люди в красных куртках, лошади, далекий звук рожка… и белая пена собачьей своры перед ними. Он и сейчас слышал этот многоголосый лай.
Черт бы их подрал, как лихо они роются у него в памяти!
Нет, это не гончие, это что-то крупнее – волкодавы или мастифы… убийцы.
Лай приближался.
– Помните! – крикнул он. – Это обман! Что бы ни случилось, молчите! – Экий у него визгливый голос…
Он схватил жезл – и тут же заметил, как глаза Мейзи последовали за ним… черт, куда он дел этот пистолет?
За кем они гонятся? Кто охотится с этими гончими из преисподней?
Теперь лай слышался совеем близко – здоровенная свора заливалась прямо за оградой, нет, должно быть, уже в свете фонаря… Соблазн выглянуть резал его острым ножом. Гончие… какой романтикой они представлялись ему в детстве, каким кошмаром – сейчас…
По грязи, по крыльцу зашлепали чьи-то ноги.
Дверь вздрогнула, словно кто-то упал на нее, и лай зазвенел еще более торжествующе – они догоняли свою добычу.
– Джерри! – Это была Хуанита. О Боже! – Пупсик, пусти меня! – никто, кроме нее, не называл его пупсиком; он даже не знал точно, что это значит.
– Пусти же меня, пупсик! – Ее голос сорвался на визг, и он заколебался, вспомнив ее мягкое, нежное тело, которое он так часто держал в руках, и острые зубы гончих…
Карло вскочил со стула, одним прыжком оказался у окна над шкафчиком, отдернул занавеску и выглянул.
Джерри бросился на него.
Кто-то подставил ему ногу; что-то ударило его по затылку. Пол стремительно надвинулся на него и выбил из него дух, а в глазах вспыхнул ослепительный свет. Он откатился под стол, выронив жезл. Кто-то визжал.
Он не сразу пришел в себя – поднялся на колени, опрокинув стол… нашарил жезл… Киллер вскочил на ноги – на одну ногу – и сцепился с Карло в пародии на греко-римскую борьбу. Карло орал дурным голосом. Джерри, шатаясь, поднялся на ноги и обрушил холодный, тяжелый жезл – теперь он горел пугающе ярко – на голову юнцу. Карло и Киллер рухнули на пол вместе.
Засов на двери пошевелился. Мейзи визжала – нет, все визжали.
Он приложил жезл к двери, уже начавшей открываться.
– Я ЗНАЮ ТЕБЯ ТАКИМ, КАКОЙ ТЫ ЕСТЬ! ИЗЫДИ!
Он навалился плечом на дверь. Секунду она оставалась неколебимой, как Гималаи. Жезл сиял; суставы и мышцы сводило от напряжения. Потом дверь подалась и захлопнулась, и он задвинул засов.
Спасены.
Он прижался пылающим лбом к холодному дереву, переводя дыхание и восстанавливая контроль над собой – он был очень близок к тому, чтобы испачкать штаны от страха. Спасены. Потом резко повернулся, чтобы врезать этому Карло – пусть он обделается!
У его ног в луже крови лежал ничком Киллер. Из спины его торчал ушедший на шесть дюймов в тело кинжал.
За дверью кто-то негромко засмеялся.
Глава 7
«Я не могу помочь тебе, если ты сама не захочешь этого, Ариадна. Ты ведь понимаешь, что ничего этого на деле не происходит? Я могу помочь тебе, если ты захочешь этого, но ты должна сама попросить меня. Скажи мне, что хочешь, чтобы я помог тебе…»
Голос принадлежал доктору Уотерсу – единственному, кто в самом деле мог помочь ей в клинике Святого Луки. Она слышала этот голос – сначала тихий, потом все громче и громче. Джерри сказал, что слышит собак, но она знала, что это доктор Уотерс. Он делался все громче и настойчивее, ласковый и заботливый голос, умоляющий попросить его о помощи. Голос гипнотизировал.
Она помнила то, что сказал Джерри, и попыталась убедить себя, что это обман, что она не должна просить о помощи, потому что это примут за приглашение, и все же так трудно было поверить, что Джерри не галлюцинация, что доктор Уотерс не стоит у дверей ее палаты, в коридоре – ведь это же доктор Уотерс, правда?
Потом он вдруг подергал дверную ручку и крикнул, что она должна ответить немедленно. Она уже готова была позвать его, когда увидела, как Карло бросается к окну, и поняла, что их обманули. Все остальное происходило как в замедленной съемке: Джерри, бросающийся на Карло; Карло, замахивающийся приемом кун-фу или дзюдо; Джерри, отлетающий в сторону…
Карло выхватил из таза с грязной посудой тесак для разделки мяса и бросился к двери. Киллер прыгнул с дивана на него, и они схватились, и нож оставался у Карло, а потом Джерри двинул его по башке белой штукой, которую держал при себе весь вечер… и как-то сумел отогнать страх, закрыв дверь…
Она уже склонялась над Киллером, когда Джерри обернулся, а за дверью начали смеяться.
Кровь… кровь хлестала ручьем… Вдвоем они повернули Киллера на бок, уставившись на конец лезвия, торчавший у него из-под солнечного сплетения.
– Выдерни, – бросил Джерри, поскольку рукоять находилась с ее стороны, и как-то она нашла в себе силы ухватиться за скользкий от крови нож и потянуть. Лезвие вышло сравнительно легко. Джерри повернул Киллера на спину и наложил на него свою белую палку.
Она вскочила, бегом бросилась в спальню и сорвала с кровати простыню; за окном что-то беспомощно давилось смехом. Но она уже снова была в гостиной, обежала диван и упала на колени рядом с Киллером, сворачивая простыню в жгут.
Киллер открыл глаза, но лицо его оставалось белым, как простыня. Он посмотрел на Джерри, скривился и попытался сказать что-то.
– У-уу… вот это боль, дружище, – выдавил он.
– Расслабься, – буркнул Джерри. – Жезл справится.
Он мотнул головой в ответ на предложенную Ариадной простыню. За дверью кто-то хохотал. Где-то за их спиной визжала Лейси; Мейзи прижимала ее к себе, бормоча молитвы. Киллер снова скривился, потом обхватил жезл руками.
Джерри был бледен почти так же, как Киллер, но, кажется, он серьезно верил, что этот его жезл совершит чудо – ни на что другое надежды все равно не оставалось.
Она оглянулась: Мейзи унесла девочку в другую спальню, к Алану, и та немного притихла. Карло уже сидел, потирая затылок, но окончательно в себя еще не пришел. Грэм стоял у стола, глядя сверху вниз на пострадавших, – теперь-то он поверил. Да и невозможно было не поверить, такой безумный многоголосый смех слышался теперь с улицы. Ей представлялись карикатурные дьяволята с рожками, копытцами и хвостами, заливающиеся смехом, хлопающие друг друга по спине, кувыркающиеся не в силах сдержать веселья; ей хотелось сжать уши руками и завизжать, чтобы те замолчали.
– Джерри?
– Молчи, Киллер. Потерпи.
Губы Киллера зашевелились, потом он чуть слышно спросил:
– Ты здесь, Джерри?
– Здесь я, здесь, – отозвался Джерри.
– Скажи Клио: она была молодцом.
– Сам скажешь, – буркнул Джерри. – Мы доставим тебя в Меру целым и невредимым. Мне еще надо сдержать обещание, ты забыл?
Глаза Киллера остались закрытыми, но он все же улыбнулся и слабым голосом произнес:
– Значит, это не всегда был Эрос?
– Ну конечно, нет! – громко ответил Джерри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Черт бы их подрал, как лихо они роются у него в памяти!
Нет, это не гончие, это что-то крупнее – волкодавы или мастифы… убийцы.
Лай приближался.
– Помните! – крикнул он. – Это обман! Что бы ни случилось, молчите! – Экий у него визгливый голос…
Он схватил жезл – и тут же заметил, как глаза Мейзи последовали за ним… черт, куда он дел этот пистолет?
За кем они гонятся? Кто охотится с этими гончими из преисподней?
Теперь лай слышался совеем близко – здоровенная свора заливалась прямо за оградой, нет, должно быть, уже в свете фонаря… Соблазн выглянуть резал его острым ножом. Гончие… какой романтикой они представлялись ему в детстве, каким кошмаром – сейчас…
По грязи, по крыльцу зашлепали чьи-то ноги.
Дверь вздрогнула, словно кто-то упал на нее, и лай зазвенел еще более торжествующе – они догоняли свою добычу.
– Джерри! – Это была Хуанита. О Боже! – Пупсик, пусти меня! – никто, кроме нее, не называл его пупсиком; он даже не знал точно, что это значит.
– Пусти же меня, пупсик! – Ее голос сорвался на визг, и он заколебался, вспомнив ее мягкое, нежное тело, которое он так часто держал в руках, и острые зубы гончих…
Карло вскочил со стула, одним прыжком оказался у окна над шкафчиком, отдернул занавеску и выглянул.
Джерри бросился на него.
Кто-то подставил ему ногу; что-то ударило его по затылку. Пол стремительно надвинулся на него и выбил из него дух, а в глазах вспыхнул ослепительный свет. Он откатился под стол, выронив жезл. Кто-то визжал.
Он не сразу пришел в себя – поднялся на колени, опрокинув стол… нашарил жезл… Киллер вскочил на ноги – на одну ногу – и сцепился с Карло в пародии на греко-римскую борьбу. Карло орал дурным голосом. Джерри, шатаясь, поднялся на ноги и обрушил холодный, тяжелый жезл – теперь он горел пугающе ярко – на голову юнцу. Карло и Киллер рухнули на пол вместе.
Засов на двери пошевелился. Мейзи визжала – нет, все визжали.
Он приложил жезл к двери, уже начавшей открываться.
– Я ЗНАЮ ТЕБЯ ТАКИМ, КАКОЙ ТЫ ЕСТЬ! ИЗЫДИ!
Он навалился плечом на дверь. Секунду она оставалась неколебимой, как Гималаи. Жезл сиял; суставы и мышцы сводило от напряжения. Потом дверь подалась и захлопнулась, и он задвинул засов.
Спасены.
Он прижался пылающим лбом к холодному дереву, переводя дыхание и восстанавливая контроль над собой – он был очень близок к тому, чтобы испачкать штаны от страха. Спасены. Потом резко повернулся, чтобы врезать этому Карло – пусть он обделается!
У его ног в луже крови лежал ничком Киллер. Из спины его торчал ушедший на шесть дюймов в тело кинжал.
За дверью кто-то негромко засмеялся.
Глава 7
«Я не могу помочь тебе, если ты сама не захочешь этого, Ариадна. Ты ведь понимаешь, что ничего этого на деле не происходит? Я могу помочь тебе, если ты захочешь этого, но ты должна сама попросить меня. Скажи мне, что хочешь, чтобы я помог тебе…»
Голос принадлежал доктору Уотерсу – единственному, кто в самом деле мог помочь ей в клинике Святого Луки. Она слышала этот голос – сначала тихий, потом все громче и громче. Джерри сказал, что слышит собак, но она знала, что это доктор Уотерс. Он делался все громче и настойчивее, ласковый и заботливый голос, умоляющий попросить его о помощи. Голос гипнотизировал.
Она помнила то, что сказал Джерри, и попыталась убедить себя, что это обман, что она не должна просить о помощи, потому что это примут за приглашение, и все же так трудно было поверить, что Джерри не галлюцинация, что доктор Уотерс не стоит у дверей ее палаты, в коридоре – ведь это же доктор Уотерс, правда?
Потом он вдруг подергал дверную ручку и крикнул, что она должна ответить немедленно. Она уже готова была позвать его, когда увидела, как Карло бросается к окну, и поняла, что их обманули. Все остальное происходило как в замедленной съемке: Джерри, бросающийся на Карло; Карло, замахивающийся приемом кун-фу или дзюдо; Джерри, отлетающий в сторону…
Карло выхватил из таза с грязной посудой тесак для разделки мяса и бросился к двери. Киллер прыгнул с дивана на него, и они схватились, и нож оставался у Карло, а потом Джерри двинул его по башке белой штукой, которую держал при себе весь вечер… и как-то сумел отогнать страх, закрыв дверь…
Она уже склонялась над Киллером, когда Джерри обернулся, а за дверью начали смеяться.
Кровь… кровь хлестала ручьем… Вдвоем они повернули Киллера на бок, уставившись на конец лезвия, торчавший у него из-под солнечного сплетения.
– Выдерни, – бросил Джерри, поскольку рукоять находилась с ее стороны, и как-то она нашла в себе силы ухватиться за скользкий от крови нож и потянуть. Лезвие вышло сравнительно легко. Джерри повернул Киллера на спину и наложил на него свою белую палку.
Она вскочила, бегом бросилась в спальню и сорвала с кровати простыню; за окном что-то беспомощно давилось смехом. Но она уже снова была в гостиной, обежала диван и упала на колени рядом с Киллером, сворачивая простыню в жгут.
Киллер открыл глаза, но лицо его оставалось белым, как простыня. Он посмотрел на Джерри, скривился и попытался сказать что-то.
– У-уу… вот это боль, дружище, – выдавил он.
– Расслабься, – буркнул Джерри. – Жезл справится.
Он мотнул головой в ответ на предложенную Ариадной простыню. За дверью кто-то хохотал. Где-то за их спиной визжала Лейси; Мейзи прижимала ее к себе, бормоча молитвы. Киллер снова скривился, потом обхватил жезл руками.
Джерри был бледен почти так же, как Киллер, но, кажется, он серьезно верил, что этот его жезл совершит чудо – ни на что другое надежды все равно не оставалось.
Она оглянулась: Мейзи унесла девочку в другую спальню, к Алану, и та немного притихла. Карло уже сидел, потирая затылок, но окончательно в себя еще не пришел. Грэм стоял у стола, глядя сверху вниз на пострадавших, – теперь-то он поверил. Да и невозможно было не поверить, такой безумный многоголосый смех слышался теперь с улицы. Ей представлялись карикатурные дьяволята с рожками, копытцами и хвостами, заливающиеся смехом, хлопающие друг друга по спине, кувыркающиеся не в силах сдержать веселья; ей хотелось сжать уши руками и завизжать, чтобы те замолчали.
– Джерри?
– Молчи, Киллер. Потерпи.
Губы Киллера зашевелились, потом он чуть слышно спросил:
– Ты здесь, Джерри?
– Здесь я, здесь, – отозвался Джерри.
– Скажи Клио: она была молодцом.
– Сам скажешь, – буркнул Джерри. – Мы доставим тебя в Меру целым и невредимым. Мне еще надо сдержать обещание, ты забыл?
Глаза Киллера остались закрытыми, но он все же улыбнулся и слабым голосом произнес:
– Значит, это не всегда был Эрос?
– Ну конечно, нет! – громко ответил Джерри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63