают, что я приехала просто посмотреть, – продолжала упорствовать Глориана.
– Ты прожила на свете уже двадцать четыре года и даже мельком не видела Аризоны. И ничего не случится, если ты сделаешь это немного позднее.
Глори решила попытаться упредить дальнейшее наступление Мод:
– Моя мать всегда говорила, что для нее сидение на месте равносильно смерти. А отец постоянно твердил, что умрет без земли, в которой мог бы пустить корни. Поэтому-то он и поселился на своем драгоценном ранчо и женился на женщине, которую не любил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
– Не знаю. Позвольте, я проверю. – Он принялся раскачиваться из стороны в сторону, и Глори стала опасаться, как бы он не упал со стула. Потом вытащил из заднего кармана бутылку, поднес ее к окну, чтобы посмотреть на свет, нахмурился и отвинтил пробку. Пристально посмотрев на бутылку, перевернул ее вверх дном и стал языком ловить капли с выражением надежды на лице, которая, впрочем, тут же умерла, так как из бутылки ничего не капало. – Да, мне нужна работа, маленькая леди, – скорбно проговорил он. – Когда я могу начать?
Мод простонала громче.
– Вы даже не спрашиваете, что за работа? И разве вам не хочется знать, сколько я собираюсь за нее платить? – отважно продолжала Глориана.
– Это не важно, главное, чтобы хватило на выпивку. Когда начинать?
Итак, вот оно, решение вопроса. Глори изучала своего будущего работника и не могла отогнать от себя образ другого человека, того, кто никогда не поступится ни каплей достоинства, несмотря на то, что голодает дольше, чем согласился в этом признаться. Данте. Вот теперь-то несносный гордец сможет убедиться, что обойдутся и без него.
Может быть, лучше заранее определить условия найма этого типа, прежде чем он не запросил платы, на которую ей бы не хотелось соглашаться. Она опустилась на сиденье напротив него.
– Предлагаю сразу же обговорить все условия, – проговорила она.
– Как вам угодно.
– Работа состоит в уходе за двумя лошадьми, пока мы едем в поезде, а также во время небольшой поездки, которую я намерена предпринять. Я хочу, чтобы им был обеспечен исключительно хороший уход. Я очень люблю этих лошадей.
Он пожал плечами и бросил жадный взгляд на пустую бутылку, которую поставил рядом с кофейной чашкой.
– Лошади есть лошади. Когда я получу первое жалованье?
– Когда работа будет завершена.
– О дьявол! – Он нахмурился и снова поднял бутылку. – И сколько же на это потребуется времени?
– Неделя. Может быть, две.
– Вы проведете в этом поезде еще две недели? Она точно помнила, что сказала ему о своем намерении предпринять одну поездку.
– Нет. В Холбруке мы отцепим наши вагоны от поезда. Оттуда отправимся на мою ферму в Плезент-Вэлли, а потом…
– Плезент-Вэлли? Долина радости? – Он едва не подпрыгнул на месте, словно его подстегнул кофе.
– Да.
– Плезент-Вэлли, в штате Аризона? В горах, которые называются Моголон-Маунтин?
Глори и сама произносила название этого горного хребта неправильно, пока ее не поправил кондуктор.
– Произносить надо «мой-ан», хотя пишется это название «Моголон».
– Какая разница, как произносить. Нет, мне не подходит работа, ради которой придется уехать за сотню миль от здешних мест. – Он с трудом поднялся на ноги и стоял, нетвердо сохраняя равновесие и держась рукой за крышку стола. – Да и вам лучше держаться подальше от Плезент-Вэлли, маленькая леди, – проговорил он, ткнув в грудь Глори грязным указательным пальцем. – Это проклятое место. Там так свирепствуют бандиты и грабители, устраивающие засады в кустах вдоль дорог, что даже апачи берут у них уроки разбоя.
Глориана смотрела на него, потеряв дар речи – у нее душа ушла в пятки от услышанного. Уже не первый раз готовый наняться работник внезапно отказывался наотрез от своего намерения, узнав, куда ему придется ехать. Одни вдруг вспоминали о неотложных делах где-то далеко, другие заявляли, что не могут надолго уезхать из родных мест. Кто-то даже вспомнил, что ехал отдать последнюю дань уважения и любви умирающей матери, которая не должна покинуть этот мир, не повидав еще раз своего мальчика. Одним словом, каждый придумывал причины, шитые белыми нитками: кому хочется, чтобы его обвинили в трусости.
–Нельзя ли узнать поподробнее об опасностях Плезент-Вэлли, – не сдавалась Глориана.
–Вы что, не читаете газет?
–К сожалению, нет.
Он качнулся назад и уставился на нее с таким недоверием, что она пояснила:
– Я много разъезжаю, и у меня редко выдается свободная минута… По-моему, это просто потеря времени – читать о разных городах и людях, с которыми никогда не придется встретиться.
К удивлению Глорианы, этот сомнительный тип оказался откровеннее других:
– Люди в Плезент-Вэлли погибают, мисс.
– Я знаю. Там был убит мой отец. Но то был несчастный случай.
– Вот то-то и оно, могу поспорить, что несчастный случай подстроил один из ковбоев Ножа Мясника.
– Что за ковбои Ножа Мясника?
– Самые гнусные подонки на свете, вот кто они. Они работают на «Ацтек ленд энд Кэттл компани» – скотоводческую компанию, которая метит своих животных клеймом в виде ножа мясника. Банда Ножа Мясника стремится устраивать зимовку для проклятых овец в котловине Тонто. В этом районе всегда пасли крупный рогатый скот, и скотоводы вовсе не хотят, чтобы проклятые овцы травили их луга. Только в Плезент-Вэлли есть ущелье, по которому можно прогнать скот через хребет. Эти парни делают все для своих хозяев, даже если дело доходит до убийства ни в чем не повинных фермеров из поселенцев, которых только эта земля и кормит. Ваш папаша, наверное, пытался помешать им гнать овец через свои угодья.
– Я… я знаю, что он пытался что-то сделать для примирения скотоводов с овцеводами, но понятия не имела, что там все было так плохо.
Он смягчил свои слова, выказав неожиданную сердечность:
– Вам лучше запрячь своих любимых лошадей и проехаться по Калифорнии. Это было бы для вас лучше, уж поверьте мне на слово.
Он встал, кивнул, подавив отрыжку, и направился к выходу, пошатываясь отнюдь не от качки вагона.
Мод уселась на освободившийся стул. Ни она, ни Глори и не подумали позвать официанта.
Мод нагнулась вперед и взяла Глори за руку:
– Дорогая моя, меня начинает немного беспокоить эта поездка. Может быть, тебе следует изменить свои планы. Сделай так, как посоветовал адвокат, и возвращайся сюда через пару лет.
– Я не могу ждать так долго. Любой охотник до чужой земли может захватить ранчо, если я там не побываю и не дам всем понять, что намерена вступить в права владения.
– Ты говорила, что не станешь заниматься фермерством, Глори.
– Знаю… Я… я просто должна увидеть это ранчо. И должна сделать это теперь. Ковбои Ножа Мясника не тронут меня, когда узнают, что я приехала просто посмотреть, – продолжала упорствовать Глориана.
– Ты прожила на свете уже двадцать четыре года и даже мельком не видела Аризоны. И ничего не случится, если ты сделаешь это немного позднее.
Глори решила попытаться упредить дальнейшее наступление Мод:
– Моя мать всегда говорила, что для нее сидение на месте равносильно смерти. А отец постоянно твердил, что умрет без земли, в которой мог бы пустить корни. Поэтому-то он и поселился на своем драгоценном ранчо и женился на женщине, которую не любил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90