Такого он не слышал с тех пор, как они отплыли из Сен-Валери.
— Будь я проклят, кузен, девчонка не только красива, но еще и образованна! — И добавил, с деланной брезгливостью пнув седло покойного лорда: — Ба! Тебе, как всегда, везет! Отыскать единственную девицу в этой языческой, дикой стране, способную уразуметь твои слова в постели. Конечно, насилие — это не добровольный союз. Но поскольку она понимает тебя, может, тебе удастся с ней договориться. В конце концов, не все ли равно, что ты прикончил ее отца?
Рагнор злобно нахмурился и вновь бросил Эйслинн на пол. Ему опять не удалось доказать свое превосходство: ведь девчонка знала французский, а он ни слова не понимал по-английски.
— Молчи, щенок, — рявкнул он на молодого человека. — Твоя трескотня меня раздражает.
Вашель, поняв причину дурного настроения Рагнора, улыбнулся:
— Дорогой кузен, ты слишком обеспокоен и принимаешь все близко к сердцу. Что скажет Вулфгар, когда услышит, что на нас напали эти жалкие язычники? Старик был коварной лисой. Герцог Вильгельм не станет тебя винить. Но какого бастарда ты боишься больше? Герцога или Вулфгара?
Эйслинн насторожилась, увидев, как потемнело от гнева лицо Рагнора. Брови сдвинулись, словно грозовые тучи.
— Я не страшусь никого на свете, — проворчал он.
— О-хо-хо! — засмеялся Вашель. — Храбрые слова, но так ли это на самом деле? Кто из воинов сегодня не испытывает неловкости за то, что произошло здесь? Вулфгар приказал покончить дело миром, однако мы перебили почти всех тех, кто стал бы его крепостным.
Эйслинн внимательно прислушивалась к разговору. Некоторые слова звучали незнакомо, но по большей части она понимала суть перебранки. Кто этот Вулфгар, о ком они говорили с таким почтением и страхом? Неужели они способны опасаться кого-то? Именно он должен стать новым хозяином Даркенуолда?
— Герцог обещал Вулфгару эти местечки, — размышлял вслух Вашель. — Но без крестьян они почти ничего не значат — кто будет обрабатывать поля и пасти свиней? Да, Вулфгару есть что сказать по этому поводу, и боюсь, он не отнесется равнодушно к случившемуся.
— Безродная собака! — брезгливо выплюнул Рагнор, — Кто дал ему право на владение этими землями?
— Да, кузен, я тебя прекрасно понимаю. Это даже меня выводит из себя. Герцог обещал сделать Вулфгара лордом, а мы, отпрыски благородного семейства, ничего не получим. Твой отец будет крайне разочарован.
Верхняя губа Рагнора приподнялась в волчьем оскале.
— Преданность одного бастарда другому должна быть вознаграждена!
Рагнор поднял с плеча Эйслинн блестящую красную прядь и лениво пропустил между пальцами, наслаждаясь ее шелковистостью.
— Клянусь, Вильгельм сделал бы Вулфгара папой, если смог бы!
Вашель задумчиво погладил подбородок и нахмурился.
— Признаться, Вулфгар все же кое-что заслужил, кузен. Кто из рыцарей когда-либо победил его на турнире или в поединке? В битве при Гастингсе он дрался за десятерых, пока этот викинг охранял его сзади. Он стоял как скала, когда все считали, что Вильгельм погиб. Но сделать Вулфгара лордом… а-а-ах! — Вашель в приливе искреннего отвращения воздел руки к небу. — Теперь он возомнит себя ровней нам!
— Можно подумать, когда-то он считал иначе, — пожал плечами Рагнор.
Вашель посмотрел на Эйслинн, с презрением поглядывавшую на Рагнора. Совсем молода. Похоже, ей не исполнилось и двадцати… лет восемнадцать-девятнадцать. Он уже успел испытать на себе ее бешеный нрав. Такую не согнешь и не заставишь повиноваться. Однако истинный ценитель красоты может не принимать во внимание этот недостаток, а поскольку Вашель был уверен, что других у девушки нет, ее новый повелитель, Вулфгар, конечно, будет доволен. Медные волосы окружали голову огненным ореолом и загорались в пламени факелов, так что каждый густой локон казался зажженной свечкой. Необычный цвет для саксонки. Однако именно глаза больше всего поразили молодого человека. От ярости они становились темными, почти пурпурными. Когда же девушка немного успокаивалась, глаза вновь были ясными, блестящими, ярко-фиалковыми, совсем как вереск, росший на склонах холмов. Длинные мохнатые черные ресницы, сейчас опущенные, чуть вздрагивали на белоснежных щеках. Скулы были высокими, с легким румянцем, пухлые губы — розовыми и нежными. Вашель представил девушку смеющейся или улыбающейся, и в жилах у него вспыхнуло пламя — он успел заметить, что зубки у нее ровные и белые, отнюдь не гнилые, в отличие от многих признанных красавиц того времени. Маленький, чуть вздернутый носик был гордо поднят, а на упрямом подбородке красовалась ямочка. Да, такую, как она, трудно приручить, но сама мысль об этом казалась восхитительной. К тому же девушка была высока и очень стройна, а помятая ганна не могла скрыть изящных изгибов ее фигурки.
— Да, кузен, — заключил Вашель, — тебе лучше повеселиться с этой девицей сегодня, поскольку завтра, вероятно, Вулфгар отберет ее.
— Этот неотесанный болван? — фыркнул Рагнор. — Да когда он обращал внимание на женщин? Клянусь, он ненавидит их! Не подыскать ли ему пригожего оруженосца…
— Если бы это было так, кузен, — сухо улыбнулся Вашель, — мы бы легко прибрали Вулфгара к рукам, однако вряд ли у него есть подобные склонности. Да, на людях он сторонится женщин, как чумы, но, не сомневаюсь, что в постели у него нет недостатка в подружках. Ни один мужчина не смотрит так на женщин, если какой-то слуга соблазняет его больше. То, что ему удается сохранить свои любовные связи в тайне, кажется, еще больше привлекает дам. Однако меня раздражает, когда прелестные девицы при дворе Вильгельма кокетливо играют платочками и стыдливо опускают глазки при виде бастарда. Должно быть, они находят его чертову холодность неотразимой.
— Я не замечал, чтобы так уж много девиц пыталось завоевать его, — бросил Рагнор.
Вашель злорадно фыркнул:
— Ты слишком занят собственными развлечениями, чтобы интересоваться, кого привлекает Вулфгар.
— Ты и вправду куда более наблюдателен, чем я, Вашель. Мне трудно поверить, чтобы благородная дама пыталась привлечь внимание этого проклятого ублюдка, изуродованного к тому же шрамами.
— Какое значение имеют незначительные метки на лице и теле? — пожат, плечами Вашеяь. — Они всего лишь доказывают, что мужчина дерзок и храбр. Благодарение Богу, Вулфгар не хвастает этими маленькими боевыми отличиями, как большинство его высокородных друзей. Мне легче выносить его холодность и равнодушие, чем бесконечно повторяемые утомительные истории о сражениях и подвигах.
Вашель знаком велел наполнить свой рог, и дрожащая Майда со страхом приблизилась к молодому человеку. Обменявшись поспешными взглядами с дочерью, мать поскорее ускользнула, чтобы вновь возобновить свои несвязные проклятия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
— Будь я проклят, кузен, девчонка не только красива, но еще и образованна! — И добавил, с деланной брезгливостью пнув седло покойного лорда: — Ба! Тебе, как всегда, везет! Отыскать единственную девицу в этой языческой, дикой стране, способную уразуметь твои слова в постели. Конечно, насилие — это не добровольный союз. Но поскольку она понимает тебя, может, тебе удастся с ней договориться. В конце концов, не все ли равно, что ты прикончил ее отца?
Рагнор злобно нахмурился и вновь бросил Эйслинн на пол. Ему опять не удалось доказать свое превосходство: ведь девчонка знала французский, а он ни слова не понимал по-английски.
— Молчи, щенок, — рявкнул он на молодого человека. — Твоя трескотня меня раздражает.
Вашель, поняв причину дурного настроения Рагнора, улыбнулся:
— Дорогой кузен, ты слишком обеспокоен и принимаешь все близко к сердцу. Что скажет Вулфгар, когда услышит, что на нас напали эти жалкие язычники? Старик был коварной лисой. Герцог Вильгельм не станет тебя винить. Но какого бастарда ты боишься больше? Герцога или Вулфгара?
Эйслинн насторожилась, увидев, как потемнело от гнева лицо Рагнора. Брови сдвинулись, словно грозовые тучи.
— Я не страшусь никого на свете, — проворчал он.
— О-хо-хо! — засмеялся Вашель. — Храбрые слова, но так ли это на самом деле? Кто из воинов сегодня не испытывает неловкости за то, что произошло здесь? Вулфгар приказал покончить дело миром, однако мы перебили почти всех тех, кто стал бы его крепостным.
Эйслинн внимательно прислушивалась к разговору. Некоторые слова звучали незнакомо, но по большей части она понимала суть перебранки. Кто этот Вулфгар, о ком они говорили с таким почтением и страхом? Неужели они способны опасаться кого-то? Именно он должен стать новым хозяином Даркенуолда?
— Герцог обещал Вулфгару эти местечки, — размышлял вслух Вашель. — Но без крестьян они почти ничего не значат — кто будет обрабатывать поля и пасти свиней? Да, Вулфгару есть что сказать по этому поводу, и боюсь, он не отнесется равнодушно к случившемуся.
— Безродная собака! — брезгливо выплюнул Рагнор, — Кто дал ему право на владение этими землями?
— Да, кузен, я тебя прекрасно понимаю. Это даже меня выводит из себя. Герцог обещал сделать Вулфгара лордом, а мы, отпрыски благородного семейства, ничего не получим. Твой отец будет крайне разочарован.
Верхняя губа Рагнора приподнялась в волчьем оскале.
— Преданность одного бастарда другому должна быть вознаграждена!
Рагнор поднял с плеча Эйслинн блестящую красную прядь и лениво пропустил между пальцами, наслаждаясь ее шелковистостью.
— Клянусь, Вильгельм сделал бы Вулфгара папой, если смог бы!
Вашель задумчиво погладил подбородок и нахмурился.
— Признаться, Вулфгар все же кое-что заслужил, кузен. Кто из рыцарей когда-либо победил его на турнире или в поединке? В битве при Гастингсе он дрался за десятерых, пока этот викинг охранял его сзади. Он стоял как скала, когда все считали, что Вильгельм погиб. Но сделать Вулфгара лордом… а-а-ах! — Вашель в приливе искреннего отвращения воздел руки к небу. — Теперь он возомнит себя ровней нам!
— Можно подумать, когда-то он считал иначе, — пожал плечами Рагнор.
Вашель посмотрел на Эйслинн, с презрением поглядывавшую на Рагнора. Совсем молода. Похоже, ей не исполнилось и двадцати… лет восемнадцать-девятнадцать. Он уже успел испытать на себе ее бешеный нрав. Такую не согнешь и не заставишь повиноваться. Однако истинный ценитель красоты может не принимать во внимание этот недостаток, а поскольку Вашель был уверен, что других у девушки нет, ее новый повелитель, Вулфгар, конечно, будет доволен. Медные волосы окружали голову огненным ореолом и загорались в пламени факелов, так что каждый густой локон казался зажженной свечкой. Необычный цвет для саксонки. Однако именно глаза больше всего поразили молодого человека. От ярости они становились темными, почти пурпурными. Когда же девушка немного успокаивалась, глаза вновь были ясными, блестящими, ярко-фиалковыми, совсем как вереск, росший на склонах холмов. Длинные мохнатые черные ресницы, сейчас опущенные, чуть вздрагивали на белоснежных щеках. Скулы были высокими, с легким румянцем, пухлые губы — розовыми и нежными. Вашель представил девушку смеющейся или улыбающейся, и в жилах у него вспыхнуло пламя — он успел заметить, что зубки у нее ровные и белые, отнюдь не гнилые, в отличие от многих признанных красавиц того времени. Маленький, чуть вздернутый носик был гордо поднят, а на упрямом подбородке красовалась ямочка. Да, такую, как она, трудно приручить, но сама мысль об этом казалась восхитительной. К тому же девушка была высока и очень стройна, а помятая ганна не могла скрыть изящных изгибов ее фигурки.
— Да, кузен, — заключил Вашель, — тебе лучше повеселиться с этой девицей сегодня, поскольку завтра, вероятно, Вулфгар отберет ее.
— Этот неотесанный болван? — фыркнул Рагнор. — Да когда он обращал внимание на женщин? Клянусь, он ненавидит их! Не подыскать ли ему пригожего оруженосца…
— Если бы это было так, кузен, — сухо улыбнулся Вашель, — мы бы легко прибрали Вулфгара к рукам, однако вряд ли у него есть подобные склонности. Да, на людях он сторонится женщин, как чумы, но, не сомневаюсь, что в постели у него нет недостатка в подружках. Ни один мужчина не смотрит так на женщин, если какой-то слуга соблазняет его больше. То, что ему удается сохранить свои любовные связи в тайне, кажется, еще больше привлекает дам. Однако меня раздражает, когда прелестные девицы при дворе Вильгельма кокетливо играют платочками и стыдливо опускают глазки при виде бастарда. Должно быть, они находят его чертову холодность неотразимой.
— Я не замечал, чтобы так уж много девиц пыталось завоевать его, — бросил Рагнор.
Вашель злорадно фыркнул:
— Ты слишком занят собственными развлечениями, чтобы интересоваться, кого привлекает Вулфгар.
— Ты и вправду куда более наблюдателен, чем я, Вашель. Мне трудно поверить, чтобы благородная дама пыталась привлечь внимание этого проклятого ублюдка, изуродованного к тому же шрамами.
— Какое значение имеют незначительные метки на лице и теле? — пожат, плечами Вашеяь. — Они всего лишь доказывают, что мужчина дерзок и храбр. Благодарение Богу, Вулфгар не хвастает этими маленькими боевыми отличиями, как большинство его высокородных друзей. Мне легче выносить его холодность и равнодушие, чем бесконечно повторяемые утомительные истории о сражениях и подвигах.
Вашель знаком велел наполнить свой рог, и дрожащая Майда со страхом приблизилась к молодому человеку. Обменявшись поспешными взглядами с дочерью, мать поскорее ускользнула, чтобы вновь возобновить свои несвязные проклятия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141