Анна подняла его и прижала к себе, стараясь согреть. И вдруг увидела, как чуть в стороне стоит Корф и смотрит на нее с тоской и отчаянностью человека, которому больше нечего терять.
— Хотите взять его себе? — грубоватым тоном спросил Корф.
— А у вас были на него другие планы?
— Да, я собирался назвать его Карлом Модестовичем и затем утопить.
— Опять вы шутите, Владимир! Я знаю, что вы на такое не способны, — укоряюще сказала Анна, ласково гладя котенка по шерстке.
— Я не ослышался? Вы только что выступили в роли моего адвоката? Неужели разглядели за маской чудовища доброе сердце?
— А вы и есть добрый. К тому же, вы очень любите кошек. Помните, как помогали мне таскать сливки У Варвары?
— Для наглого рыжего котяры, которого Григорий пригрел на конюшне? — кивнул Корф.
— И совсем не наглого! Он был такой маленький и несчастный!
— И поэтому ему потом всегда приходилось путешествовать с нами в отдельной корзине огромных размеров, — Владимир улыбнулся неожиданным воспоминаниям. — Вы можете взять себе и этого. Только таскать сливки вы меня больше не заставите. Тяжелая длань у Варвары — соломинка…
— Спасибо, — обрадовалась Анна. Она решила подойти к нему, но отчего-то остановилась.
— Вы по-прежнему меня боитесь? Боитесь, что я схвачу вас и силой утащу к себе? Поверьте, я не чудовище. Впрочем, я вас понимаю. Позвольте один вопрос, Анна. Есть ли надежда, что когда-нибудь вы сможете ответить на мои чувства?
— Не стану давать ложных обещаний. Я не знаю.
— Если бы я с самого начала признался вам в своих чувствах, могло бы все сложиться иначе?
— Возможно.
— Тогда забудем все! Давайте начнем все сначала, — с горячностью предложил Корф.
— Невозможно забыть того, что уже произошло, — промолвила Анна.
— Что же, благодарю вас за откровенность. Это даже к лучшему. Я не буду мучить себя несбыточными мечтами, а вы можете спокойно предаваться своим.
Когда Корф ушел, Анна спустилась на кухню, чтобы покормить котенка.
— Я назову его Лучик, — сказала Анна, с нежностью глядя, как Варвара поит котенка молоком из блюдца. Котенок был совсем еще кроха и не умел лакать — Варвара обмакивала какую-то тряпичку, намотанную на указательный палец, в молоко и подставляла палец котенку. А тот с удовольствием лизал тряпицу, полагая, что это его теплая, добрая мама.
— И впрямь, какой-то он весь светлый, солнечный, — согласилась Варвара. — Хорошенький! Откуда он у тебя?
— Владимир принес. Оставил под дверью, как будто котенок сам случайно забрался на второй этаж, а потом подарил его мне.
— Подарил котенка? — покачала головой Варвара. — А я-то думала, что только у барыни Долгорукой рассудок помутился. И наш барин, похоже, тоже заболел — умом тронулся. Не знает, что девушке подарить, чтобы чувства свои правильно высказать.
— Варя! Разве это от чувств? — смутилась Анна.
— А от чего еще? Сдурел он совсем, вот и мечется. Ты бы хоть его приласкала, что ли, может, и отойдет, обмякнет. А потом, глядишь, и здраво рассуждать начнет.
— Да она-то и целоваться по-человечески не умеет, куда ей барина приласкать! — с презрением бросила Полина, проходя в кухню.
— Язык у тебя без костей! — прикрикнула на нее Варвара.
— И язык без костей. И тело мягкое. Молодому барину нравится, — с вызовом глядя на Анну, заявила Полина.
— Срам-то какой! Тьфу на тебя! — Варвара перекрестилась и замахнулась на Полину. — Иди-ка ты отсюда по добру по здорову, а то, не ровен час, попадешься под горячую руку, а она у меня — сама знаешь…
— Соломинка, — сквозь слезы прошептала Анна, вспомнив слова Корфа.
— Во-во! Соломинка — если опущу, мало не покажется!
— А ты мне не грози! — встрепенулась Полина. — Я вот барину все расскажу, как вы его тут обсуждали, посмотрим, какой он тогда Анне подарок сделает — сто розог или полсотней обойдется.
— Совести у тебя нет, — горестно сказала Анна.
— Это у тебя нет совести. Смотри-ка, в одночасье двух кавалеров хочет охмурить!
— Это тебя не касается! — побледнела Анна.
— Как же это не касается? Ты у меня барина хочешь увести, а я и молчи? Ну, уж нет! И барона ей, и князя подавай! За двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь.
— А я ни за кем и не гонюсь! Это ж ты у нас на деньги падкая, за копейку на любую подлость готова.
— Тоже мне, святая невинность! Ты всегда красоте моей завидовала! Да таланту моему. Все вперед меня лезла — и в театре, и перед барином. Всю жизнь мне испортила, думаешь, я и сейчас терпеть стану?
Полина не на шутку распалилась и, сверкнув глазами, стала искать, чем бы таким в Анну зашвырнуть. Увидела свежие яйца в корзинке, схватила одно из них и бросила в Анну. Яйцо пролетело мимо и с треском ударилось в косяк двери.
— Это по какому же поводу артиллерийский салют? — вполне миролюбиво спросил Корф, едва успевший уклониться от этого символического снаряда.
— А что она! — вскричала Полина. — Почему одним все, а другим ничего? Почему ей и котята, и розы…
— Какие розы? — нахмурился Корф.
— Да те, которыми ваш разлюбезный князь Аньке всю комнату засыпал!
— Это правда? — тихо спросил Корф, оборачиваясь к Анне.
— Правда, — гордо ответила она, смотря ему прямо в глаза.
— Что же, котенок — не розы. Подкидыш, беспризорный выкормыш. Хорошо, если протянет дольше, чем успеют завянуть ваши цветы, — Корф сдержанно кивнул Анне и вышел.
— Ты что ж это творишь, стерва?! — Варвара с половником бросилась на Полину.
— А что я, что? — закричала та и наутек пустилась из кухни.
— Да неужто ж князь всю комнату розами засыпал? — прогнав Полину, обернулась Варвара к Анне.
— Нет, Варечка. Только одна роза-то и была. Только одна! — тоскливо произнесла Анна.
Котенок на полу снова запищал. Анна подняла его, прижала к себе и принялась гладить.
— А чего тогда перед барином похвалялась? Дразнила, что ли?
— Ой, Варя! Я и сама не знаю, что я делаю. Запутал он меня — земля под ногами уже кругом идет!
— Не нравится мне все это, девонька, — покачала головой Варвара. — Давно ведь вам уже пора договориться, а вы все ссоритесь. Не дело это! Ох, не дело…
* * *
Из кухни Корф тотчас же прошел в комнату для гостей и, открывая дверь, столкнулся на пороге с Репниным.
— Ты все еще здесь? Разве я не велел тебе убираться отсюда и поживее?
— Я уже ухожу, вот только решил проверить, не оставил ли чего.
— Это важно — проверяй лучше. Чтобы потом не придумывал повода вернуться — мол, забыл у тебя в доме то, другое.
— Ты несправедлив. Я же стараюсь делать, как лучше.
— Лучше было бы, если бы ты, уезжая, не оставлял после себя мусора в доме.
— Что ты имеешь в виду?
— Я говорю о розах в комнате Анны.
— О розах? Это от чистого сердца. Я не пытаюсь быть оригинальным в своих чувствах.
— А я не требую ничего взамен.
— С чего ты взял, что я корыстен?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
— Хотите взять его себе? — грубоватым тоном спросил Корф.
— А у вас были на него другие планы?
— Да, я собирался назвать его Карлом Модестовичем и затем утопить.
— Опять вы шутите, Владимир! Я знаю, что вы на такое не способны, — укоряюще сказала Анна, ласково гладя котенка по шерстке.
— Я не ослышался? Вы только что выступили в роли моего адвоката? Неужели разглядели за маской чудовища доброе сердце?
— А вы и есть добрый. К тому же, вы очень любите кошек. Помните, как помогали мне таскать сливки У Варвары?
— Для наглого рыжего котяры, которого Григорий пригрел на конюшне? — кивнул Корф.
— И совсем не наглого! Он был такой маленький и несчастный!
— И поэтому ему потом всегда приходилось путешествовать с нами в отдельной корзине огромных размеров, — Владимир улыбнулся неожиданным воспоминаниям. — Вы можете взять себе и этого. Только таскать сливки вы меня больше не заставите. Тяжелая длань у Варвары — соломинка…
— Спасибо, — обрадовалась Анна. Она решила подойти к нему, но отчего-то остановилась.
— Вы по-прежнему меня боитесь? Боитесь, что я схвачу вас и силой утащу к себе? Поверьте, я не чудовище. Впрочем, я вас понимаю. Позвольте один вопрос, Анна. Есть ли надежда, что когда-нибудь вы сможете ответить на мои чувства?
— Не стану давать ложных обещаний. Я не знаю.
— Если бы я с самого начала признался вам в своих чувствах, могло бы все сложиться иначе?
— Возможно.
— Тогда забудем все! Давайте начнем все сначала, — с горячностью предложил Корф.
— Невозможно забыть того, что уже произошло, — промолвила Анна.
— Что же, благодарю вас за откровенность. Это даже к лучшему. Я не буду мучить себя несбыточными мечтами, а вы можете спокойно предаваться своим.
Когда Корф ушел, Анна спустилась на кухню, чтобы покормить котенка.
— Я назову его Лучик, — сказала Анна, с нежностью глядя, как Варвара поит котенка молоком из блюдца. Котенок был совсем еще кроха и не умел лакать — Варвара обмакивала какую-то тряпичку, намотанную на указательный палец, в молоко и подставляла палец котенку. А тот с удовольствием лизал тряпицу, полагая, что это его теплая, добрая мама.
— И впрямь, какой-то он весь светлый, солнечный, — согласилась Варвара. — Хорошенький! Откуда он у тебя?
— Владимир принес. Оставил под дверью, как будто котенок сам случайно забрался на второй этаж, а потом подарил его мне.
— Подарил котенка? — покачала головой Варвара. — А я-то думала, что только у барыни Долгорукой рассудок помутился. И наш барин, похоже, тоже заболел — умом тронулся. Не знает, что девушке подарить, чтобы чувства свои правильно высказать.
— Варя! Разве это от чувств? — смутилась Анна.
— А от чего еще? Сдурел он совсем, вот и мечется. Ты бы хоть его приласкала, что ли, может, и отойдет, обмякнет. А потом, глядишь, и здраво рассуждать начнет.
— Да она-то и целоваться по-человечески не умеет, куда ей барина приласкать! — с презрением бросила Полина, проходя в кухню.
— Язык у тебя без костей! — прикрикнула на нее Варвара.
— И язык без костей. И тело мягкое. Молодому барину нравится, — с вызовом глядя на Анну, заявила Полина.
— Срам-то какой! Тьфу на тебя! — Варвара перекрестилась и замахнулась на Полину. — Иди-ка ты отсюда по добру по здорову, а то, не ровен час, попадешься под горячую руку, а она у меня — сама знаешь…
— Соломинка, — сквозь слезы прошептала Анна, вспомнив слова Корфа.
— Во-во! Соломинка — если опущу, мало не покажется!
— А ты мне не грози! — встрепенулась Полина. — Я вот барину все расскажу, как вы его тут обсуждали, посмотрим, какой он тогда Анне подарок сделает — сто розог или полсотней обойдется.
— Совести у тебя нет, — горестно сказала Анна.
— Это у тебя нет совести. Смотри-ка, в одночасье двух кавалеров хочет охмурить!
— Это тебя не касается! — побледнела Анна.
— Как же это не касается? Ты у меня барина хочешь увести, а я и молчи? Ну, уж нет! И барона ей, и князя подавай! За двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь.
— А я ни за кем и не гонюсь! Это ж ты у нас на деньги падкая, за копейку на любую подлость готова.
— Тоже мне, святая невинность! Ты всегда красоте моей завидовала! Да таланту моему. Все вперед меня лезла — и в театре, и перед барином. Всю жизнь мне испортила, думаешь, я и сейчас терпеть стану?
Полина не на шутку распалилась и, сверкнув глазами, стала искать, чем бы таким в Анну зашвырнуть. Увидела свежие яйца в корзинке, схватила одно из них и бросила в Анну. Яйцо пролетело мимо и с треском ударилось в косяк двери.
— Это по какому же поводу артиллерийский салют? — вполне миролюбиво спросил Корф, едва успевший уклониться от этого символического снаряда.
— А что она! — вскричала Полина. — Почему одним все, а другим ничего? Почему ей и котята, и розы…
— Какие розы? — нахмурился Корф.
— Да те, которыми ваш разлюбезный князь Аньке всю комнату засыпал!
— Это правда? — тихо спросил Корф, оборачиваясь к Анне.
— Правда, — гордо ответила она, смотря ему прямо в глаза.
— Что же, котенок — не розы. Подкидыш, беспризорный выкормыш. Хорошо, если протянет дольше, чем успеют завянуть ваши цветы, — Корф сдержанно кивнул Анне и вышел.
— Ты что ж это творишь, стерва?! — Варвара с половником бросилась на Полину.
— А что я, что? — закричала та и наутек пустилась из кухни.
— Да неужто ж князь всю комнату розами засыпал? — прогнав Полину, обернулась Варвара к Анне.
— Нет, Варечка. Только одна роза-то и была. Только одна! — тоскливо произнесла Анна.
Котенок на полу снова запищал. Анна подняла его, прижала к себе и принялась гладить.
— А чего тогда перед барином похвалялась? Дразнила, что ли?
— Ой, Варя! Я и сама не знаю, что я делаю. Запутал он меня — земля под ногами уже кругом идет!
— Не нравится мне все это, девонька, — покачала головой Варвара. — Давно ведь вам уже пора договориться, а вы все ссоритесь. Не дело это! Ох, не дело…
* * *
Из кухни Корф тотчас же прошел в комнату для гостей и, открывая дверь, столкнулся на пороге с Репниным.
— Ты все еще здесь? Разве я не велел тебе убираться отсюда и поживее?
— Я уже ухожу, вот только решил проверить, не оставил ли чего.
— Это важно — проверяй лучше. Чтобы потом не придумывал повода вернуться — мол, забыл у тебя в доме то, другое.
— Ты несправедлив. Я же стараюсь делать, как лучше.
— Лучше было бы, если бы ты, уезжая, не оставлял после себя мусора в доме.
— Что ты имеешь в виду?
— Я говорю о розах в комнате Анны.
— О розах? Это от чистого сердца. Я не пытаюсь быть оригинальным в своих чувствах.
— А я не требую ничего взамен.
— С чего ты взял, что я корыстен?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42