«Держи рот на замке, женщина, иначе между нами все будет кончено»А во всех других случаях он — очень мягкий человек.
Конечно, это было странно. Удивительно, к чему такая таинственность: Колум был не тем человеком, который старается делать все втихую. Если людям не нравится то, что он делает, его это ни капли не интересует, и все же это дело он старается делать тихо.
Когда он возвратился из поездки, он, как всегда, был в хорошем настроении и радовался, что опять со мной.
Стоял июнь, замок наполнял теплый солнечный свет. Я была уже на третьем месяце беременности — период, когда первые трудные стадии уже прошли, но я еще не отяжелела. Я хорошо чувствовала себя, была энергична, и мы с Колумом выехали прогуляться. Он сказал мне, что мы уезжаем на ночь, так как ему нужно решить какие-то дела.
Я обрадовалась, потому что подумала: «Наконец-то он хочет посвятить меня в свои дела» Это была наша деловая поездка, я старалась от него не отставать, потому что знала, что очень скоро мне нельзя будет ездить верхом.
Июнь — самый хороший из всех месяцев. А может быть, он казался мне таким, потому что я была так счастлива. По небу разлилась кобальтовая синь с легким намеком клочковатых белых облаков. Красноклювые альпийские вороны и чайки ныряли и взмывали над водой; мы ехали в сторону от моря, по тропинкам в полях, и я была очарована сельской местностью. Белый кервель по краям дороги напоминал мне кружева, а трава была усеяна голубыми незабудками и красными взъерошенными малиновками.
Солнце грело, я была счастлива. Я чувствовала себя сильной, и, хотя я была рада, что еду рядом с Колумом, я знала, что с таким же удовольствием я вернусь домой, к своему сыну. Он был в хороших руках: забота о детях — это единственное, что можно было доверять Дженнет. Колум пел — это была старая охотничья песня, которую он так любил.
Я не узнавала дороги, пока мы не подъехали к гостинице. Перед нами была «Отдых путника», и нас встречал хозяин, который в ту, другую, ночь был в таком затруднительном положении. Сейчас он весь сиял от удовольствия, сложив руки на груди.
Колум соскочил с лошади и помог сойти мне. Подбежали конюхи, чтобы отвести лошадей.
— Дубовую комнату, хозяин! — крикнул Колум.
— К вашим услугам, мой господин, — ответил хозяин гостиницы.
Мы поднялись по лестнице — и вот комната, которую я помнила очень хорошо: большая с пологом кровать, где я спала вместе с матушкой, зарешеченное окно, в которое я увидела Колума.
Хозяин говорил в это время:
— Есть оленина, приготовленная по вашему вкусу. А пироги такие, что во рту тают. И, если милорд пожелает, есть мед, приправленный специями, чтобы запить все это.
— Все ставь на стол! — крикнул Колум. — Мы проделали большой путь и очень голодны.
Хозяин поклонился, шаркая, вышел вон, оставив нас смотрящими друг на друга.
Колум подошел ко мне и положил руки мне на плечи:
— Я всегда обещал себе, что мы с тобой обязательно поспим на этой кровати.
— Ты — человек, который не терпит, когда ему противоречат.
— Какой стоящий мужчина потерпит?
— Но ведь многие мужчины понимают, что в жизни есть вещи, на которые они не имеют права.
— Только не такой мужчина! — резко ответил он. Я засмеялась.
— Ты все это подстроил из-за того, что случилось здесь, когда я приехала сюда с матушкой? Он пожал плечами.
— Я должен был решить кое-какие дела и подумал, почему бы не сделать этого в «Отдыхе путника»? Я возьму с собой жену, и мы переночуем в Дубовой комнате, и это заставит ее осознать, что муж у нее — человек, который рано или поздно все сделает по-своему.
— Я никогда не смогу понять, почему человек, признанный король своего замка, должен постоянно доказывать, что он король.
— Потому что он не уверен, что один человек понимает это, и, сказать тебе правду, он очень хочет, чтобы именно этот человек сделал так.
Я положила голову ему на грудь и обняла его.
— Я поняла, Колум, что довольна жизнью. Ты — сильный человек, я не могу отрицать этого, но что бы мне ни предлагали принять, я всегда должна иметь свою точку зрения… ты пойми это.
— Я бы не хотел иметь глупую простушку… вроде, ..
Я была рада, что он остановился, но знала, конечно, что он говорил о Мелани. Чтобы поменять тему разговора, я сказала:
— Ты говоришь, что пришел сюда по делу. Скажи, по какому, Колум, я очень хочу знать.
Я увидела, как тень пробежала по его лицу. Он подошел к окну и выглянул на улицу, потом повернул голову и сказал:
— Что ты знаешь о моих делах?
— В настоящий момент совсем немного, но хотела бы узнать больше.
— Нечего узнавать! У меня есть товар, который я хотел бы показать купцу. Мы встречаемся в этой гостинице.
— Значит, мы приехали сюда из-за дела, а не из-за той ночи?
— Скажем так: немного того и немного другого.
— Какой у тебя товар, Колум? Откуда он? Он не ответил на эти вопросы, только сказал:
— Скоро прибудут два моих человека с грузом, они привезут товар.
— Что за товар? — настаивала я.
— Бывает разный.
Он подвел меня к кровати и снял с меня плащ.
— Колум, я многое хотела бы знать. Когда я начинаю думать об этом, я сознаю, что очень мало знаю. Ты — мой муж. Ничего на свете я не хочу так, как делить с тобой твою жизнь, и, если я это делаю, я хочу знать…
— Знать что? — сказал он, освобождая мои волосы от сетки. — Что должна ты, хорошая и послушная жена, знать, кроме того, что ты должна угождать мне?
— Да, я хочу тебе угождать, во всем, но я хочу и помогать тебе.
Он поцеловал меня с большей нежностью, чем я привыкла.
— Ты порадуешь меня больше всего, если подождешь, пока я сам скажу тебе то, что найду нужным.
— Ты хочешь сказать, что твое дело — секрет?
— Кто говорит о секретах? Что ты за женщина — все время делаешь из пустяков драму, собираешь призраков в Красной комнате.
— Ты скрыл от меня первый брак.
— Скрыл? Я? Я забыл что-то в прошлом, потому что память об этом не принесет никому добра. Ты должна быть благодарна, что мой первый брак не удался, это делает меня более чем довольным моим вторым браком.
— Я знаю, что ты доволен, Колум, но я хочу помочь тебе, я хочу понять… все.
Он засмеялся и опрокинул меня на кровать. Он поцеловал меня в шею, потом сказал:
— Нет, стол хозяина ждет нашего внимания. Мы поедим, потом, наверное, я решу свои дела, а когда все будет кончено, ты и я будем вместе здесь, в Дубовой комнате, так, как я хотел тогда, когда впервые увидел тебя.
Он поднялся и поставил меня на ноги.
— Но, Колум… — начала было я.
— Ваш муж голоден, мадам, — сказал он мне. — Он должен что-нибудь поесть прежде, чем отвечать на вопросы.
Мы пошли в столовую. Воспоминания нахлынули на меня. Вот здесь он сидел, с аппетитом поедая все, что было на столе. Тут он поймал меня за юбку, когда я проходила мимо. Как я его тогда ненавидела!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Конечно, это было странно. Удивительно, к чему такая таинственность: Колум был не тем человеком, который старается делать все втихую. Если людям не нравится то, что он делает, его это ни капли не интересует, и все же это дело он старается делать тихо.
Когда он возвратился из поездки, он, как всегда, был в хорошем настроении и радовался, что опять со мной.
Стоял июнь, замок наполнял теплый солнечный свет. Я была уже на третьем месяце беременности — период, когда первые трудные стадии уже прошли, но я еще не отяжелела. Я хорошо чувствовала себя, была энергична, и мы с Колумом выехали прогуляться. Он сказал мне, что мы уезжаем на ночь, так как ему нужно решить какие-то дела.
Я обрадовалась, потому что подумала: «Наконец-то он хочет посвятить меня в свои дела» Это была наша деловая поездка, я старалась от него не отставать, потому что знала, что очень скоро мне нельзя будет ездить верхом.
Июнь — самый хороший из всех месяцев. А может быть, он казался мне таким, потому что я была так счастлива. По небу разлилась кобальтовая синь с легким намеком клочковатых белых облаков. Красноклювые альпийские вороны и чайки ныряли и взмывали над водой; мы ехали в сторону от моря, по тропинкам в полях, и я была очарована сельской местностью. Белый кервель по краям дороги напоминал мне кружева, а трава была усеяна голубыми незабудками и красными взъерошенными малиновками.
Солнце грело, я была счастлива. Я чувствовала себя сильной, и, хотя я была рада, что еду рядом с Колумом, я знала, что с таким же удовольствием я вернусь домой, к своему сыну. Он был в хороших руках: забота о детях — это единственное, что можно было доверять Дженнет. Колум пел — это была старая охотничья песня, которую он так любил.
Я не узнавала дороги, пока мы не подъехали к гостинице. Перед нами была «Отдых путника», и нас встречал хозяин, который в ту, другую, ночь был в таком затруднительном положении. Сейчас он весь сиял от удовольствия, сложив руки на груди.
Колум соскочил с лошади и помог сойти мне. Подбежали конюхи, чтобы отвести лошадей.
— Дубовую комнату, хозяин! — крикнул Колум.
— К вашим услугам, мой господин, — ответил хозяин гостиницы.
Мы поднялись по лестнице — и вот комната, которую я помнила очень хорошо: большая с пологом кровать, где я спала вместе с матушкой, зарешеченное окно, в которое я увидела Колума.
Хозяин говорил в это время:
— Есть оленина, приготовленная по вашему вкусу. А пироги такие, что во рту тают. И, если милорд пожелает, есть мед, приправленный специями, чтобы запить все это.
— Все ставь на стол! — крикнул Колум. — Мы проделали большой путь и очень голодны.
Хозяин поклонился, шаркая, вышел вон, оставив нас смотрящими друг на друга.
Колум подошел ко мне и положил руки мне на плечи:
— Я всегда обещал себе, что мы с тобой обязательно поспим на этой кровати.
— Ты — человек, который не терпит, когда ему противоречат.
— Какой стоящий мужчина потерпит?
— Но ведь многие мужчины понимают, что в жизни есть вещи, на которые они не имеют права.
— Только не такой мужчина! — резко ответил он. Я засмеялась.
— Ты все это подстроил из-за того, что случилось здесь, когда я приехала сюда с матушкой? Он пожал плечами.
— Я должен был решить кое-какие дела и подумал, почему бы не сделать этого в «Отдыхе путника»? Я возьму с собой жену, и мы переночуем в Дубовой комнате, и это заставит ее осознать, что муж у нее — человек, который рано или поздно все сделает по-своему.
— Я никогда не смогу понять, почему человек, признанный король своего замка, должен постоянно доказывать, что он король.
— Потому что он не уверен, что один человек понимает это, и, сказать тебе правду, он очень хочет, чтобы именно этот человек сделал так.
Я положила голову ему на грудь и обняла его.
— Я поняла, Колум, что довольна жизнью. Ты — сильный человек, я не могу отрицать этого, но что бы мне ни предлагали принять, я всегда должна иметь свою точку зрения… ты пойми это.
— Я бы не хотел иметь глупую простушку… вроде, ..
Я была рада, что он остановился, но знала, конечно, что он говорил о Мелани. Чтобы поменять тему разговора, я сказала:
— Ты говоришь, что пришел сюда по делу. Скажи, по какому, Колум, я очень хочу знать.
Я увидела, как тень пробежала по его лицу. Он подошел к окну и выглянул на улицу, потом повернул голову и сказал:
— Что ты знаешь о моих делах?
— В настоящий момент совсем немного, но хотела бы узнать больше.
— Нечего узнавать! У меня есть товар, который я хотел бы показать купцу. Мы встречаемся в этой гостинице.
— Значит, мы приехали сюда из-за дела, а не из-за той ночи?
— Скажем так: немного того и немного другого.
— Какой у тебя товар, Колум? Откуда он? Он не ответил на эти вопросы, только сказал:
— Скоро прибудут два моих человека с грузом, они привезут товар.
— Что за товар? — настаивала я.
— Бывает разный.
Он подвел меня к кровати и снял с меня плащ.
— Колум, я многое хотела бы знать. Когда я начинаю думать об этом, я сознаю, что очень мало знаю. Ты — мой муж. Ничего на свете я не хочу так, как делить с тобой твою жизнь, и, если я это делаю, я хочу знать…
— Знать что? — сказал он, освобождая мои волосы от сетки. — Что должна ты, хорошая и послушная жена, знать, кроме того, что ты должна угождать мне?
— Да, я хочу тебе угождать, во всем, но я хочу и помогать тебе.
Он поцеловал меня с большей нежностью, чем я привыкла.
— Ты порадуешь меня больше всего, если подождешь, пока я сам скажу тебе то, что найду нужным.
— Ты хочешь сказать, что твое дело — секрет?
— Кто говорит о секретах? Что ты за женщина — все время делаешь из пустяков драму, собираешь призраков в Красной комнате.
— Ты скрыл от меня первый брак.
— Скрыл? Я? Я забыл что-то в прошлом, потому что память об этом не принесет никому добра. Ты должна быть благодарна, что мой первый брак не удался, это делает меня более чем довольным моим вторым браком.
— Я знаю, что ты доволен, Колум, но я хочу помочь тебе, я хочу понять… все.
Он засмеялся и опрокинул меня на кровать. Он поцеловал меня в шею, потом сказал:
— Нет, стол хозяина ждет нашего внимания. Мы поедим, потом, наверное, я решу свои дела, а когда все будет кончено, ты и я будем вместе здесь, в Дубовой комнате, так, как я хотел тогда, когда впервые увидел тебя.
Он поднялся и поставил меня на ноги.
— Но, Колум… — начала было я.
— Ваш муж голоден, мадам, — сказал он мне. — Он должен что-нибудь поесть прежде, чем отвечать на вопросы.
Мы пошли в столовую. Воспоминания нахлынули на меня. Вот здесь он сидел, с аппетитом поедая все, что было на столе. Тут он поймал меня за юбку, когда я проходила мимо. Как я его тогда ненавидела!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93