Она продолжала «Цирк», как если бы Генри не сказал ни слова; мысли ее были далеко, она наслаждалась андантино, его удивительным тактом и ритмом. Ей доставляли удовольствие синкопированные ритмы.
— Я отрабатываю технику, находя новые платья и сочетая их с замечательными ювелирными изделиями. Мы оба знаем, что хочет видеть моя публика.
Она прикусила губу, сосредоточилась, готовясь к ритардандо в последнем таете, пальцы ее скользнули вверх, к высокому си-бемоль и соль, прежде чем ударить по превосходному, точно птичья трель, фа-диез.
Закончив, она отложила в сторону смычок широким жестом, чувствуя себя довольной и победившей. Эта пьеса прекрасно подходила к ее выступлению. Красивая и понятная. Трюк состоял в том, чтобы найти вещицы, которые публика может напевать после концерта, — вещицы, которые останутся у слушателей в голове. Для этого она включила в репертуар большое количество фрагментов из опер в переложении для виолончели, освоив совершенно новый способ исполнения.
По большей части трудные концертные произведения, на которых она выросла, ценились за свою сложность и изощренность, и, как правило, напевать эти вещи было невозможно. За исключением баховских сюит для виолончели. Они трудны, да, сложны и изощренны, это так. Но по-настоящему талантливый виолончелист способен очаровать любую публику любым произведением, если он в состоянии сотворить магию.
Когда-то она думала, что в состоянии творить магию своей виолончелью. Когда-то она думала, что рождена, чтобы исполнять Баха. Теперь она творила магию с помощью драгоценностей и туалетов.
— Я думаю, что на свое следующее выступление я надену тиару.
— Тиару? — громко переспросил Генри.
От этого громкого звука собака, спящая на парчовом диване, подняла голову.
— Тихо, милая, все в порядке. Просто дядя Генри громко говорит.
Собака постучала хвостом по подушкам и снова улеглась, свернувшись клубком.
— Да, тиару с бриллиантами.
— Мы размышляем о туалетах? — спросила, входя в комнату, Диндра. Она тоже держала в руке чашку с кофе, ее шлепанцы со страусовыми перьями гармонировали с пеньюаром, тоже отделанным страусовыми перьями.
— Доброе утро, — улыбнулась Софи. Диндра отпила кофе и со звяканьем поставила чашку на блюдце, ее обшитые перьями рукава опустились на запястья.
— Доброе утро, мои дорогие.
— Софи хочет тиару, — заявил Генри.
— Прекрасная мысль, — согласилась Диндра и снова отпила кофе.
Вошла Маргарет, одетая в строгое шерстяное платье, застегнутое до самой шеи. В руках у нее был поднос с чайными принадлежностями.
— Не заняться ли мне завтраком? — Диндра покачала головой.
— Мы думали, что здесь есть слуги. Если мы собираемся прожить здесь до мая, может, мне нанять кого-нибудь?
— Ой нет! — Софи произнесла это слишком поспешно, и все посмотрели на нее. Она заставила себя улыбнуться, думая при этом о своих ограниченных средствах и о том, что о покупке тиары, к сожалению, не может быть и речи. Улыбка ее была неуверенной. — Я считаю, что лучше подождать, пока я не выясню ситуацию с домом, а уже потом нанимать слуг. Пока мы можем все делать сами.
— Мы будем исполнять работу по дому? Софи, ты, случайно, не заболела? — спросил Генри.
— Я прекрасно себя чувствую. — И она решительно поднесла смычок к струнам и провела им взад — вперед.
— Конечно, она чувствует себя прекрасно, — пожала плечами Маргарет. Настроение у нее значительно улучшилось после того, как она получила приглашение от некоей родственницы провести выходные в ее загородном доме. — И она права. Нам вовсе ни к чему, чтобы тут вертелись посторонние люди. Достаточно того, что здесь постоянно присутствует мистер Хоторн, да еще эта его секретарша, не говоря уж о клиентах, — этот дом просто лопается по швам. — Она поставила поднос на стол и продолжила: — Кстати, о домах, лопающихся по швам, — как вчера прошел прием?
Смычок дернулся, и вместо до послышался грязный визжащий звук.
— Неужели все было так хорошо? — спросил Генри, усаживаясь в кресло с подголовником прежде, чем в него успела опуститься Диндра.
— Вон с моего места!
— А ты сядь на диван, — отозвался Генри со смешком. Диндра выпрямилась во весь свой величественный рост.
— Там собака.
— Одного поля ягоды должны держаться вместе… — В комнате на мгновение воцарилось молчание, а потом Диндра с угрожающим видом направилась к Генри. Но тут вмешалась Софи, взмахнув между ними смычком, точно флагом, призывающим к перемирию.
— Детки, детки…
Генри фыркнул и втиснулся в мягкую кожу кресла, держа кофейную чашку перед собой как щит.
— Генри, мне кажется, что такое поведение не пристало джентльмену, — мягко упрекнула его Софи. Маленький человечек криво усмехнулся:
— С каких это пор ты стала заботиться о пристойности?
— С тех пор, как мы приехали сюда, — вмешалась Маргарет. — Разве ты не заметил, сколько времени она потратила, решая, как ей одеться на вчерашний прием?
— Вот как? — задумчиво протянул Генри.
— По правде говоря, она немного изменилась за последнее время, — заметила Диндра.
— «Она», между прочим, находится здесь! — вспылила Софи. — И «она» ничуть не изменилась.
— Ax вот как?
— Да, вот так!
И с этими словами она принялась за очередную популярную вещицу — переложение фрагментов из известной оперы, и исполнила ее в быстром темпе.
— Я так понимаю, что вчера вечером не все было хорошо, — осторожно заметила Маргарет.
В ответ Софи дернула за струны, найдя сердитое фа-диез, прозвучавшее диссонансом среди остального.
— Ах ты Господи, — вздохнул Генри, вставая с кресла.
— Расскажи же, что случилось, — попросила Диндра, опускаясь в освободившееся кресло.
Маргарет, Генри и Диндра окружили Софи и наклонились к ней.
— Не о чем рассказывать.
Раздался стук в парадную дверь. Они не обратили на него внимания.
— Конечно, тебе есть что рассказать. Ты играешь увертюру к «Дон Жуану», только когда огорчена.
Снова раздался стук, затем зазвонил звонок. Они даже не взглянули в ту сторону.
— Много ты понимаешь, — проворчала Софи. — Я просто собираюсь добавить эту вещь к моему репертуару.
— Тогда я — королева Англии, — фыркнул Генри. Диндра бросила на него сердитый взгляд.
— Значит, мы должны добыть для тебя тиару.
— Очень смешно, Ди.
— И я так думаю.
— Хватит! — вмешалась Софи. — Мы столько времени вместе, пора вам научиться ладить друг с другом.
— Да мы и так ладим. — Генри вскочил и поставил свою чашку рядом с чашкой Диндры. Потом вытащил высокую Диндру из кресла и обнял. Головой он доставал лишь до ее груди. — Я обожаю вас, Диндра — воскликнул он, и восклицание это потонуло в ее роскошном бюсте.
Диндра рассмеялась, и даже Маргарет не смогла сдержать невольной улыбки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78