ты теперь замужем. О, Линнет, он понял бы и женился на тебе. Наверное, нужно было ему рассказать?
— Лучше так, как есть, — ответила я.
— Ты счастлива? Ты не хотела бы иначе? Она улыбнулась мне, отлично все понимая, и продолжала:
— Вскоре после этого я услышала, что он помолвлен с девушкой, с которой знаком с рождения. Ее семья соседствует с Лэндорами, и это будет очень удобный союз.
— Он быстро утешился, — заметила я.
Мы должны радоваться этому! — ответила матушка.
Я подумала, как все-таки Фенимор отличался от Колума, и была рада, что все обернулось так. За эти немногие месяцы мои чувства коренным образом изменились: теперь я никого не могла представить своим мужем, кроме Колума Касвеллина.
Матушка, сознавая это, была в восторге. Я тоже с удовольствием заметила, что Колум ею восхищался. Она всегда будет привлекательной женщиной, и не потому, что ее лицо и фигура были все еще хороши, а из-за того духа, тех жизненных сил, которые увлекли в первую очередь отца и до сих пор нравились остальным.
Матушка сказала Колуму, что она и мой отец хотели бы увезти меня в Лайон-корт, чтобы она могла позаботиться обо мне в конце беременности.
— Не думаете ли вы, что я брошу свою жену, даже поручив ее родителям?! — воскликнул Колум. — Нет, мадам, мой сын должен родиться в Пейлинге. Здесь он впервые увидит дневной свет в стенах замка, который однажды будет принадлежать ему.
— Я только хочу, чтобы за ней был самый лучший уход!
— Неужели вы думаете, что я не смогу этого сделать?
Они стояли лицом к лицу: матушка, готовая сражаться с ним, как часто делала с отцом, и Колум, любуясь ею. Наконец, они пришли к компромиссу, решив, что в августе, когда я должна родить, матушка приедет в Пейлинг. Это был единственно возможный вариант, ибо она собиралась быть при рождении ребенка, а Колум настаивал, чтобы роды проходили в замке.
В середине мая матушка уехала, обещая вернуться в начале августа. Колум и я проводили ее, а когда мы расстались, Колум сказал, что я не должна больше ездить верхом: он не собирался рисковать моим здоровьем — я могла потерять ребенка. Я была счастлива от такой заботы.
И побежали недели. Я уже готовилась к рождению ребенка, и матушка послала ко мне Дженнет: та была отличной нянькой и умела обращаться с детьми. Я всегда очень любила Дженнет. С ней было спокойно, и в замке Пейлинг она напоминала мне о родном доме.
Дженнет была рада приехать, хотя она скучала, не видя своего сына Жако. Конечно, теперь он был взрослым мужчиной и ему не надо было держаться за мамин передник: уже несколько лет он надолго уходил в море, и Дженнет привыкала жить без него.
— Он в порядке и счастлив — это все, что мне нужно! — говорила она. — Капитан присмотрит за ним, ведь он же его собственный сын! — Она гордилась, что Жако ухаживает за девушкой в Плимуте, которая, шепнула она мне, «была очень утонченная леди».
Вскоре она подружилась с одним из слуг — Тобиасом. Она все время о нем говорила, и можно было подумать, что она в жизни не знала другого мужчины.
— Он служит в Морской башне, — сказала она мне.
Так я узнала, что Тобиас был из тех, кто входит и выходит из той башни и чьими занятиями я так интересовалась.
Однажды июньским днем мне понадобилась Дженнет, и так как я не нашла ее, то пошла на поиски. Я догадалась, что она была возле Морской башни, и направилась туда. Было, конечно, странно, но, живя в замке почти четыре месяца, большую его часть я еще не видела. Я хорошо знала только Воронью башню и башню Нонны, ибо мы жили в них. В Морской башне жили слуги, и я туда не ходила, но часто задавала себе вопросы по поводу башни Изеллы. Однажды, идя по двору, я подошла к обитой железом двери в толстой стене и попыталась открыть ее, но она была закрыта. Тогда я решила, что когда-нибудь попрошу Колума показать мне все уголки замка.
На этот раз я направилась к Морской башне. Я пересекла внутренний двор и, подходя ко входу в башню, услышала шум и громкий смех. Я толкнула обитую железом дверь, похожую на ту, которая вела в башню Изеллы. Передо мной оказалась лестница, ведущая вниз. Я стала осторожно спускаться, потому что была уже не так проворна. При спуске я чувствовала свежий воздух и запах моря, которые ни с чем нельзя спутать.
Мне показалось, что я очутилась на конюшенном дворе. Я поразилась количеству лошадей, были там и несколько мулов. Но голоса, которые я слышала, исходили не отсюда. С одной стороны двора была дверь, и, открыв ее, я очутилась на тропинке, ведущей к берегу. На берегу несколько маленьких лодок были привязаны к кольям.
Сейчас было время отлива, и из воды торчали острые концы «Зубов дьявола». Я увидела, что Дженнет здесь нет, и направилась обратно, поднявшись по лестнице. Теперь я была как бы в маленькой прихожей по эту сторону обитой железом двери. Потом я заметила еще одну дверь, которую пропустила, и поняла, что голоса слышались из-за этой двери.
Я открыла ее и вошла. Это было просторное помещение с большим столом в центре. Несколько мужчин и женщин сидели вокруг стола. Среди них была и Дженнет. Это были люди, которых я видела с Вороньей башни, — рыбаки, о которых говорил Колум.
Я услышала испуганный возглас Дженнет:
— Ой, это госпожа!
Они вскочили из-за стола, смущенные.
— Я тебя ищу, Дженнет.
— Да, госпожа, — сказала она, покрываясь легким румянцем.
— Я не хочу мешать вашему обеду, — сказала я. — Пойдем, Дженнет.
Один из рыбаков, казавшийся их вожаком, что-то пробормотал.
Не знаю почему, но я почувствовала себя неловко.
Это были слуги моего мужа, а я была хозяйкой замка. Почему я чувствую что-то странное в их отношении, будто они необычные слуги? Они были достаточно почтительны и все же удивлены, увидев меня там. Почему? Разве замок не был моим домом? Человек, сидящий во главе стола, подошел ко мне и сказал:
— Вы должны быть осторожны, госпожа, здесь ступеньки. Можно оступиться.
Я ответила:
— Я уже спускалась по ним. Я понятия не имела, что здесь так много лошадей и что тропинка ведет прямо к берегу!
— Да, — сказал он, — но хозяину может не понравиться, что вы пользуетесь этими ступеньками.
— Я буду осторожна, — сказала я.
У меня было ощущение, будто я уже встречала этого человека, было что-то знакомое в его движениях.
Я чувствовала на себе множество глаз. Почему из-за того, что я потревожила слуг моего мужа за едой, в которой принимала участие моя служанка, я должна чувствовать себя так неловко, будто я присутствовала при чем-то странном? «Это мое положение, — сказала я себе. — Все, что кажется странным, можно отнести на этот счет».
Дженнет и я вышли во двор. Я сказала:
— Ты очень скоро подружилась с прислугой, Дженнет!
Дженнет хихикнула, как девочка.
— Да уж, госпожа Липнет! Я ведь всегда быстро завожу себе друзей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
— Лучше так, как есть, — ответила я.
— Ты счастлива? Ты не хотела бы иначе? Она улыбнулась мне, отлично все понимая, и продолжала:
— Вскоре после этого я услышала, что он помолвлен с девушкой, с которой знаком с рождения. Ее семья соседствует с Лэндорами, и это будет очень удобный союз.
— Он быстро утешился, — заметила я.
Мы должны радоваться этому! — ответила матушка.
Я подумала, как все-таки Фенимор отличался от Колума, и была рада, что все обернулось так. За эти немногие месяцы мои чувства коренным образом изменились: теперь я никого не могла представить своим мужем, кроме Колума Касвеллина.
Матушка, сознавая это, была в восторге. Я тоже с удовольствием заметила, что Колум ею восхищался. Она всегда будет привлекательной женщиной, и не потому, что ее лицо и фигура были все еще хороши, а из-за того духа, тех жизненных сил, которые увлекли в первую очередь отца и до сих пор нравились остальным.
Матушка сказала Колуму, что она и мой отец хотели бы увезти меня в Лайон-корт, чтобы она могла позаботиться обо мне в конце беременности.
— Не думаете ли вы, что я брошу свою жену, даже поручив ее родителям?! — воскликнул Колум. — Нет, мадам, мой сын должен родиться в Пейлинге. Здесь он впервые увидит дневной свет в стенах замка, который однажды будет принадлежать ему.
— Я только хочу, чтобы за ней был самый лучший уход!
— Неужели вы думаете, что я не смогу этого сделать?
Они стояли лицом к лицу: матушка, готовая сражаться с ним, как часто делала с отцом, и Колум, любуясь ею. Наконец, они пришли к компромиссу, решив, что в августе, когда я должна родить, матушка приедет в Пейлинг. Это был единственно возможный вариант, ибо она собиралась быть при рождении ребенка, а Колум настаивал, чтобы роды проходили в замке.
В середине мая матушка уехала, обещая вернуться в начале августа. Колум и я проводили ее, а когда мы расстались, Колум сказал, что я не должна больше ездить верхом: он не собирался рисковать моим здоровьем — я могла потерять ребенка. Я была счастлива от такой заботы.
И побежали недели. Я уже готовилась к рождению ребенка, и матушка послала ко мне Дженнет: та была отличной нянькой и умела обращаться с детьми. Я всегда очень любила Дженнет. С ней было спокойно, и в замке Пейлинг она напоминала мне о родном доме.
Дженнет была рада приехать, хотя она скучала, не видя своего сына Жако. Конечно, теперь он был взрослым мужчиной и ему не надо было держаться за мамин передник: уже несколько лет он надолго уходил в море, и Дженнет привыкала жить без него.
— Он в порядке и счастлив — это все, что мне нужно! — говорила она. — Капитан присмотрит за ним, ведь он же его собственный сын! — Она гордилась, что Жако ухаживает за девушкой в Плимуте, которая, шепнула она мне, «была очень утонченная леди».
Вскоре она подружилась с одним из слуг — Тобиасом. Она все время о нем говорила, и можно было подумать, что она в жизни не знала другого мужчины.
— Он служит в Морской башне, — сказала она мне.
Так я узнала, что Тобиас был из тех, кто входит и выходит из той башни и чьими занятиями я так интересовалась.
Однажды июньским днем мне понадобилась Дженнет, и так как я не нашла ее, то пошла на поиски. Я догадалась, что она была возле Морской башни, и направилась туда. Было, конечно, странно, но, живя в замке почти четыре месяца, большую его часть я еще не видела. Я хорошо знала только Воронью башню и башню Нонны, ибо мы жили в них. В Морской башне жили слуги, и я туда не ходила, но часто задавала себе вопросы по поводу башни Изеллы. Однажды, идя по двору, я подошла к обитой железом двери в толстой стене и попыталась открыть ее, но она была закрыта. Тогда я решила, что когда-нибудь попрошу Колума показать мне все уголки замка.
На этот раз я направилась к Морской башне. Я пересекла внутренний двор и, подходя ко входу в башню, услышала шум и громкий смех. Я толкнула обитую железом дверь, похожую на ту, которая вела в башню Изеллы. Передо мной оказалась лестница, ведущая вниз. Я стала осторожно спускаться, потому что была уже не так проворна. При спуске я чувствовала свежий воздух и запах моря, которые ни с чем нельзя спутать.
Мне показалось, что я очутилась на конюшенном дворе. Я поразилась количеству лошадей, были там и несколько мулов. Но голоса, которые я слышала, исходили не отсюда. С одной стороны двора была дверь, и, открыв ее, я очутилась на тропинке, ведущей к берегу. На берегу несколько маленьких лодок были привязаны к кольям.
Сейчас было время отлива, и из воды торчали острые концы «Зубов дьявола». Я увидела, что Дженнет здесь нет, и направилась обратно, поднявшись по лестнице. Теперь я была как бы в маленькой прихожей по эту сторону обитой железом двери. Потом я заметила еще одну дверь, которую пропустила, и поняла, что голоса слышались из-за этой двери.
Я открыла ее и вошла. Это было просторное помещение с большим столом в центре. Несколько мужчин и женщин сидели вокруг стола. Среди них была и Дженнет. Это были люди, которых я видела с Вороньей башни, — рыбаки, о которых говорил Колум.
Я услышала испуганный возглас Дженнет:
— Ой, это госпожа!
Они вскочили из-за стола, смущенные.
— Я тебя ищу, Дженнет.
— Да, госпожа, — сказала она, покрываясь легким румянцем.
— Я не хочу мешать вашему обеду, — сказала я. — Пойдем, Дженнет.
Один из рыбаков, казавшийся их вожаком, что-то пробормотал.
Не знаю почему, но я почувствовала себя неловко.
Это были слуги моего мужа, а я была хозяйкой замка. Почему я чувствую что-то странное в их отношении, будто они необычные слуги? Они были достаточно почтительны и все же удивлены, увидев меня там. Почему? Разве замок не был моим домом? Человек, сидящий во главе стола, подошел ко мне и сказал:
— Вы должны быть осторожны, госпожа, здесь ступеньки. Можно оступиться.
Я ответила:
— Я уже спускалась по ним. Я понятия не имела, что здесь так много лошадей и что тропинка ведет прямо к берегу!
— Да, — сказал он, — но хозяину может не понравиться, что вы пользуетесь этими ступеньками.
— Я буду осторожна, — сказала я.
У меня было ощущение, будто я уже встречала этого человека, было что-то знакомое в его движениях.
Я чувствовала на себе множество глаз. Почему из-за того, что я потревожила слуг моего мужа за едой, в которой принимала участие моя служанка, я должна чувствовать себя так неловко, будто я присутствовала при чем-то странном? «Это мое положение, — сказала я себе. — Все, что кажется странным, можно отнести на этот счет».
Дженнет и я вышли во двор. Я сказала:
— Ты очень скоро подружилась с прислугой, Дженнет!
Дженнет хихикнула, как девочка.
— Да уж, госпожа Липнет! Я ведь всегда быстро завожу себе друзей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93