ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

!
Заметив странное выражение, мелькнувшее в его глазах, она приосанилась и добавила:
– За исключением вашей женитьбы на мне, конечно.
– Я думал совсем не об этом.
– Ладно, оставим это, – согласилась Джемма. К своему удивлению, она почувствовала, что больше не может видеть печаль в его глазах. – Вы наверняка будете счастливы услышать, что мой брат увозит из столицы свою ославленную на весь свет невесту. Ваша репутация спасена.
Она наклонилась к нему и ободряюще похлопала по руке – та казалась такой сильной, надежной, что слова Бомона о слабеющем сердце показались совершенной бессмыслицей.
– Моя репутация вне опасности, – пожал плечами герцог. – Я только что получил от премьер-министра Питта официальное приглашение выступить в палате общин и подготовить депутатов к обсуждению его проекта относительно налога на огораживание общинных земель. На мой взгляд, сейчас гораздо важнее вопрос о том, когда мы начнем нашу следующую шахматную партию. Может быть, завтра?
– Вы проявили тактичность, не упомянув о том, что выиграли у меня в первой партии.
– А какой смысл об этом напоминать? К тому же я полон решимости выиграть и вторую.
– Тогда третьей партии не будет.
– Правильно. И общество наконец успокоится. А то все только и говорят, что о нашей третьей партии – как мы должны ее играть? С завязанными глазами и в постели? – спросил Бомон, не сводя с жены пристального взгляда.
– Да, таковы условия нашего матча, – подтвердила Джемма, поднимая глаза.
Их взгляды встретились.
– Вы нанесли Вильерсу поражение в первой партии, – продолжал герцог небрежным тоном. Незнакомому с ним человеку могло бы показаться, что тема разговора его не очень интересует, но Джемму, знавшую мужа слишком хорошо, его тон не обманул.
– Сегодня мы с ним начали вторую, – сообщила она.
– Ваша игра занимает сейчас всех, от молоденькой горничной до самого высокородного герцога, – заметил Бомон.
– Но, милорд, самый высокородный герцог в стране – это вы! – воскликнула Джемма, до которой не сразу дошел смысл о слов.
Бомон поднялся. Во время разговора он снял парик, прикрывавший его коротко остриженную голову, и его лицо с изящными скулами и усталыми глазами казалось по-детски незащищенным.
– Пожалуйста, не думайте, что меня ее результат оставляет равнодушным, – произнес он и с поклоном удалился.
Глава 9
«Мы завершаем свое сообщение предупреждением всем безрассудным герцогиням: вы можете продолжать безудержную погоню за удовольствиями, если хотите, но помните, что ваши супруги будут делать то же самое. А герцоги, погрязшие в погоне за удовольствиями, будут идти по этой стезе и дальше, пока под угрозой не окажется и ваше благосостояние!»
«Морнинг пост» (продолжение)
Девять часов вечера того же дня
Уже стемнело, а Флетч так и не вернулся домой. Поужинав в Полном одиночестве. Поппи не пошла спать – она сидела, вытянувшись в струнку, как учила леди Флора, и безучастно смотрела в стену. Единственным положительным моментом было то, что леди Флора, отказывавшаяся идти куда бы то ни было, если там могла находиться герцогиня Бомон, пропустила злосчастный прием и не стала свидетельницей позора дочери. Но она завтра же обо всем узнает, поэтому у Поппи оставалось очень мало времени, чтобы обдумать свое положение.
Обдумать самой, а не слушать, что по этому поводу думает ее мать.
Разница между тем и другим была огромна. После свадьбы с Флетчером Поппи и не заметила, как снова оказалась в полном подчинении у своей родительницы – так было легче иметь с ней дело, не раздражать ее, потому что если леди Флора оказывалась недовольной…
Поппи поежилась, вспоминая ее вопли, – они сопровождали жизнь юной герцогини с самого детства. Не то чтобы леди Флора не любила дочь, нет, любила, причем истово. Частенько Поппи даже приходилось себе об этом напоминать, потому что мать относилась к ней как к вещи, которая целиком и полностью является ее собственностью.
Ребенком Поппи долгие часы сидела, не шевелясь, мечтая превратиться в маленькую подушечку или скамеечку для ног – чем меньше и неподвижнее будет она, тем скорее мама забудет о ее существовании и перестанет крикливо обличать недостатки всего и всех на свете.
Воспоминания пробудили в герцогине чувство вины. Бедная мама! На самом деле она ведь не кричала на Поппи, во всяком случае, по большей части, просто на нее время от времени накатывали приступы ярости, от которых атмосфера вокруг Поппи сгущалась так, как бывает лишь в эпицентре страшной бури. При этом леди Флора впадала в обличительный раж, стоило только Поппи оказаться в ее поле зрения, поскольку, по мнению почтенной леди, у дочери была масса недостатков, от которых ее требовалось немедленно избавить.
Поппи почувствовала, что устала от людей, которые ее не одобряли и не одобрят никогда, что бы она ни делала. Это из-за них она казалась себе глупенькой, нелепой девчонкой. Но она больше не желает с этим мириться, не желает слушать нотации матери и видеть отвращение в глазах Флетча, даже если бы для этого пришлось перестать видеть его самого!
По щеке ее скатилась слеза.
Возможно, с Флетчем действительно придется перестать видеться…
Виновник горьких раздумий Поппи явился домой около девяти вечера. Как всегда, сразу засуетилась прислуга – один лакей принял шляпу герцога, другой помог ему снять плащ.
Губы Поппи сами собой сложились в улыбку – Флетч наконец вернулся!
Разумеется, герцог пришел в ее комнату сразу, как только горничная Куинс передала ему, что госпожа желает его видеть, ведь до размолвки молодые супруги старались вести себя предельно вежливо. Увидев в дверях мужа, похожего на картинку из журнала мод, Поппи почувствовала, что язык ее плохо слушается. Так бывало всегда, когда она смотрела на Флетча, особенно в последний год, с тех пор как он стал уделять своей внешности повышенное внимание, причем прямо пропорционально этому вниманию росла и скованность герцогини.
– Входи, прошу тебя, – пригласила она. – Нам нужно поговорить.
Флетч выполнил просьбу и встал перед женой, устремив на нее серьезный взгляд.
– Прости мне мою утреннюю выходку, – попросил он. – Я не должен был так говорить с тобой в присутствии своих друзей.
– Напротив, это даже хорошо, что ты высказался. Но я заметила, что Гилла твой поступок нисколько не удивил, значит, вы с ним уже обсуждали наш брак. Ты должен повторить мне все то, что говорил Гиллу.
– Он мой старый друг. – Глаза Флетча сразу стали непроницаемыми. – И потом, Гилл принял мою выходку в штыки и как следует отчитал меня, когда ты ушла.
– Передай, что я ему очень благодарна, – проговорила Поппи, сжимая руки. От слов Флетчера веяло враждебностью, и в глубине души герцогине снова, как в детстве, захотелось превратиться в крошечную мышку и бежать со всех ног туда, где на нее никто не будет кричать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86