Пегги была уверена, что из окон верхнего этажа в ясный день можно увидеть расположенную под холмом деревушку, над которой возвышался замок.
— Как красиво, — вздохнула Пегги, не подозревая, что произнесла это вслух… Она в жизни не видела ничего подобного, и у нее в голове возник вопрос, как бы сложилась судьба Кэтрин, если бы Джон привез ее в дом своих предков.
— Вы полагаете? — В голосе Эдварда сквозило удивление. — А я всегда считал его уродливым. Он расположен весьма неудачно. Зимой ветры с торфяных полей продувают дом насквозь. Нам приходится изрядно потрудиться, чтобы его протопить. Но у моего прапрапрапрадеда отсутствовало чувство, которое Бог дал скворцу, и он построил дом с видом на торфяник.
Вряд ли Пегги слышала, что он говорил. Ей казалось невозможным, что всего пару недель назад они с Джереми выгребали из сарайчика последние крохи угля и ломали голову, где бы найти денег, чтобы купить еще. А теперь — это произошло так внезапно, что у Пегги голова шла кругом, — им больше никогда не придется беспокоиться об угле и даже о деньгах. За такое короткое время пройти путь от благородной бедности до… Это походило на одну из сказок, которые так любил Джереми.
Девушка почувствовала, как Эдвард пришпорил скакуна, из-под копыт полетели снег и комья мерзлой земли. По дубовой аллее они подъехали к широкой каменной лестнице, поднимавшейся к тяжелым двойным дверям. Свет из многочисленных окон замка веселыми желтыми полосами ложился на нетронутый снег.
Эдвард еще не успел остановить коня, как двери дома начали открываться. Два человека в напудренных париках и зелено-белых ливреях скатились по лестнице и бросились к ним.
Потребовалась вся сила двух слуг и мастерство Эдварда, чтобы подвести крайне возбужденного жеребца к каменным ступеням, где всадники могли бы спешиться. Очевидно, конь не стремился подобно своим седокам поскорее спрятаться от непогоды.
— О, лорд Эдвард, — послышался женский крик. Пегги разглядела в просвете дверей силуэт довольно полной дамы. — Я очень рада, что вы вернулись в целости и сохранности, милорд. Какой ужасный несчастный случай, какая гадкая погода! То, что вы нашли лошадь, просто подарок небес. Скажите, а как себя чувствуют молодой хозяин и его тетушка?
— Вы и сами можете об этом спросить, миссис Прейхерст, — ответил Эдвард, снимая со своих широких плеч плащ и полностью оборачивая им Пегги. — Я привез одну из жертв аварии.
Продолжая причитать, его собеседница вышла на крыльцо, и Пегги увидела, что это крупная женщина средних лет. Судя по связке ключей, которая висела на кольце, прикрепленном к ее поясу, она, очевидно, служила экономкой в поместье.
Ветер играл кружевами, прикрывавшими волосы с проседью, но миссис Прейхерст, казалось, не замечала ветра и снега. Она обернулась к дверям и крикнула внутрь дома:
— Мистер Эверс! Рози, найди мистера Эверса. Скажи ему, что лорд Эдвард уже дома и что он привез с собой… — Она помедлила, взглянув через очки в золотой оправе на Пегги. — А кто эта молодая леди, милорд? Конечно, не крошка Мэгги Герберт — в такой вечер ее не выманишь из дома!
— Конечно, нет, — ответил Эдвард со своим совершенно бесцветным смешком. Он спешился со стремительностью, которую Пегги уже причислила к особенностям его характера, и повернулся к ней. В светлых глазах играл озорной огонек. Пегги прикусила нижнюю губу и нерешительно измерила взглядом расстояние до земли.
— Ну, давайте же. — Его обтянутые черными перчатками руки пытались оторвать ее пальцы от гривы коня. — Я не уроню вас, если вы этого боитесь.
Эдвард практически попал в точку, поэтому Пегги смутилась и покраснела. К счастью, в потоке света, который лился из распахнутых дверей дома, любой решил бы, что щеки девушки раскраснелись от ветра. Пегги осторожно обняла Эдварда за шею, крепко зажмурилась и соскользнула прямо в его теплые объятия.
Вместо того чтобы поставить девушку на землю, он поднял ее как пушинку на руки и повернулся, чтобы внести по лестнице в дом.
— Ради Бога, — запротестовала Пегги, ее глаза широко распахнулись. — Я не инвалид! Я, знаете ли, умею ходить.
— Здесь скользко, — коротко бросил Эдвард, хотя и не думал скользить. — И сыро.
— Я все равно насквозь промокла, — сообщила Пегги. — На мне сухой нитки не осталось. Так что не вижу разницы…
— Вам когда-нибудь давали понять, — поинтересовался Эдвард, поднимаясь на крыльцо, — что вы невыносимо разговорчивы?
Прежде чем Пегги придумала, как бы поязвительнее отреагировать, Эдвард обратился к экономке:
— Миссис Прейхерст! Позвольте представить вам тетушку его светлости, мисс Пегги Макдугал.
Когда миссис Прейхерст как следует разглядела Пегги, в глазах за стеклами очков отразилось искреннее удивление, однако хорошее воспитание не позволило ей открыто показать свои чувства.
— Надо же, — проговорила экономка, приседая в реверансе. — О, дорогая мисс Макдугал… Прошу извинить меня. Только на свету… и вы выглядите такой молоденькой… Я очень надеюсь… — Экономка решила зайти с другого бока. — Вы не очень сильно ударились?
— Спасибо, я в полном порядке, — вежливо проговорила Пегги, которую Эдвард проносил мимо ошеломленной экономки. Трудно поддерживать достойную беседу, когда вас тащат, словно куль с зерном. — Ужасно приятно познакомиться…
— Эверс! — Вопль Эдварда заставил ее вздрогнуть. Когда Пегги вновь открыла глаза, то увидела, что они уже в просторном зале с такими высокими потолками, что единственное помещение, с которым Пегги могла его сравнить, была церковь ее отца.
Помещение, залитое искрящимся светом нескольких люстр, свешивавшихся с балок на потолке, было именно таким, каким Пегги представляла себе Большой зал в замке… просторный, пышно украшенный и, собственно, ни для чего специального не предназначенный. Здесь было несколько гарнитуров стульев, обитых гобеленовой тканью, на стенах висели недурно выполненные натюрморты. Старинные ковры покрывали каменный пол. Широкую дверь в столовую обрамляла парная лестница, которая вела на открытую галерею, опоясывавшую три стены зала на втором этаже. В общем, зал был огромным, и на деньги, которые уходили на его отопление в течение года, какая-нибудь семья из Эпплсби могла бы кормиться всю жизнь.
Но прежде чем Пегги успела высказаться по этому поводу, крик лорда Эдварда вновь заставил ее зажмуриться.
— Эверс!
На этот зов явился тихий, довольно пожилой человек. Шаркающей походкой дворецкий вошел в зал через боковую дверь.
— Милорд? — Его как будто не удивило и нисколько не заинтересовало то, что хозяин держит на руках молодую женщину.
— Эверс, — сказал Эдвард, — вот ты где. А Роберт…
— Молодой Роберт только-только приехал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
— Как красиво, — вздохнула Пегги, не подозревая, что произнесла это вслух… Она в жизни не видела ничего подобного, и у нее в голове возник вопрос, как бы сложилась судьба Кэтрин, если бы Джон привез ее в дом своих предков.
— Вы полагаете? — В голосе Эдварда сквозило удивление. — А я всегда считал его уродливым. Он расположен весьма неудачно. Зимой ветры с торфяных полей продувают дом насквозь. Нам приходится изрядно потрудиться, чтобы его протопить. Но у моего прапрапрапрадеда отсутствовало чувство, которое Бог дал скворцу, и он построил дом с видом на торфяник.
Вряд ли Пегги слышала, что он говорил. Ей казалось невозможным, что всего пару недель назад они с Джереми выгребали из сарайчика последние крохи угля и ломали голову, где бы найти денег, чтобы купить еще. А теперь — это произошло так внезапно, что у Пегги голова шла кругом, — им больше никогда не придется беспокоиться об угле и даже о деньгах. За такое короткое время пройти путь от благородной бедности до… Это походило на одну из сказок, которые так любил Джереми.
Девушка почувствовала, как Эдвард пришпорил скакуна, из-под копыт полетели снег и комья мерзлой земли. По дубовой аллее они подъехали к широкой каменной лестнице, поднимавшейся к тяжелым двойным дверям. Свет из многочисленных окон замка веселыми желтыми полосами ложился на нетронутый снег.
Эдвард еще не успел остановить коня, как двери дома начали открываться. Два человека в напудренных париках и зелено-белых ливреях скатились по лестнице и бросились к ним.
Потребовалась вся сила двух слуг и мастерство Эдварда, чтобы подвести крайне возбужденного жеребца к каменным ступеням, где всадники могли бы спешиться. Очевидно, конь не стремился подобно своим седокам поскорее спрятаться от непогоды.
— О, лорд Эдвард, — послышался женский крик. Пегги разглядела в просвете дверей силуэт довольно полной дамы. — Я очень рада, что вы вернулись в целости и сохранности, милорд. Какой ужасный несчастный случай, какая гадкая погода! То, что вы нашли лошадь, просто подарок небес. Скажите, а как себя чувствуют молодой хозяин и его тетушка?
— Вы и сами можете об этом спросить, миссис Прейхерст, — ответил Эдвард, снимая со своих широких плеч плащ и полностью оборачивая им Пегги. — Я привез одну из жертв аварии.
Продолжая причитать, его собеседница вышла на крыльцо, и Пегги увидела, что это крупная женщина средних лет. Судя по связке ключей, которая висела на кольце, прикрепленном к ее поясу, она, очевидно, служила экономкой в поместье.
Ветер играл кружевами, прикрывавшими волосы с проседью, но миссис Прейхерст, казалось, не замечала ветра и снега. Она обернулась к дверям и крикнула внутрь дома:
— Мистер Эверс! Рози, найди мистера Эверса. Скажи ему, что лорд Эдвард уже дома и что он привез с собой… — Она помедлила, взглянув через очки в золотой оправе на Пегги. — А кто эта молодая леди, милорд? Конечно, не крошка Мэгги Герберт — в такой вечер ее не выманишь из дома!
— Конечно, нет, — ответил Эдвард со своим совершенно бесцветным смешком. Он спешился со стремительностью, которую Пегги уже причислила к особенностям его характера, и повернулся к ней. В светлых глазах играл озорной огонек. Пегги прикусила нижнюю губу и нерешительно измерила взглядом расстояние до земли.
— Ну, давайте же. — Его обтянутые черными перчатками руки пытались оторвать ее пальцы от гривы коня. — Я не уроню вас, если вы этого боитесь.
Эдвард практически попал в точку, поэтому Пегги смутилась и покраснела. К счастью, в потоке света, который лился из распахнутых дверей дома, любой решил бы, что щеки девушки раскраснелись от ветра. Пегги осторожно обняла Эдварда за шею, крепко зажмурилась и соскользнула прямо в его теплые объятия.
Вместо того чтобы поставить девушку на землю, он поднял ее как пушинку на руки и повернулся, чтобы внести по лестнице в дом.
— Ради Бога, — запротестовала Пегги, ее глаза широко распахнулись. — Я не инвалид! Я, знаете ли, умею ходить.
— Здесь скользко, — коротко бросил Эдвард, хотя и не думал скользить. — И сыро.
— Я все равно насквозь промокла, — сообщила Пегги. — На мне сухой нитки не осталось. Так что не вижу разницы…
— Вам когда-нибудь давали понять, — поинтересовался Эдвард, поднимаясь на крыльцо, — что вы невыносимо разговорчивы?
Прежде чем Пегги придумала, как бы поязвительнее отреагировать, Эдвард обратился к экономке:
— Миссис Прейхерст! Позвольте представить вам тетушку его светлости, мисс Пегги Макдугал.
Когда миссис Прейхерст как следует разглядела Пегги, в глазах за стеклами очков отразилось искреннее удивление, однако хорошее воспитание не позволило ей открыто показать свои чувства.
— Надо же, — проговорила экономка, приседая в реверансе. — О, дорогая мисс Макдугал… Прошу извинить меня. Только на свету… и вы выглядите такой молоденькой… Я очень надеюсь… — Экономка решила зайти с другого бока. — Вы не очень сильно ударились?
— Спасибо, я в полном порядке, — вежливо проговорила Пегги, которую Эдвард проносил мимо ошеломленной экономки. Трудно поддерживать достойную беседу, когда вас тащат, словно куль с зерном. — Ужасно приятно познакомиться…
— Эверс! — Вопль Эдварда заставил ее вздрогнуть. Когда Пегги вновь открыла глаза, то увидела, что они уже в просторном зале с такими высокими потолками, что единственное помещение, с которым Пегги могла его сравнить, была церковь ее отца.
Помещение, залитое искрящимся светом нескольких люстр, свешивавшихся с балок на потолке, было именно таким, каким Пегги представляла себе Большой зал в замке… просторный, пышно украшенный и, собственно, ни для чего специального не предназначенный. Здесь было несколько гарнитуров стульев, обитых гобеленовой тканью, на стенах висели недурно выполненные натюрморты. Старинные ковры покрывали каменный пол. Широкую дверь в столовую обрамляла парная лестница, которая вела на открытую галерею, опоясывавшую три стены зала на втором этаже. В общем, зал был огромным, и на деньги, которые уходили на его отопление в течение года, какая-нибудь семья из Эпплсби могла бы кормиться всю жизнь.
Но прежде чем Пегги успела высказаться по этому поводу, крик лорда Эдварда вновь заставил ее зажмуриться.
— Эверс!
На этот зов явился тихий, довольно пожилой человек. Шаркающей походкой дворецкий вошел в зал через боковую дверь.
— Милорд? — Его как будто не удивило и нисколько не заинтересовало то, что хозяин держит на руках молодую женщину.
— Эверс, — сказал Эдвард, — вот ты где. А Роберт…
— Молодой Роберт только-только приехал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89