Может, у вас здесь еще одна женщина заперта?
Он опустил бокал.
– Нет. Конечно, нет. С вами был особый случай. – Он прокашлялся. – Нет, на самом деле это кое-что получше. Я купил Дансера.
Он опять раскинул руки и поклонился, как актер после удачного выступления. Вивьен ждала объяснений.
– Какого еще Дансера?
– Какого? Единственного и неповторимого Дансера. Самого замечательного коня, которого когда-либо выставляли на скачках в Аскоте. Он уступил лошади, которая ниже по уровню, только из-за неопытности наездника. Но в жилах этого коня кровь чемпионов. Мой брат гонялся за ним целый год, но старый Кэмден не хотел его продавать. А теперь продал мне.
– Так вы радуетесь потому, что купили коня, – произнесла Вивьен.
– Это на самом деле поразительно, – сказал он раздраженно. – Нужно было догадаться, что женщина не поймет величия момента.
Вивьен закивала:
– Достался по дешевке?
– Ну уж нет, – засмеялся он.
– Раз нет, я точно не понимаю величия момента.
– Мой брат давно хотел этого коня, – объяснил он. – Очень давно. Он дважды делал выгодные предложения, но оба были отклонены. А моему брату мало кто отказывает. Но теперь мне удалось то, что не удавалось ему. Такого еще не бывало.
– Здорово! – сказала Вивьен, – Поздравляю.
Он задержал на ней взгляд, а потом рассмеялся.
– Но я действительно очень рад этому. Ну ладно, давайте поужинаем.
– Я не хотела обидеть вас, – сказала Вивьен, пока он устраивался за столом.
– Я думаю, это ничто по сравнению с теми выкрутасами, которые предлагает нам жизнь. – Он криво усмехнулся. – Сомнительное достижение, конечно. Наконец-то я в чем-то превзошел своего брата. Мы, знаете ли, близнецы. Он – хороший, а я – плохой.
Близнец. Господи, помоги женщине, у которой таких двое.
– Значит, он очень хороший, а вы – нет?
Она произнесла это с усмешкой, собираясь подразнить его. Но он кивнул, соглашаясь:
– Полагаю, большинство людей думает именно так.
– Ну не может в человеке быть только хорошее.
– Ну а то, что может быть только плохое, не обсуждается. Прошу вас, присядьте.
О Боже! Он держал для нее стул! Вивьен обошла стол и скромно присела, пораженная его жестом. Он тоже сел и подлил еще вина, хотя она только чуть-чуть отпила из бокала. Вивьен украдкой наблюдала, как он расставляет все на столе. И неплохо с этим справлялся, хотя и был благородного звания. Вивьен всегда считала, что такие, как он, люди не могут о себе позаботиться сами, в их распоряжении всегда толпа слуг, готовых выполнить любой их каприз. Однако Дэвид ухаживал за ней как жених за невестой.
Эта шальная мысль заставила ее сердце бешено колотиться. Господи, что за идиотская идея? О чем только она думает. Это все вино, да и еще то, что он поцеловал ей руку. Но эта полуинтимная обстановка вовсе не повод для таких мыслей. Она отлично понимала, какие отношения могут быть у человека его положения с такой девушкой, как она.
– Я думаю, что можно быть только плохим, – сказала Вивьен. – Труднее быть только хорошим.
– Вы полагаете? Не знаю. Но, по крайней мере, быть плохим веселее.
– Вы просто завидуете брату, – заявила она. Рука Дэвида с бокалом замерла в воздухе.
– Может быть, – произнес он задумчиво. – Иногда.
– Завидуете. Радуетесь, что получили то, что ему не удалось.
– Я отлично обхожусь без всего того, что ему принадлежит. Наши интересы очень редко совпадают. Это как раз один из немногих случаев. А потом, я думаю, что для братьев это нормально – стараться одержать верх друг над другом.
– Ага, – рассуждала Вивьен, – теперь у вас есть этот конь. Что же вы собираетесь с ним делать?
– Предложу брату купить его у меня, разумеется, за бешеные деньги.
– Эх, бродяжья ваша душа, – сказала она с улыбкой. – Не родись вы богачом, наверняка стали бы пиратом.
– Вовсе нет, – возразил он.
– Да, – настаивала она. – Я представляю вас себе с кинжалом в одной руке и пистолетом в другой на корабле, загруженном ромом и украденными драгоценностями. Вы скрываетесь от преследования.
Дэвид рассмеялся, но мысленно согласился. Этот образ очень приглянулся ему, хотя вслух он признаться в этом он не решился.
– Ром – да. А вот украденные драгоценности вряд ли.
– А откуда бы вы тогда взяли ром? – спросила Вивьен.
– У симпатичной хозяйки таверны.
– Они симпатизируют только тем, у кого есть денежки, – рассмеялась Вивьен.
Дэвид улыбнулся, пытаясь припомнить, сколько раз его и его друзей вышвыривали из таверн.
– Не всегда.
– Всегда, – сказала она. – Те, у кого есть денежки, пьют, пока не свалятся и не захрапят так, что разбудят мертвого, или затеют драку, не давая остальным покоя, или будут приставать к служанкам, требуя лучшие комнаты. А те, у кого денег нет, счастливы присесть за стол в общей комнате и получить миску с холодной похлебкой до того, как им укажут на дверь.
– Видимо, вам приходилось иметь дело с жалкими хозяевами таверн, – сказал Дэвид, пристально глядя на нее.
– С самыми ужасными, – согласилась она, брезгливо улыбаясь.
Дэвиду хотелось узнать, как она жила прежде. Он впервые встретил женщину, которая называла его пиратом и имела печальный опыт общения с хозяевами таверн. Было бы нелепо обсуждать подобные вещи с любой другой женщиной, но не с Вивьен. Почему не побеседовать с молодой дамой? Он не выдержал бы и пятнадцати минут, общаясь с рафинированной особой из высшего общества. И добрая половина этого времени ушла бы на обсуждение погоды. А потом ему ничего бы не оставалось, как выдать что-нибудь этакое, что либо шокировало, либо рассердило ее. Ему пришлось бы опустить подробности из большей части своей жизни. А с Вивьен ему легко общаться, потому что не нужно думать, стоит или не стоит обсуждать подобные вещи. Он не боялся смутить или шокировать ее, сказав не то. Скорее она могла заставить ужаснуться обстоятельствам ее жизни. Интересно, насколько бессердечными были с ней эти хозяева таверн?
На следующее утро Дэвид все еще радовался своему достижению. Еще бы, уговорить Кэмдена продать Дансера – редкая удача. Дэвид до сих пор не понимал, как это ему удалось. За бутылкой портвейна в «Уайтсе» он сделал предложение, и, к величайшему его удивлению, оно было принято. Возможно, это был знак, что удача вновь повернулась к нему лицом, или принесли свои плоды его благие намерения измениться. К сожалению, у него не было конюшни, достойной Дансера. Конь был староват, чтобы участвовать в скачках. Но Дэвид не сомневался, что он чемпионских кровей. Он знал, что и Маркус так считает. Маркус мог бы сразу использовать его для улучшения породы. Дэвид лишь чуть преувеличил, сказав, что собирается продать ему коня. Ценой должно было стать многочисленное потомство Дансера, чтобы Дэвид мог создать собственную конюшню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Он опустил бокал.
– Нет. Конечно, нет. С вами был особый случай. – Он прокашлялся. – Нет, на самом деле это кое-что получше. Я купил Дансера.
Он опять раскинул руки и поклонился, как актер после удачного выступления. Вивьен ждала объяснений.
– Какого еще Дансера?
– Какого? Единственного и неповторимого Дансера. Самого замечательного коня, которого когда-либо выставляли на скачках в Аскоте. Он уступил лошади, которая ниже по уровню, только из-за неопытности наездника. Но в жилах этого коня кровь чемпионов. Мой брат гонялся за ним целый год, но старый Кэмден не хотел его продавать. А теперь продал мне.
– Так вы радуетесь потому, что купили коня, – произнесла Вивьен.
– Это на самом деле поразительно, – сказал он раздраженно. – Нужно было догадаться, что женщина не поймет величия момента.
Вивьен закивала:
– Достался по дешевке?
– Ну уж нет, – засмеялся он.
– Раз нет, я точно не понимаю величия момента.
– Мой брат давно хотел этого коня, – объяснил он. – Очень давно. Он дважды делал выгодные предложения, но оба были отклонены. А моему брату мало кто отказывает. Но теперь мне удалось то, что не удавалось ему. Такого еще не бывало.
– Здорово! – сказала Вивьен, – Поздравляю.
Он задержал на ней взгляд, а потом рассмеялся.
– Но я действительно очень рад этому. Ну ладно, давайте поужинаем.
– Я не хотела обидеть вас, – сказала Вивьен, пока он устраивался за столом.
– Я думаю, это ничто по сравнению с теми выкрутасами, которые предлагает нам жизнь. – Он криво усмехнулся. – Сомнительное достижение, конечно. Наконец-то я в чем-то превзошел своего брата. Мы, знаете ли, близнецы. Он – хороший, а я – плохой.
Близнец. Господи, помоги женщине, у которой таких двое.
– Значит, он очень хороший, а вы – нет?
Она произнесла это с усмешкой, собираясь подразнить его. Но он кивнул, соглашаясь:
– Полагаю, большинство людей думает именно так.
– Ну не может в человеке быть только хорошее.
– Ну а то, что может быть только плохое, не обсуждается. Прошу вас, присядьте.
О Боже! Он держал для нее стул! Вивьен обошла стол и скромно присела, пораженная его жестом. Он тоже сел и подлил еще вина, хотя она только чуть-чуть отпила из бокала. Вивьен украдкой наблюдала, как он расставляет все на столе. И неплохо с этим справлялся, хотя и был благородного звания. Вивьен всегда считала, что такие, как он, люди не могут о себе позаботиться сами, в их распоряжении всегда толпа слуг, готовых выполнить любой их каприз. Однако Дэвид ухаживал за ней как жених за невестой.
Эта шальная мысль заставила ее сердце бешено колотиться. Господи, что за идиотская идея? О чем только она думает. Это все вино, да и еще то, что он поцеловал ей руку. Но эта полуинтимная обстановка вовсе не повод для таких мыслей. Она отлично понимала, какие отношения могут быть у человека его положения с такой девушкой, как она.
– Я думаю, что можно быть только плохим, – сказала Вивьен. – Труднее быть только хорошим.
– Вы полагаете? Не знаю. Но, по крайней мере, быть плохим веселее.
– Вы просто завидуете брату, – заявила она. Рука Дэвида с бокалом замерла в воздухе.
– Может быть, – произнес он задумчиво. – Иногда.
– Завидуете. Радуетесь, что получили то, что ему не удалось.
– Я отлично обхожусь без всего того, что ему принадлежит. Наши интересы очень редко совпадают. Это как раз один из немногих случаев. А потом, я думаю, что для братьев это нормально – стараться одержать верх друг над другом.
– Ага, – рассуждала Вивьен, – теперь у вас есть этот конь. Что же вы собираетесь с ним делать?
– Предложу брату купить его у меня, разумеется, за бешеные деньги.
– Эх, бродяжья ваша душа, – сказала она с улыбкой. – Не родись вы богачом, наверняка стали бы пиратом.
– Вовсе нет, – возразил он.
– Да, – настаивала она. – Я представляю вас себе с кинжалом в одной руке и пистолетом в другой на корабле, загруженном ромом и украденными драгоценностями. Вы скрываетесь от преследования.
Дэвид рассмеялся, но мысленно согласился. Этот образ очень приглянулся ему, хотя вслух он признаться в этом он не решился.
– Ром – да. А вот украденные драгоценности вряд ли.
– А откуда бы вы тогда взяли ром? – спросила Вивьен.
– У симпатичной хозяйки таверны.
– Они симпатизируют только тем, у кого есть денежки, – рассмеялась Вивьен.
Дэвид улыбнулся, пытаясь припомнить, сколько раз его и его друзей вышвыривали из таверн.
– Не всегда.
– Всегда, – сказала она. – Те, у кого есть денежки, пьют, пока не свалятся и не захрапят так, что разбудят мертвого, или затеют драку, не давая остальным покоя, или будут приставать к служанкам, требуя лучшие комнаты. А те, у кого денег нет, счастливы присесть за стол в общей комнате и получить миску с холодной похлебкой до того, как им укажут на дверь.
– Видимо, вам приходилось иметь дело с жалкими хозяевами таверн, – сказал Дэвид, пристально глядя на нее.
– С самыми ужасными, – согласилась она, брезгливо улыбаясь.
Дэвиду хотелось узнать, как она жила прежде. Он впервые встретил женщину, которая называла его пиратом и имела печальный опыт общения с хозяевами таверн. Было бы нелепо обсуждать подобные вещи с любой другой женщиной, но не с Вивьен. Почему не побеседовать с молодой дамой? Он не выдержал бы и пятнадцати минут, общаясь с рафинированной особой из высшего общества. И добрая половина этого времени ушла бы на обсуждение погоды. А потом ему ничего бы не оставалось, как выдать что-нибудь этакое, что либо шокировало, либо рассердило ее. Ему пришлось бы опустить подробности из большей части своей жизни. А с Вивьен ему легко общаться, потому что не нужно думать, стоит или не стоит обсуждать подобные вещи. Он не боялся смутить или шокировать ее, сказав не то. Скорее она могла заставить ужаснуться обстоятельствам ее жизни. Интересно, насколько бессердечными были с ней эти хозяева таверн?
На следующее утро Дэвид все еще радовался своему достижению. Еще бы, уговорить Кэмдена продать Дансера – редкая удача. Дэвид до сих пор не понимал, как это ему удалось. За бутылкой портвейна в «Уайтсе» он сделал предложение, и, к величайшему его удивлению, оно было принято. Возможно, это был знак, что удача вновь повернулась к нему лицом, или принесли свои плоды его благие намерения измениться. К сожалению, у него не было конюшни, достойной Дансера. Конь был староват, чтобы участвовать в скачках. Но Дэвид не сомневался, что он чемпионских кровей. Он знал, что и Маркус так считает. Маркус мог бы сразу использовать его для улучшения породы. Дэвид лишь чуть преувеличил, сказав, что собирается продать ему коня. Ценой должно было стать многочисленное потомство Дансера, чтобы Дэвид мог создать собственную конюшню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61