Прозвучал последний аккорд.
Влекомый неведомой ему доселе силой чувства, лорд снова повернулся в сторону Шарлотты. Он увидел, что сэр Джон шепчет что-то ей на ухо, и с ее щек сходит румянец. Она опустила глаза и стиснула лежавшие на коленях руки.
— Что за черт, — недоумевал Стоунлей, наблюдая, как Шарлотта пытается справиться с собой.
Гости поднимались со своих мест, медленно покидая музыкальный салон. Он видел, что девушка чем-то очень озабочена: она продолжала сидеть, сжимая и разжимая пальцы. Потом, вздернув подбородок, как бы на что-то решившись, посмотрела прямо перед собой, завороженная какой-то мыслью.
К удивлению Стоунлея, она внезапно вскочила со стула и почти побежала из салона, энергично прокладывая дорогу сквозь толпу и не обращая ни малейшего внимания на отца и подруг.
Да тут действительно кроется какая-то тайна!
12.
Очутившись в галерее, где воздух был прохладнее и свежее, чем в музыкальном салоне, Шарлотта замедлила шаг, чтобы перевести дыхание и избежать любопытных взглядов. Она бросилась сюда, как заяц, вырвавшийся из капкана. Единственным ее желанием было остаться нЛедине со своими мыслями хотя бы ненадолго. Шарлотту захватила неистовая симфония Бетховена, но насладиться ею не дал отец, вскоре он прошептал:
— Следи за Стоунлеем!
От сознания, что Мод и Селина ждут от нее того же самого, ее охватила паника. И божественные звуки уже не доходили до нее. Девушка еле дождалась окончания симфонии, однако заставила себя еще задержаться на какое-то время, потом вскочила, ноги сами понесли ее к двери, удары сердца отдавались в голове.
Она не хочет этого делать. Она просто не может своими уловками загонять человека в ловушку. Какими уловками? Все свои двадцать четыре года Шарлотта вращалась в обществе. Знает ли она, как завладеть сердцем мужчины? По правде говоря, она чувствовала себя гораздо свободнее среди бухгалтерских книг и связки ключей от всех помещений имения Эмберли-парка, чем в гостиных, где плелись интриги.
Нет, она не в состоянии исполнить просьбу отца. Даже если бы в совершенстве владела требуемыми женскими навыками, все равно не стала бы.
Но как же отец? А Мод и Селина — поймут ли они ее нежелание?
Шарлотта почувствовала себя предательницей.
Она выскользнула из толпы гостей, направлявшихся в Красный салон, где их ждал ужин из сандвичей и вина. Она торопилась, не вполне понимая, куда идет, пока не поравнялась с дверью последней из выходивших в галерею комнат. Девушка ступила в темноту.
Она оказалась совсем одна в банкетном зале. На длинном столе два подсвечника. Свечи отбрасывали длинные изломанные тени на куполообразный потолок, на стены, но зал освещали плохо. Ощущение паники, погнавшее Шарлотту из музыкального салона, быстро оставило ее, перестали гореть щеки. Здесь было холодно. Девушка почувствовала невыносимую головную боль, казалось, голова расколется на части, что, несомненно, стало следствием ее падения. Шарлотта обмахнулась кружевным веером, пристально глядя на мигавшие свечи. Боже, как кружится голова!
— Занятно, что я обнаружил вас здесь и одну, но вы этого хотели, не так ли? Или я заблуждаюсь, или готовится нечто неприглядное.
Шарлотта медленно повернулась. Стоунлей стоял всего футах в восьми от нее, но его голос почему-то звучал издалека, а произнесенные им слова бессвязными звуками отдавались в ее голове. Шарлотта пыталась понять его, но банкетный зал расплывался перед глазами.
— Какая досада, — пробормотала она. Она попыталась подойти к Стоунлею, но не могла и шагу ступить.
— Умоляю, сообщите папе, что я должна, я должна…
Шарлотта не знала, сколько прошло времени. Чернота, мягкая бабочка, трепещущая у нее на щеках, на веках, в ушах. Она попыталась отогнать ее как раз в тот момент, когда крылья коснулись горла и принесли струю свежести. Но сама бабочка не исчезла.
Что это с ней? Рука такая тяжелая, что когда она пытается поднять ее, та падает. Она не в силах открыть глаза. Но тут бабочка снова затрепетала на веках, и на этот раз Шарлотте это очень понравилось — она мягкая и теплая.
До слуха девушки начали доходить слова. Она попыталась улыбнуться. Разве бабочки могут говорить? Она, наверное, видит сон. Однако ее шелестящий шепот, кажется, настоящий. Но где она? В постели? А что же Павильон?
Крылышки забились у нее на щеке, рядом с ухом. Что это такое?
— Скажите мне, Шарлотта, — прошептала бабочка. — Вы приехали в Брайтон, чтобы заставить меня полюбить вас?
Заставить полюбить бабочку? Она улыбнулась.
— Нет, как глупо, — выдохнула она. Крылышки овевали ее лоб, веки, нос.
— Мне кажется, я мог бы полюбить вас, — прошептала в ответ бабочка.
Шарлотта пробормотала:
— Глупо.
— О да, полагаю, весьма глупо. Скажите мне только, зачем вы приехали?
Крылышки бабочки легко коснулись губ Шарлотты, дивное ощущение исторгло из глубины души Шарлотты вздох.
— Вот бы меня поцеловали так же сладко, — пробормотала она крылышкам. — Мне бы понравилось, очень понравилось.
— Тогда я поцелую вас, — ответила бабочка, и ее голос прозвучал очень знакомо и очень похоже на голос кого-то, кого она знает. Но кого? Почему она так смущена?
Словно выполняя невысказанное желание Шарлотты, бабочка совершила превращение, и девушка ощутила на своих губах поцелуй, о котором просила, однако это был поцелуй мужчины. Отвечая на прикосновение его губ, похожее на сон, но такое реальное, она полностью отдалась новому для нее ощущению, принимая поцелуй так, словно это ее самое естественное занятие. Он оказался чувственным и подарил Шарлотте наслаждение, заполонившее сладким желанием мозг и уничтожившее все разумные мысли. Осталась только страстная жажда продлить этот поцелуй, пусть он длится вечно.
Шарлотта не поняла, в какой момент она осознала, что целует ее действительно мужчина и что его прикосновения как-то странно возбуждают ее.
— Нет, — прошептала она, обнаружив, что ее затылок твердо поддерживает чья-то рука, так что она не может отодвинуться. Шарлотта почувствовала себя слабой и беспомощной. — Нет, — повторила она.
— Но вы хотели поцелуя, — прозвучал ответ. — Вы так сказали.
Только теперь она осознала, что находится в объятиях Стоунлея.
— Боже, — прошептала она. — Что вы делаете? Я, должно быть, нездорова, я даже не знала…
— Мгновение назад вы не казались нездоровой. Вы даже улыбались, мисс Эмберли. Так что, прошу вас, не надо притворяться!
Шарлотта, собрав все силы, уперлась рукой в грудь лорда и оттолкнула его.
— Я думала, что вижу сон, — с трудом выдохнула она.
— Сон о поцелуе?
— Нет… да! Не знаю. Моя бедная голова! Шарлотта приложила ладонь ко лбу и прислонилась к плечу Стоунлея.
— Прекратите представление! — резко бросил он, снимая девушку со своих колен и сажая на стул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Влекомый неведомой ему доселе силой чувства, лорд снова повернулся в сторону Шарлотты. Он увидел, что сэр Джон шепчет что-то ей на ухо, и с ее щек сходит румянец. Она опустила глаза и стиснула лежавшие на коленях руки.
— Что за черт, — недоумевал Стоунлей, наблюдая, как Шарлотта пытается справиться с собой.
Гости поднимались со своих мест, медленно покидая музыкальный салон. Он видел, что девушка чем-то очень озабочена: она продолжала сидеть, сжимая и разжимая пальцы. Потом, вздернув подбородок, как бы на что-то решившись, посмотрела прямо перед собой, завороженная какой-то мыслью.
К удивлению Стоунлея, она внезапно вскочила со стула и почти побежала из салона, энергично прокладывая дорогу сквозь толпу и не обращая ни малейшего внимания на отца и подруг.
Да тут действительно кроется какая-то тайна!
12.
Очутившись в галерее, где воздух был прохладнее и свежее, чем в музыкальном салоне, Шарлотта замедлила шаг, чтобы перевести дыхание и избежать любопытных взглядов. Она бросилась сюда, как заяц, вырвавшийся из капкана. Единственным ее желанием было остаться нЛедине со своими мыслями хотя бы ненадолго. Шарлотту захватила неистовая симфония Бетховена, но насладиться ею не дал отец, вскоре он прошептал:
— Следи за Стоунлеем!
От сознания, что Мод и Селина ждут от нее того же самого, ее охватила паника. И божественные звуки уже не доходили до нее. Девушка еле дождалась окончания симфонии, однако заставила себя еще задержаться на какое-то время, потом вскочила, ноги сами понесли ее к двери, удары сердца отдавались в голове.
Она не хочет этого делать. Она просто не может своими уловками загонять человека в ловушку. Какими уловками? Все свои двадцать четыре года Шарлотта вращалась в обществе. Знает ли она, как завладеть сердцем мужчины? По правде говоря, она чувствовала себя гораздо свободнее среди бухгалтерских книг и связки ключей от всех помещений имения Эмберли-парка, чем в гостиных, где плелись интриги.
Нет, она не в состоянии исполнить просьбу отца. Даже если бы в совершенстве владела требуемыми женскими навыками, все равно не стала бы.
Но как же отец? А Мод и Селина — поймут ли они ее нежелание?
Шарлотта почувствовала себя предательницей.
Она выскользнула из толпы гостей, направлявшихся в Красный салон, где их ждал ужин из сандвичей и вина. Она торопилась, не вполне понимая, куда идет, пока не поравнялась с дверью последней из выходивших в галерею комнат. Девушка ступила в темноту.
Она оказалась совсем одна в банкетном зале. На длинном столе два подсвечника. Свечи отбрасывали длинные изломанные тени на куполообразный потолок, на стены, но зал освещали плохо. Ощущение паники, погнавшее Шарлотту из музыкального салона, быстро оставило ее, перестали гореть щеки. Здесь было холодно. Девушка почувствовала невыносимую головную боль, казалось, голова расколется на части, что, несомненно, стало следствием ее падения. Шарлотта обмахнулась кружевным веером, пристально глядя на мигавшие свечи. Боже, как кружится голова!
— Занятно, что я обнаружил вас здесь и одну, но вы этого хотели, не так ли? Или я заблуждаюсь, или готовится нечто неприглядное.
Шарлотта медленно повернулась. Стоунлей стоял всего футах в восьми от нее, но его голос почему-то звучал издалека, а произнесенные им слова бессвязными звуками отдавались в ее голове. Шарлотта пыталась понять его, но банкетный зал расплывался перед глазами.
— Какая досада, — пробормотала она. Она попыталась подойти к Стоунлею, но не могла и шагу ступить.
— Умоляю, сообщите папе, что я должна, я должна…
Шарлотта не знала, сколько прошло времени. Чернота, мягкая бабочка, трепещущая у нее на щеках, на веках, в ушах. Она попыталась отогнать ее как раз в тот момент, когда крылья коснулись горла и принесли струю свежести. Но сама бабочка не исчезла.
Что это с ней? Рука такая тяжелая, что когда она пытается поднять ее, та падает. Она не в силах открыть глаза. Но тут бабочка снова затрепетала на веках, и на этот раз Шарлотте это очень понравилось — она мягкая и теплая.
До слуха девушки начали доходить слова. Она попыталась улыбнуться. Разве бабочки могут говорить? Она, наверное, видит сон. Однако ее шелестящий шепот, кажется, настоящий. Но где она? В постели? А что же Павильон?
Крылышки забились у нее на щеке, рядом с ухом. Что это такое?
— Скажите мне, Шарлотта, — прошептала бабочка. — Вы приехали в Брайтон, чтобы заставить меня полюбить вас?
Заставить полюбить бабочку? Она улыбнулась.
— Нет, как глупо, — выдохнула она. Крылышки овевали ее лоб, веки, нос.
— Мне кажется, я мог бы полюбить вас, — прошептала в ответ бабочка.
Шарлотта пробормотала:
— Глупо.
— О да, полагаю, весьма глупо. Скажите мне только, зачем вы приехали?
Крылышки бабочки легко коснулись губ Шарлотты, дивное ощущение исторгло из глубины души Шарлотты вздох.
— Вот бы меня поцеловали так же сладко, — пробормотала она крылышкам. — Мне бы понравилось, очень понравилось.
— Тогда я поцелую вас, — ответила бабочка, и ее голос прозвучал очень знакомо и очень похоже на голос кого-то, кого она знает. Но кого? Почему она так смущена?
Словно выполняя невысказанное желание Шарлотты, бабочка совершила превращение, и девушка ощутила на своих губах поцелуй, о котором просила, однако это был поцелуй мужчины. Отвечая на прикосновение его губ, похожее на сон, но такое реальное, она полностью отдалась новому для нее ощущению, принимая поцелуй так, словно это ее самое естественное занятие. Он оказался чувственным и подарил Шарлотте наслаждение, заполонившее сладким желанием мозг и уничтожившее все разумные мысли. Осталась только страстная жажда продлить этот поцелуй, пусть он длится вечно.
Шарлотта не поняла, в какой момент она осознала, что целует ее действительно мужчина и что его прикосновения как-то странно возбуждают ее.
— Нет, — прошептала она, обнаружив, что ее затылок твердо поддерживает чья-то рука, так что она не может отодвинуться. Шарлотта почувствовала себя слабой и беспомощной. — Нет, — повторила она.
— Но вы хотели поцелуя, — прозвучал ответ. — Вы так сказали.
Только теперь она осознала, что находится в объятиях Стоунлея.
— Боже, — прошептала она. — Что вы делаете? Я, должно быть, нездорова, я даже не знала…
— Мгновение назад вы не казались нездоровой. Вы даже улыбались, мисс Эмберли. Так что, прошу вас, не надо притворяться!
Шарлотта, собрав все силы, уперлась рукой в грудь лорда и оттолкнула его.
— Я думала, что вижу сон, — с трудом выдохнула она.
— Сон о поцелуе?
— Нет… да! Не знаю. Моя бедная голова! Шарлотта приложила ладонь ко лбу и прислонилась к плечу Стоунлея.
— Прекратите представление! — резко бросил он, снимая девушку со своих колен и сажая на стул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64