Джад не шевельнулся. Прошло немного больше недели после их свидания на сеновале. Беспокойство не покидало его. Могут ли быть какие-то признаки беременности через десять дней? — думал он. Старший из пяти детей, он часто видел недомогание матери, когда она вынашивала его братьев и сестру. А как его Ана? Было ли ей дурно из-за лука или…
Опомнившись, он поспешил на трек.
Когда он прибежал туда, он убедился, что беспокоился зря. Ана стояла, облокотившись на загородку. Тором занимался Альберт. Остановившись рядом с ней, Джад испустил вздох облегчения.
— Слава богу, я думал, ты поедешь сама.
— Я и собиралась, но, видя, как ты расстроился из-за моего недомогания, я решила не доставлять тебе лишнего беспокойства. Мне кажется, ты сам нездоров, — продолжала она, вглядываясь в его лицо. — Тебе явно не по себе. Может быть, у тебя та же болезнь, что и у внука экономки. Лицо у тебя красное. Уж нет ли и сыпи где-нибудь?
Джад усмехнулся:
— Ну, конечно, нет, любимая. Это твое нездоровье меня встревожило. А теперь я вижу, что все в порядке, и я спокоен.
— Ну и хорошо. — Диана снова стала наблюдать за Тором. — Дядя Джастин мне уже и так назадавал кучу вопросов. С тех пор как заболел мальчик и еще дочь садовника, он воображает, что все мы сляжем.
Джад осторожно смахнул с ее лба выбившиеся волосы. Как и он сам, Диана не выносила шляп. Она говорила ему, что ей нравится чувствовать на лице солнечные лучи. Мода требовала от женщин «интересной» бледности, но лицо Дианы цвело здоровьем. Джад надеялся, что ничего и никогда не омрачит ее красоту.
В этот момент Диана снова на него взглянула.
— Ну вот, ты опять.
— Опять что, любимая?
— Уставился на меня. Ты словно ожидаешь, что что-то должно случиться со мной, и это действует мне на нервы. Не мог бы ты найти себе… — Закрыв глаза, она схватилась за загородку.
— О нет, неужели опять?
Джад увидел, что она побледнела, и тревога поднялась в нем с новой силой.
— Ана, что случилось? Опять желудок?
— Нет, с желудком у меня все нормально. Но если тебе уж так необходимо знать, у меня слегка кружится голова. Это от бессонницы, и это — твоя вина.
— Моя? Последнюю неделю ты шла спать сразу же после ужина, а я до утра корпел над разными бумажными делами по поручению твоего дяди.
— Я знаю. Ты так много работал, что нам не удалось и разочек встретиться. С того дня на сеновале ты меня избегаешь. И не вздумай отрицать, потому что это правда. Я все ночи лежу без сна, думая, в чем я провинилась перед тобой. Может быть, ты… ты меня уже больше не любишь.
Последние слова она прошептала чуть слышно, но для Джада они прозвучали как крик, крик смятения и боли. Он привлек ее к себе.
— Ты зря волнуешься. Никого в жизни я не любил так, как тебя. Я бы только хотел дать тебе больше, чем несколько украденных часов в моем жалком жилище или на сеновале. Ты заслуживаешь кого-то получше меня.
Диана посмотрела ему в лицо.
— Сколько раз мне тебе повторять, что я заслуживаю и желаю только тебя. Мне не нужен великолепный дом и шелковые простыни. Я люблю тебя. С самого начала я знала, что ты не мог мне ничего обещать. Хотя я бы и хотела, чтобы все было по-другому, но я приняла эти условия и по-прежнему на них согласна.
— А твоя семья? Если что-нибудь случится и они узнают о нас, что тогда?
Она прижала пальцы к его губам.
— Я люблю своих родных, но я не позволю им решать мою судьбу. Что бы ни случилось, клянусь, я никогда не пожалею, что полюбила тебя!
Искренность ее слов и любовь, сиявшая в ее глазах, заставили Джада забыть, что они на виду у всех. Он приник к ее губам поцелуем, в котором излилось все его чувство к ней. Эта женщина значила для него все. Он внезапно понял с предельной ясностью, что никогда не сможет расстаться с ней. Будет у них ребенок или нет, он найдет способ соединиться с ней навсегда.
Детский голос, донесшийся из конюшни, прервал их поцелуй.
— Это твой кузен Майкл. Я должен обсудить с тобой кое-что очень важное, Ана. Но с этим придется подождать. Ты можешь прийти сегодня ко мне в десять часов?
— В десять? — Диана нахмурилась. — Разве ты не придешь ужинать?
— Нет, я извинюсь перед твоей тетей и скажу, что у меня дела в деревне. На самом деле мне надо кое-что приготовить до нашей встречи.
— Правда? — Диана улыбнулась. — Вы хотите сделать мне сюрприз, мистер Девлин? Джад погладил ее по щеке.
— Да, любимая, но я больше тебе ничего не скажу. Достаточно будет сказать, что этот сюрприз ты не скоро забудешь.
Майкл подбежал к ним. Он запыхался и раскраснелся от возбуждения.
— Ана, мама просит тебя прийти. Приехали Анжела с Джорджем, и у нас будет праздник.
— А что мы будем праздновать?
— Я не знаю. Мама сказала, это сюрприз.
Схватив Диану за руку, он потянул ее за собой:
— Пойдем скорее, все уже ждут, и я хочу знать, что это за сюрприз.
Диана с улыбкой взглянула на Джада:
— И я тоже.
8.
— Ребенок? Ну какой же это приятный сюрприз! — воскликнул Майкл, вскакивая со стула. — Вот если бы щеночек, было бы лучше!
Виктория остановила сына, не позволив ему покинуть столовую.
— Майкл Прескотт, ты немедленно извинишься перед сестрой за грубость.
— Майкл мне не нагрубил, мама, — вступилась за брата Анжела. — Если бы мне было пять лет, я бы тоже предпочла котенка. — Она взъерошила ему волосы. — Мне очень жаль, что ты разочарован, Майкл.
— Да ничего, Анжела. Извини меня, пожалуйста. Может быть, в следующий раз это будет щенок или котенок.
Майкл подошел к отцу, разливавшему вино:
— Можно я пойду поиграю?
— Если мама позволит. В настоящий момент она не очень-то довольна вашим поведением, молодой человек.
— Ну ладно, — вздохнула Виктория. — Только держись подальше от конюшни. Ты будешь мешать там мистеру Девлину и грумам. Если ты хочешь, чтобы мы взяли тебя на ярмарку в Вестингем на следующей неделе, постарайся вести себя как следует. Ты меня понял?
— Да, мама. Я буду хорошо себя вести, я обещаю.
Как только Майкл выскочил из комнаты, Диана подошла и обняла Анжелу.
— Я так за тебя рада. Джордж, кажется, очень доволен перспективой стать отцом.
Глядя на мужа, беседовавшего с ее родителями, Анжела улыбнулась.
— О да. Джордж любит детей и так же, как я, хочет иметь большую семью. Я думаю, он втайне надеется на появление близнецов.
— Моя мама быстро охладила бы его надежды. Она говорит, что нет ничего труднее, чем воспитывать близнецов. С одним-то хлопот полон рот, а с двумя одинаковыми можно с ума сойти.
— А ты ничего не имеешь против брата-близнеца?
Диана покачала головой:
— Нет. Между мной и Джеймсом существует какая-то необыкновенная связь. Хотя я люблю всех своих братьев и сестренку Сару, к Джеймсу у меня особое чувство. То, как мы знаем и чувствуем все друг про друга, не поддается рациональному объяснению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58