– Уверяю вас, сэр, что это действительно так. Мне исполнилось девятнадцать несколько месяцев назад.
Легкая улыбка тронула его губы.
– Приношу вам свои извинения за сомнение, но вы выглядите моложе.
Муж двинул ладонью в сторону ее хрупкой фигурки, и Клементина почувствовала, что краснеет.
– Вы почти ничего не ели. Скажите, у всех английских девушек такой плохой аппетит?
– Н-нет. В-вовсе нет, – заикаясь произнесла Клементина, вспоминая тетку и двоюродную сестру. – Мои кузины, Рейчел и Анна, отсутствием аппетита не страдали.
– Тогда мне следует угостить вас каким-нибудь вкусным кушаньем, чтобы вы поели еще.
Джейми отрезал и предложил Клементине несколько тонких ломтиков радужной форели, а затем вновь отвернулся и заговорил с каким-то мужчиной, не обращая больше на молодую жену никакого внимания.
Форель оказалась изумительно вкусной, но Клементина смогла съесть лишь небольшой кусочек. Ее горло сжимала нервная судорога, так что она едва могла глотать. Клементине было жаль, что она не может отдать должное выставленным на столах яствам, и она надеялась, что собравшиеся не сочтут ее неблагодарной или чересчур привередливой в еде. На нее было направлено множество глаз: одни смотрели с любопытством, другие – с откровенной враждой. И то, что совершенно незнакомые люди с первого же взгляда проявили к ней такое недружелюбие, казалось Клементине непонятным и огорчительным.
По мере того как шло время, она, несмотря на отсутствие аппетита, продолжала прихлебывать теплое вино с пряностями из стоявшего перед ней кубка, и постепенно его сладкая крепость начала согревать ей кровь и притуплять страхи. Приободрившись таким образом, Клементина впервые обратила внимание на юношу, сидевшего справа. Он выглядел еще моложе ее, у него были густые рыжевато-каштановые волосы, коротко остриженные, и белая кожа, гладкая, как у ребенка. Их представили друг другу, когда они садились за стол, и Клементина вспомнила, что его зовут Дейви.
– В-вы всегда так едите? – робко поинтересовалась она.
– Нет, конечно, нет! – рассмеялся Дейви. – Это из-за нынешнего большого праздника.
Клементина сделала еще один глоточек вина и снова обратилась к нему:
– Я вижу, что у большинства один и тот же плед. Вы тоже К-Камерон?
– Да, я тоже. Мой отец приходился младшим братом отцу Джейми.
– Значит, вы двоюродный брат моего мужа?
– Да.
Дейви был очень милым улыбчивым юношей с приятным лицом, и Клементина решила, что он ей нравится. Несколько расслабившись, она спросила, неужели он всю свою жизнь провел в Лохабере.
– Да, я здесь родился. Как и мой брат.
– Ваш брат?
– Алекс. Тот, что сидит с той стороны от Джейми.
– О-о, – протянула Клементина. Этого мужчину ей тоже представили, и она почувствовала себя неловко под его изучающим пристальным взглядом. – Я и не знала, что вы братья.
– Он всю жизнь был мне больше отцом, чем братом. Наши родители умерли много лет назад, и Алекс с Джейми заменили мне отца.
Клементина ощутила волну симпатии и некое родство с этим осиротевшим юношей, воспитанием которого занимались двое таких суровых мужчин.
– Я т-тоже знаю, что значит потерять родителей, – сказала она. – Вам, должно быть, было очень одиноко.
– Одиноко? – удивился Дейви. – В Гленахене невозможно быть одиноким. А что касается моих родителей, то они умерли, когда я был младенцем. Так что не могу сказать, что тоскую по ним: ведь я их никогда не знал.
– А-а. – Клементина отхлебнула еще вина и осторожно поставила кубок на стол. Право, ей больше не стоит пить… голова уже начала кружиться.
– Еще вина, Клементина? – раздался над ухом низкий голос мужа.
Прежде чем она успела ответить, Джейми наполнил ее кубок, и Клементина заметила, что рука его подрагивает. Ей пришло в голову, что муж уже не совсем трезв. До сих пор Клементине не доводилось видеть мужчину или женщину в изрядном подпитии. Однако голос Джейми утратил холодность, с которой он до тех пор к ней обращался, а глаза заблестели необычайно ярко… Может, так на него подействовало вино.
– Не хочешь ли выпить, Клементина, за наше счастливое совместное будущее? – спросил Джейми, заметив, как неохотно она берется за кубок.
Клементина услышала в его голосе нотку сарказма и разозлилась. Он не делал никаких усилий, ничего не предпринимал, чтобы как-то облегчить ее положение. Тем не менее, она приняла предложенное вино и сделала маленький глоток, надеясь, что муж после этого переведет свое внимание на что-то другое. Но Джейми не унимался и даже попытался шутить:
– Как думаешь, Клементина, станешь ты мне хорошей женой?
Клементина помедлила с ответом, потому что больше всего ей хотелось поставить на место этого надменного и наглого великана, но рисковать все же побоялась. Проклиная мысленно свою трусость, она пробормотала:
– Я п-постараюсь, милорд.
Однако внутренне она решила, что отныне он достоин ее презрения. Она презирает его за то, что он намеренно старался уязвить ее плохо скрытым пренебрежением, отражавшимся во взгляде и манере обращения, в его надменном превосходстве. А теперь она почувствовала, что он еще и насмехается над ней.
Клементина ощутила, как глаза ее наполняются слезами, и в ужасе, что опозорится перед всеми этими чужими людьми, прикусила губу и постаралась дышать глубже и ровнее. Сломаться здесь и сейчас означало подтвердить предубеждение против нее, заранее возникшее у этих шотландцев, согласиться с их мнением, что она недостойна быть женой предводителя их клана… С чем Клементина, утратившая к этому моменту всякую веру в себя, легко могла согласиться.
Вдруг в холле раздались странные звуки. Никогда еще не приходилось Клементине слышать подобную музыку. Она ее ошеломила. Подняв голову, девушка поискала глазами ее источник. Между длинными столами вышагивал, приближаясь к возвышению, где она сидела, какой-то мужчина. Он дул в какие-то странные, собранные в ряд трубки. Одет он был в тот же самый необычный наряд, как и остальные гости, что, видимо, являлось здесь заменой мундира: шафраново-желтую рубашку, поверх которой был наброшен большой, многоярдовый кусок шерстяной клетчатой ткани, плед Камеронов, собранный вокруг талии, а затем переброшенный через плечо и закрепленный там. Музыка не показалась Клементине неприятной, так что она слушала ее с любопытством и даже с благодарностью, потому что отвлекла мужа. Джейми вновь отвернулся от Клементины, заговорил с Алексом Камероном и больше не делал попыток вовлечь ее в беседу.
Она продолжала возиться со своей едой и вином. Трапеза тянулась бесконечно, но Клементина погрузилась в свои мысли, лишь иногда обмениваясь несколькими словами с Дейви. Настроение собравшихся Камеронов постепенно менялось, что, по ее мнению, было связано с количеством поглощенного ими вина и эля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75