ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Когда же она отошла, оказалось, что девушка уже сидит в лохани и только голова едва виднеется над водой. Конечно, Вулфгар был не прочь полюбоваться ее личиком, но жаждал явно большего.
Эйслинн стала рассматривать мыло и благовония, а Глинн подносила кувшинчики по очереди, пока наконец девушка не выбрала лаванду, манящий запах которой напоминал о прохладном весеннем ветерке. И вовремя — Вулфгар раздраженно вскочил, потеряв терпение из-за бесконечной пустой болтовни.
Женщины испуганно подняли глаза, когда он угрожающе навис над несчастной служанкой и, слегка улыбаясь, пристально посмотрел на нее. Глинн не осмеливалась отвернуться. Ей казалось, что она прикована к нему невидимыми железными цепями. Вулфгар, не отводя взгляда, принялся раздеваться: отстегнул пояс, стащил тунику и рубашку и аккуратно сложил их на скамье. Глинн опомнилась, лишь когда он остался в одних чулках. И как только Вулфгар начал ловко развязывать узлы обмоток, Глинн, поняв наконец его намерения, мгновенно скрылась.
Эйслинн не сдержала смеха, когда Вулфгар уселся на скамье возле лохани.
— О Вулфгар, ты просто разбойник! Так напугать бедняжку!
— Именно этого я и добивался, милая, — улыбнулся Вулфгар. Эйслинн в притворном ужасе распахнула глаза.
— В дни далекой юности мать предостерегала меня, что грубые отвратительные негодяи могут воспользоваться моим неведением и погубить нежное создание во цвете лет, но я тогда не поверила, что таковые существуют на земле.
— А теперь? — ухмыльнулся Вулфгар. Девушка бросила на него лукавый взгляд.
— Ну а теперь, милорд, у меня не осталось сомнений.
Вулфгар фыркнул и, сияя глазами, вновь всмотрелся в нее. Эйслинн щедро намылила плечи и руки душистым мылом, купленным специально для нее. Такая редкость стоила недешево, но Вулфгар не жалел о потраченных деньгах.
Вода плескалась у розовых грудей, грозя каждую минуту открыть сокровища, спрятанные в ее глубинах. Вулфгар осторожно провел пальцем по тонкой ключице, и озноб удовольствия побежал по спине Эйслинн. Он наклонился, чтобы прижаться губами к соблазнительному ротику, но она окончательно потеряла голову от волнения и принялась старательно мыть лицо.
— Ах, девушка, — выдохнул Вулфгар, — даже огонь этого очага не в силах согреть твое сердце.
Эйслинн едва сдержала улыбку, чувствуя себя в этот редкий момент победительницей. Ее воля становилась мягче пуха, когда рядом был Вулфгар. Подняв голову, она с визгом подскочила — совершенно обнаженный, Вулфгар ступил в лохань и с дьявольским смехом опустился в воду, притянув Эйслинн к себе. Могучие руки сомкнулись вокруг нее.
— День и ночь прошли в бессмысленной суете, — прошептал он, — но сейчас я готов заняться делами поважнее.
Он слегка выпрямился, и изголодавшиеся губы прижались к ней сильно и нежно. Девушка обмякла, чувствуя, как внутри разливается солнечное тепло, и тоже обняла его, отдаваясь поцелую. Но нежность внезапно куда-то испарилась, и девушка, рассерженно вскрикнув, вырвалась, яростно сверкая глазами. И не успел Вулфгар опомниться, как намыленная тряпка полетела ему в лицо, а Эйслинн изо всех сил окунула его с головой в воду. Послышались громкий всплеск, шлепанье босых ног, и Эйслинн оказалась на другом конце комнаты. Вулфгар сел, выплевывая пену и протирая залепленные мылом глаза. Когда он вновь обрел способность видеть, Эйслинн уже завернулась в ткань и гневно уставилась на него.
— Долг! Ха! — прошипела она дрожащими от возмущения губами. — Да от тебя до сих пор исходит запах шлюхи! Так и несет уличной тварью!
Вулфгар удивленно пожал плечами, но тут же вспомнил пышногрудую прелестницу и назойливый аромат мускуса. Эйслинн порывисто начала вытираться, не сознавая, что влажная ткань прилипла к телу и не столько скрывает, сколько подчеркивает соблазнительные формы. Вулфгар откинулся назад, наслаждаясь восхитительной сценой и старательно намыливаясь сам. Наконец устав, он принялся весело наблюдать, как Эйслинн старается удержать на себе клочок шелка и одновременно натянуть нижнее платье. Ей это почти удалось, когда сзади послышался вкрадчивый голос:
— Нет, милая.
Эйслинн раздраженно обернулась, но Вулфгар спокойно показал на постель. Девушка топнула ножкой и простонала:
— Но уже утро, и я успела выспаться.
— Я думаю не о сне, — рассмеялся Вулфгар, вышел из лохани и схватил сухое полотенце. Эйслинн то ли вскрикнула, то ли застонала и попыталась завернуться в материю, но сильные руки подхватили ее и. оторвали от пола. Взгляды их встретились, и несколько долгих минут оба не шевелились, охваченные бушующим в крови возбуждением. Вулфгар понес ее к широкой кровати и опустил на перину. Покрывало свалилось, и Эйслинн уже хотела натянуть на себя шкуры, но Вулфгар прижал к себе податливое тело, осыпая ласками и исступленными поцелуями. Девушка не заметила, когда он успел развязать ленты и зарыться лицом в мягкую копну волос, вдыхая свежий запах, неотделимый от самой Эйслинн.
Раздался, тихий настойчивый стук, и Глинн спросила:
— Миледи? Надеюсь, ничего не случилось? Я принесла завтрак.
Дверь распахнулась, и Глинн затаила дыхание при виде Вулфгара во всем великолепии обнаженного тела. Девушка открыла рот в беззвучном крике, но поднос тут же выхватили у нее из рук, а дубовая дверь с грохотом захлопнулась перед носом. Вулфгар постоял немного, прислушиваясь к частому шлепанью босых ног, а затем громкому стуку засова в конце коридора. Вздохнув, он повернулся и поставил поднос на столик у кровати. Эйслинн, как вспугнутая птичка, скользнула под покрывала, и когда Вулфгар наклонился, нерешительно улыбнулась и попыталась оттолкнуть пылкого возлюбленного.
— Вулфгар, подожди, — умоляюще шепнула она. — Я так проголодалась! Давай поедим.
Но рыцарь медленно покачал головой, лег рядом и стиснул ее в объятиях.
— В свое время, — тихо шепнул он, — в свое время, дорогая.
И заглушил дальнейшие протесты старым испытанным способом. Вскоре все мысли о еде вылетели из головы Эйслинн: голова пьяно кружилась, тело горело от жарких ласк, и она почувствовала, что слабеет, уступает, сдается. Но все-таки пыталась бороться, оттолкнуть его… однако решимость с каждым мгновением таяла. Его неукротимый пыл пробудил желания, о которых она доселе не подозревала. Воспоминания о холодных одиноких ночах, несбыточных грезах лишали остатков мужества. В ушах звучал его голос, хриплый, невнятный, однако настойчивость и нежность, сквозившие в нем, выдавали его тоску и голод. Эти до сих пор не слыханные жалобные интонации зажгли в душе бушующее пламя, осыпавшее ее горящими углями. Тысячи солнц взорвались в ней; их палящие лучи тянулись жгучими пальцами к каждой клеточке ее тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141