— Постарайтесь впредь быть повнимательнее, мадам, — отрывисто посоветовал он, нахмурив брови. Стоило представить, как порыв ветра или рывок корабля выбрасывает ее за» борт, и у него холодело сердце. — Ваши юбки наверняка утащат вас на дно, прежде чем я успею прийти на помощь.
Серинис вспыхнула, осознав свою неосторожность.
— Простите, Бо, — пробормотала она. — Я не подумала, что могу упасть.
Смягченный ее извинением, Бо умоляюще повторил:
— Прошу вас, больше не подходите близко к борту, Серинис. Это опасно.
— Да, сэр, — по-детски отозвалась Серинис.
Бо усмехнулся и снисходительно потрепал ее по щеке:
— Вот и умница.
Сердце Серинис подпрыгнуло, она с улыбкой придвинулась ближе, не стесняясь того, что Бо обнял ее за талию. За ними наблюдали Оукс и еще несколько матросов, но это не имело значения. В конце концов, Бо — ее муж!
— Я не хотела рассердить вас…
— Я не рассердился, а встревожился, дорогая, — поправил Бо, изумленный тем, что она так спокойно восприняла его объятия. — После стольких усилий с моей стороны было бы досадно потерять вас. К тому же падение за борт не самый лучший способ выразить благодарность.
Серинис догадывалась, куда заведет их разговор, но не преминула задать следующий вопрос:
— А какую благодарность предпочли бы вы, Бо? Долгую минуту он всматривался в ее лицо, понимая, с каким волнением она ждет ответа.
— Призовите на помощь свое воображение, мадам. Но лично я хотел бы просто видеть вас живой.
— Непременно выполню ваше желание, сэр.
— Отлично.
Он медленно провел ладонью по ее талии, вызвав у Серинис легкое головокружение, и отошел. Только потом, в каюте, Серинис сообразила: Бо следил за ней так же пристально, как она — за ним. Стоило ей свеситься за борт, как он очутился рядом.
На следующий день Серинис отправилась на камбуз и попросила у месье Филиппа разрешения нарисовать его за работой. Поначалу Филипп смущенно отнекивался, но Серинис видела, что он польщен ее просьбой. Она сделала несколько набросков, запечатлев месье Филиппа, колдующего на камбузе, который показался ей донельзя тесным. Впрочем, сам кок утверждал, что по размерам он вдвое превосходит обычный корабельный камбуз.
Серинис вскоре поняла, что матросы без малейших признаков возмущения вспоминают о наказании, постигшем Уилсона. Значит, они считают кару справедливой? Сам Уилсон просидел неделю взаперти, а затем ему было приказано под суровым надзором уничтожить следы своих преступлений, в том числе разгром, учиненный в кубрике. Кроме того, на провинившегося возложили обязанности раненого Томаса Гровера — до тех пор пока Томас вновь не встанет на ноги. Когда же объявили, что Уилсон приступит к работе на палубе, Билли передал Серинис пожелание капитана не покидать каюту. Она охотно подчинилась приказу.
Три недели спустя Серинис разбудила необычно алая заря. Краски были такими яркими, что она упросила Бо разрешить ей посидеть пораньше утром на палубе с мольбертом, чтобы запечатлеть это удивительное зрелище. Позднее, когда к ней подошел Стивен Оукс, Серинис не скрывала воодушевления.
— Посмотрите, какая красота! — восторженно повторяла она. — Не припомню, чтобы я когда-нибудь видела такой великолепный восход солнца.
Оукс хмыкнул, не испытывая особого трепета:
— Да, он великолепен, но не для моряка. Серинис удивилась:
— Что вы имеете в виду?
Помедлив с ответом, Оукс настороженно огляделся.
— Есть одна старая поговорка, которую знают все моряки: «Красное небо вечером — к удаче, красное небо утром — жди беды». Похоже, вскоре мы попадем в шторм.
Хотя небо было безоблачным, Серинис не сомневалась в опыте мистера Оукса в подобных вещах. Кровавая заря не напугала ни одного из членов команды; матросы карабкались по вантам с обычным усердием, поднимая паруса. Даже Бо присоединился к ним, и Серинис решила, что вполне могла бы обойтись без этого зрелища. Судя по всему, труд простых матросов был капитану не в новинку. Он даже взобрался на марсовую площадку мачты и некоторое время беспечно прогуливался по ней, глядя в сторону горизонта, а затем принялся осматривать надувающийся внизу парус. Серинис с трепетом следила за ним и чуть не вскрикнула, когда Бо вдруг пошатнулся под порывом ветра и раскинул руки, чтобы удержать равновесие. Приложив дрожащую руку ко лбу, она бросилась с палубы в Свою каюту, где принялась беспокойно вышагивать туда-сюда, ожидая страшных вестей о падении мужа.
Немного погодя Билли Тодд принес ей завтрак, и Серинис с притворной небрежностью осведомилась:
— А капитан тоже завтракает?
— Да, мэм. Он только что спустился.
Со слезами облегчения Серинис вознесла безмолвную молитву благодарности и в изнеможении опустилась на стул. Не замечая ее состояния, Билли налил ей чаю и вышел.
К тому времени как Серинис решила вернуться на палубу, ее тревога не улеглась. Погода выдалась не по сезону теплой, и Серинис не стала надевать плащ, ограничившись наброшенной на плечи шалью. Едва выйдя на палубу, она поискала взглядом Бо и увидела, что он беседует со старшим рулевым, седовласым жилистым мужчиной. Оба стояли рядом с молодым рулевым, несшим утреннюю вахту. В основном он прислушивался к словам старших и почтительно отвечал на вопросы. Серинис не знала, о чем они беседуют, но догадывалась, что это как-то связано с мрачным предсказанием Оукса. Она уже слышала, что, отклонившись от курса на пару градусов, можно обойти шторм стороной. Но кто мог предсказать, как долго продлится непогода?
Мистер Оукс был занят делом, которое давно возбуждало любопытство Серинис. Желая поближе познакомиться с прибором, над которым колдовал помощник капитана, Серинис бесшумно прошлась по палубе, остановилась рядом с мистером Оуксом и терпеливо дождалась, когда он отставит прибор.
— Это секстант? — спросила Серинис, указывая на металлическое сооружение, с виду напоминавшее треугольник с изогнутым основанием и несколькими хитроумными приспособлениями.
— Да. — Удивленный ее познаниями, Оукс подвинул прибор поближе к Серинис. — С помощью секстанта и хронометра матрос может проложить какой угодно курс.
— Не могли бы вы объяснить, как это делается?
— Позвольте, я покажу вам, мэм. Видите ли, надо просто смотреть вот сюда, в телескоп… — он постучал по прибору указательным пальцем, — …направляя его на какое-нибудь небесное светило, в данном случае — на Луну, еще заметную на утреннем небе. — Встав за спиной Серинис, помощник протянул руку, чтобы настроить прибор, а затем придвинулся чуть ближе к ее плечу, чтобы уточнить настройку. — Затем мы измеряем угол между небесным светилом и горизонтом. По этому углу, сверяясь с таблицами в специальных книгах, моряк способен за считанные минуты вычислить широту, на которой находится корабль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100